Геннадий ХАЗАНОВ: «Я не сыр, чтобы нравиться»
Многие до сих пор воспринимают Геннадия Викторовича Хазанова как мастера разговорного жанра, хотя он уже давно играет на драматической сцене и является худруком Театра эстрады. К нам на «Прямую линию» и на радио «КП» (97,2 FM) он пришел, что называется, «без грима», таким, какой он есть - скорее грустный клоун, чем веселый Арлекин, больше философ, чем шутник. Его ответы на вопросы наших читателей публикуем сегодня.
- Геннадий Викторович, я с детства в вас влюблена. Обычно юмористы не считаются плейбоями и романтическими мужчинами, но вы способны очаровать любую женщину! Скажите, на какие подвиги способны ради прекрасной дамы?
- Готов немедленно прервать этот прямой эфир и ехать к вам после таких слов! (Зардевшись.) Я думаю, мне простят все! Алло! Вы исчезли?! Вот видите, какие вы, женщины… Наговорите такие слова и сразу исчезаете! Ау! (Связь оборвалась.)
Обращаясь к журналисту «КП», с досадой: «Вот теперь все думаю, куда делась та, которая позвонила мне, которая назначила свидание, что ж она, раздумала? Сначала сказала, что я произвожу такое неизгладимое впечатление, а потом исчезла куда-то. Ну что ж это такое?!»
- Вы действительно производите неизгладимое впечатление. А, кстати, образ «студента кулинарного техникума» вам мешал быть донжуаном?
- Аня, недавно, думая над тем, что произошло с моим так называемым сценическим имиджем, я подумал, что этот персонаж очень долго перекрывал меня, деформировал вообще мужскую природу, сценическую, я имею в виду. Уже в
75-м году я, лежа на роскошном пляже Коста-Рики и глядя в синее небо, думал: что же мне делать с этим персонажем? Этот учащийся кулинарного техникума меня же и задушит. Он меня породил, он меня и убьет! И я уже тогда, еще не успев насладиться обвалившейся на меня всенародной любовью, стал думать, как мне выползать из этой ситуации. Артист, который себя привинчивает к маске, уже вступает в зону смертельной опасности как артист. И то, что я от этого ушел, - победа страхов над профессией. Сначала мы начали репетировать Наполеона с Трушкиным в Театре Антона Чехова. Какая это была для меня ломка! Когда он просил разрядить частоту слов, придать весомость тому, что произносит Бонапарт. Потом через полгода я пришел в «Ленком», стал репетировать с Захаровым «Город миллионеров». Я помню, как Марк Анатольевич останавливал репетицию и говорил: «Вы же наш Аль Пачино, почему вы все время хотите сохранить инфантилизм интонации? Не бойтесь, вы не маленькая собачка, вы должны ощущать себя догом». Я сначала раздражался, мне было привычнее существовать в маске слабого человека. А он говорил: «Держите королевскую осанку. Не суетитесь». Это произошло, как ни смешно, на седьмом десятке жизни. Поздновато, конечно, но лучше поздно, чем никогда!
|
«Юбилей отмечу на работе»
- Геннадий Викторович, как отметите юбилей?
- 65 лет, кажется, цифра из мира фантастики. И вот вдруг становится реальностью. Творческое состояние очень связано с состоянием физическим, причем не могу даже сказать, что первично. Трудоголики, такие как я, если у них нет работы, начинают рассыпаться. Сказать, что в 65 лет я не востребован, не могу, работаю очень много. Собираюсь 1 декабря в Театре эстрады выйти на сцену и играть моноспектакль под названием «Я вспоминаю».
- А почему вас мало видим в телевизоре?
- Мое отсутствие в жанровых передачах вовсе не значит, что меня нет на телевидении. Недавно был на 20-летии «Поля чудес». В программе «Девчата» на «России» дважды был. Меня почему-то ищут в том пространстве, в котором меня не может быть. Я не работаю ни в «Кривом зеркале», ни в «Аншлаге», ни в «Прожекторперисхилтон». Меня только в утюге нет, а так я везде есть.
- А почему в «Кривое зеркало» не хотите?
- Зачем мне там появляться? Это как вернуться в восьмой класс школы.
- Вы с детства мечтали стать драматическим артистом. Говорят, после того как не поступили в театральные вузы, хотели жизнь самоубийством покончить?
