Откуда пошли разговоры о наследстве Козакова?..
Кирилл Козаков уже прилетел в Израиль. И сегодня вопрос о транспортировке в Москву тела должен быть решен. Михаил Михайлович завещал похоронить его на Введенском кладбище. Анна Ямпольская - четвертая жена Михаила Козакова - подтвердила, что актера похоронят в Москве. Дети Козакова, которые живут в Израиле, Зоя и Михаил уважают его волю.
Слухи о том, что израильские родственники настаивают, чтобы Козакова похоронили на Святой земле, не подтверждаются. Зато с новой силой повыползали другие недостойные разговоры - о наследстве актера в два миллиона долларов, которые придется как-то делить между его детьми...
- Мне звонили некие доброжелатели и говорили, что у Козакова был внебрачный сын - Сергей Лукницкий, помощник руководителя Роспатента, - рассказала нам бывшая жена Козакова Надежда Седова. - У Лукницкого не было собственных детей, именно поэтому он оставил своему отцу сказочное наследство - 2 миллиона долларов. Хотя лично мне в эти разговоры верится с трудом. Я знаю Мишу, он бы обязательно рассказал. Но, с другой стороны, откуда возникли слухи?..
Мы тоже обзвонили друзей Козакова, которые знакомы были с ним с юности, и вот что узнали.
Тот самый Сергей Лукницкий, который якобы внебрачный ребенок Козакова, был приемным сыном Павла Лукницкого. Большинству читателей это имя сегодня ни о чем не говорит. Но в свое время в литературной среде Павел Лукницкий был довольно известной личностью и, как говорят, молодым амантом Анны Ахматовой. Очень симпатичный и умненький литературовед специализировался на поэзии Гумилева. Потом он женился на Вере Лукницкой, чрезвычайно влюбчивой даме полусвета. У нее был сын Сережа (тот самый Сергей Лукницкий). Но его родной отец - вовсе не Михаил Козаков, а какой-то ленинградский критик. Почему возникло имя Козакова? Очень просто: Михаил Михайлович сам признавался, что его первой женщиной была Вера Лукницкая, именно она его соблазнила, когда он был юнцом, а она - зрелая роковая женщина. Кстати, слухи о том, что Сергей Лукницкий - внебрачный сын, сам Козаков категорически отрицал.
- Я этого ждала, сейчас начнутся разговоры про любовниц, наследство, - сказала нам Анна Ямпольская, четвертая жена Козакова. - Я к этому готова. Но сами подумайте: какие два миллиона, откуда? Эта абсолютная неправда. Нет никакого наследства. Вообще подобные разговоры только оскверняют память Миши.
ДОСЛОВНО
Сергей Лукницкий - не сын Козакова
- Мы с Мишей давно знакомы. Еще когда Козаков снимался у Михаила Ромма в «Убийстве на улице Данте», - рассказала дочь драматурга Алексея Арбузова Варвара Алексеевна. - Миша был ярок, его внешность бросалась в глаза. Сложно переживается его уход... Сергея Лукницкого я никогда не знала. И даже понятия не имела, что он может чем-то быть связан с Козаковым. Год назад мне позвонили люди, представились адвокатами, сказали, что разыскивают Михаила Михайловича. Якобы Сергей - его внебрачный сын и оставил после смерти наследство отцу. Мы с Михаилом были не настолько близки, чтобы я стала звонить ему с этой информацией. Все, что я могла сделать, - это связать этих людей с израильскими друзьями Михаила Козакова. Чем все закончилось - даже не представляю.
Вдова Сергея Лукницкого Ольга Медведко, услышав версию о тайном наследстве Михаила Козакова, отреагировала, мягко говоря, с удивлением.
- Вся эта история с наследством - полная ерунда, - говорит Ольга Леонидовна. - Даже комментировать это глупо. Безумие полное. Сергей Павлович - сын своего отца, Павла Николаевича Лукницкого. А всякие сплетни... Даже представить не могу, для чего все это запускается.
Татьяна Догилева вспоминает, как они с Михаилом Козаковым вместе играли, делили успех и ссорились
Александр НЕЧАЕВ
|
Актрису, снявшуюся еще студенткой в его «Покровских воротах», связывало с ушедшим актером и режиссером многое. Взгляд у Догилевой на Козакова трезвый - но от этого не менее любящий.