- Да, для меня это была трагедия. Мне в Вахтанговском училище сказали: у вас нет юмора и темперамента. Конечно, я расстроился. Но вот прошло 60 лет, и я понял - они правы! Темперамента уже нет. А юмор на исходе (с лукавой улыбкой).
|
- А Ширвиндт тоже вас не взял в училище?
- Ширвиндту было 30 лет, такой красивый, сидел в экзаменационной комиссии, сказал, мол, тебе лучше пойти в эстрадно-цирковое училище. И я пошел туда, на 5-ю улицу Ямского поля, разыскал это учебное заведение, но меня и туда не взяли. Подождал год, через год приняли. Кто хочет - тот добьется.
- И все же театр забрал к себе?
- Забрал! Мне стало на эстраде неинтересно. Эстрада сегодня - это доведенный до абсурда продукт массовой культуры. А мне не хочется идти на поводу у зрителя…
|
«Утесов и Якубович были свидетелями на свадьбе»
- Правда ли, что в вашем знакомстве с женой участие приняли Леонид Утесов и Якубович?
- У меня есть книга «Мифы и легенды Древней Греции». У меня такое впечатление, что моя жизнь находится где-то в районе Древней Греции (иронично). Дело в том, что действительно Утесов имел отношение к нашему дуэту. Как свидетель мой на нашей свадьбе. А как можно сначала быть свидетелем, а потом помочь познакомиться? Что касается Якубовича. Да, Леня был свидетелем раннего периода нашего с будущей женой знакомства, поскольку мы с Леней дружим, аж страшно сказать, лет 45. И у меня есть свадебная фотография, где стоит Леня, ни одного седого волоса у Лени нет, он худой, я тоже. У меня тогда практически был один профиль, фаса не было… Но если уж и называть человека, благодаря которому я познакомился с будущей женой, то это Марк Григорьевич Розовский. Он в 69-м году пригласил юную девушку в качестве помощника режиссера в эстрадную студию «Наш дом». Там мы и встретились.
- У меня вопрос с подковыркой. Вас когда-нибудь освистывали?
- Хорошо, что вы задали такой вопрос. Думаю, что 90 с лишним процентов зрителей убеждены, что моя жизнь усыпана только цветами и розами. Нет. Были и критические минуты. Например, в концертном зале «Октябрь» меня зрители во время выступления в смешанном концерте гнали со сцены. Ни за что. Им не нравился сам факт того, что я стою на сцене. Как выяснилось, это была годовщина «Белого дома», 4 октября. И в зал привезли людей, которые собирались идти на демонстрацию. И, чтобы их отвлечь, сделали концерт. Я не знал, кто в зале, вышел, а люди, видимо, считали, что я побежал за какими-то коврижками, за властью…
- Меня зовут Владимир. Я из Краснодарского края, город Усть-Лабинск. Вы были на эстраде законодателем стиля. А потом в монологе «Закон о контрацептивах в СССР» применили матерное выражение. Потом был монолог «Сексуальный патриот». Зачем вам это было нужно?
- Я даже не знаю, что ответить. Вам не понравилось. Мне жалко. А мне монолог нравился. Но знаю людей, которые с вами солидарны. В частности, любимый мною Георгий Николаевич Данелия, который считает, что это из разряда неудач. Что делать! Бывает! Что касается ненормативной лексики… Хорошо, что вы об этом сообщили в 2010 году. Потому что ненормативной лексики практически у нас сегодня нет. Все это ушло в прошлое (с иронией). И будем считать, что был один такой ненормальный, который когда-то позволил себе расстроить человека из Усть-Лабинска.
|
- За вами же стали повторять!
- Уверяю вас, матерились до меня!
- В советские годы у вас как у сатирика были проблемы с властью? Ведь тексты-то были не ваши, их писали другие авторы...
- Нет, на эстраде не проходит это. Потому что в КГБ в 1983 году вызывали не авторов, а артиста. И даже не вызывали сотрудников Центрального телевидения, которые позволили мне с миниатюрой появиться в ноябрьском «Огоньке». Меня пригласили в Комитет государственной безопасности. Моя фамилия фигурировала. Была переписка ЦК партии с КГБ. И там приведено три документа. На одном из них стоит резолюция генсека Юрия Андропова: «К принятию мер». Слава богу, что это было в 83-м, а не в конце 30-х годов.