- Мы с Козаковым впервые встретились в ГИТИСе, - вспоминает Татьяна Анатольевна. - Я была студенткой второго курса, а он пытался в это время там преподавать. Конечно, к тому времени я его знала и боготворила. «Человек-амфибия» ведь был фильмом моего детства, причем мне в этой картине всегда нравился не положительный Коренев, а отрицательный Козаков. Он был таким ярким, харизматичным...
Михаил Михайлович меня заметил в институте и вдруг сразу после начала съемок «Покровских ворот» вызвал меня к себе. Сказал тоном, не терпящим возражений: «Роль в моем фильме будешь играть ты, так как Ира Муравьева отказалась!» На съемках он создал атмосферу всеобщей любви и обожания. Он все время приглашал нас в гости, где тогдашняя его жена Регина нас поила, кормила и показывала фильмы с Робертом Де Ниро - Козаков был одним из немногих обладателей видеомагнитофона в то время. И мне уже тогда казалось непонятным, откуда у этого потрясающего мужчины столько энергии - он выкладывался на съемочной площадке, затем устраивал посиделки с нами, а потом он мог еще и читать стихи до двух часов ночи. И у этой энергии были и плюсы, и минусы. Он, например, до последнего мог упорствовать в своей неправоте.
- Как складывались ваши отношения после успеха «Покровских ворот»?
- Я несколько лет играла в спектакле «Невероятный сеанс», где он был режиссером и исполнителем главной роли. У спектакля был грандиозный успех, мы объездили с ним весь мир. И чего только за это время между нами не произошло! И мне доставалось, и ему... Кончилось все тем, что я ушла из спектакля, за что сразу была названа предательницей.
Ушла я из-за того, что он был очень буйным. Тогда он был уже женат на Анне Ямпольской, она была продюсером этого спектакля. И это был несколько итальянский домашний театр - с ссорами, раздорами, криками. Анна никогда не была человеком театральным и, кажется, всегда не понимала и ненавидела артистов, они для нее были только источником дохода. На сложнейшие гастроли в Германию она взяла двоих детей, и они вчетвером все жили в одном номере. Представляете - режиссер, исполнитель главной роли, немолодой уже человек не мог нигде отдохнуть.
Бывало, выходили мы на ранний завтрак, а он уже сидел и плакал. На труппе, как вы понимаете, это не могло не отразиться. Доставалось всем - и Ане в том числе. Но самое страшное начиналось, когда он выпивал. Его друзья говорили, что он и в трезвом состоянии такой, как будто в нем 200 грамм сидит. А уж когда он выпивал, начинался шекспировский ужас и кошмар. Мы со временем, конечно, притерлись и знали, как себя вести, - в такие моменты главным было не встретиться с ним взглядом.
- У Козакова была слава сердцееда. А каким он был в отношениях с женщинами?
- Я знаю только двух его жен. Регина ему преданно служила. Она следила за его здоровьем, за его рубашками, он всегда был хорошо одет и гладко выбрит. Она, конечно, следила и за тем, чтобы он был трезв. И это, конечно, были его лучшие времена - именно тогда он снял свои самые заметные фильмы. Он был на невероятном жизненном и творческом подъеме. Но я, если честно, не представляю, как с ним можно было жить. Он вообще требует полного растворения другого человека в себе. Чтобы женщина забыла о детях, о работе и служила только ему.
Аня оказалась очень хорошей матерью, и она не понимала, почему нужно смотреть его передачу по телевизору, а не кормить маленького ребенка - а именно этого он и требовал. Ей тяжело жилось. Она же чуть не умерла от жизни с ним. Ей поставили страшный диагноз, и все считали, что ее дни сочтены. А потом она уехала от него в Израиль, где сразу же выздоровела, я сама была свидетелем этой истории. У нее были анализы умирающего человека, а через полгода после того, как она от Козакова уехала, вдруг все стало хорошо. И она кричала врачам: «Я не верю, это не мои анализы! Давайте проверим еще раз!» А ей сказали: «Так бывает, если человек избавляется от очень сильного стресса».
- Вы после того, как ушли из спектакля, общались с Козаковым?
- Только если очень коротко и случайно. Но я не устану говорить, что он очень много значит в моей судьбе. С таким характером он для меня как родственник. Когда стало известно о его страшной болезни, все его знакомые хотели позвонить ему, поддержать. Но его сын Кирилл всех попросил не беспокоить его...