О слухах
- Геннадий Викторович. Я - ваша давняя поклонница. Меня Татьяна зовут. Говорят, вы составляли протеже Заворотнюк в «Прекрасную няню». У вас был роман? И еще говорят, что потом вы ее выгнали из театра...
- Мы как раз перед началом нашей беседы обсуждали, почему такое «пожелтение» произошло у читателей. Татьяна, что конкретно вам не дает спать, что мешает вашему равновесию? Я никогда не выгонял Анастасию Юрьевну из театра. В 2006 году Настя закончила играть в спектакле. Все, больше ничего не знаю. Кажется, у нее все в порядке.
- Я знаю, что вы дружите с Марком Захаровым. Он очень любит разыгрывать людей. А вы вместе с ним кого-нибудь разыгрывали?
- Я тоже слышал, что Марк Анатольевич любил разыгрывать людей. Мне рассказывали, как они пришли, по-моему, с покойным Григорием Гориным в гости к Андрею Миронову, который вернулся из европейской страны под большим впечатлением какого-то эротического шоу. И они придумали какую-то дурь, куда-то наставляли себе свечек и стали звонить ему в дверь. И когда Андрей Александрович открыл дверь, у него началась просто истерика от смеха!
- А еще говорят, вы Пугачеву разыгрывали?
- У меня никогда не было желания разыграть Аллу - я имею право обращаться к ней именно так, потому как мы с ней знакомы с 1968 года, когда еще никому не известная Пугачева приезжала в Государственное училище циркового и эстрадного искусства подрабатывать в качестве концертмейстера на занятиях по сценическому движению. Некоторое время назад мы сидели втроем, то есть Алла, Максим Галкин и я, и, разыгрывая не друг друга, а всех остальных, мы придумали, что мы сделаем совместную кампанию, которая будет называться «ХаПуГа». По первым слогам наших фамилий. И мы долго очень смеялись… Расскажу историю. Это было на дне рождения у одного очень высокопоставленного чиновника. Я приехал в костюме генералиссимуса, а торжество уже было в полном разгаре, и все отвернули от поющей Аллы головы и стали смотреть на меня. Обиженная Алла остановилась и сказала: «Это уже не смешно». Я подозвал директора федеральной службы охраны и задал ему вопрос: «Это кто?» Он ответил: «Товарищ Сталин, это Пугачева, певица». Я сказал: «Передайте ей, что пока она СВОБОДНА». Но это не розыгрыш был, я ж не предполагал, что она перестанет петь.
|
- Это Юля. Все мы помним, что вы были студентом кулинарного техникума на сцене… А вы научились готовить и какое у вас фирменное блюдо?
- Нет, Юля, готовить я так и не научился. И говорю это без особого сожаления. То есть для того, чтобы не умереть с голоду, я мог бы себе приготовить - ну, например, я так кипячу чай! Или я ТАК умею мыть посуду! Вы себе не представляете. Я очень хорошо делаю глазунью. Могу салат сделать. А главное - я все это могу съесть.
- Один и быстро?
- Да.
- Скажите, а если вот продолжить фразу «На кусок хлеба заработаю…» чем? Ну, помимо основной профессии…
- Ничем! Грешным делом, до нашей с вами встречи я не задавал себе вопрос, чем я могу заработать себе на жизнь.Теперь буду думать!
- Леонид Якубович призывал: «Больше позитива». Вы бы под этим подписались?
- Я бы призвал - больше Якубовича! Еще больше! Ну а по поводу позитива… В конце фильма Абуладзе «Покаяния» фраза, которую произносила гениальная Верико Анджапаридзе, что если дорога не ведет к храму, то зачем она тогда? Я думаю, что это должен быть непреложный закон у каждого человека, у художника особенно. Художник, что бы он ни переживал, как бы у него мрачно ни было на душе, он должен нести ответственность за ту энергию, которую вываливает на всех, особенно если ему доверяют. К сожалению, приходишь к этому пониманию позже, чем нужно. Я думаю, что я не совершил бы многих ошибок, если бы это понял раньше. Если бы меня спросили, что бы хотел сказать своей дочери, которая встала на эту чудовищно тяжелую стезю - она стала драматической актрисой - я бы сказал: Алиса, только свет является побудительным мотивом к тому, чтобы выходить на сцену.
Фото ИТАР - ТАСС и РИА «Новости».
