Майя ПЛИСЕЦКАЯ: «Щедрин дарил мне не бриллианты, а балеты!»
«Я НАМНОГО ПРОЩЕ И ОБЫЧНЕЕ...»
- Перед встречей вы сказали по телефону: я наслаждаюсь жизнью сейчас, хотя и не танцую.
- Это правда. Я не должна напрягаться, моя лень отдыхает. Я могу жить музыкой Щедрина, которая для меня свет в окошке.
- А каково это - находиться в тени своего мужа? Сначала Щедрин был в тени вашего шумного успеха. А теперь вы ролями поменялись.
- Именно поменялись. У Щедрина сейчас столько премьер и старые сочинения в новом исполнении. Ради этого стоит жить.
- У вас традиция - он к каждому вашему юбилею дарит свою музыку. Как сказал однажды: не бриллианты же дарить! Так ни разу и не подарил?
- Зачем? У меня их нет и не надо. Однажды я сказала Славе Ростроповичу, что Родион подарил мне «Даму с собачкой». Он говорит: статуэтку? Я говорю: нет, балет!
- А вы никогда не ревновали мужа?
- Не давал повода.
- Однажды вы рванули к Щедрину из Праги, где были на гастролях, прямо в Карелию…
- Это первые месяцы совместной жизни. Я приехала к нему в Сортавалу. Мы жили в домике без удобств. Вокруг лоси бродили. Счастливый месяц…
- Счастье то и нынешнее - оно разное?
- Конечно. Разное время, мы другие. Жизнь прожита.
- Как важно не растерять его, подковать судьбу...
- Это уметь нельзя. Это или есть, или нет. Как талант. Когда спрашивают: как, что, почему, - полная ерунда. Если бы люди жили по рекомендациям, может быть, жизнь была бы другая.
- Как-то вас спросили: как же можно жить с человеком, у которого в голове все время музыка...
- Отвечу, как и тогда, - хорошо жить с таким человеком. Просто прелесть. Меня больше поражали звукорежиссеры, которые говорили Щедрину: сразу видно, что вы на виолончели (на трубе, скрипке…) играли. А он ведь эти инструменты в руки не брал. Когда у человека в голове оркестр в сто человек и каждому он пишет правильно его партию, - это для меня загадка неразрешимая.
- За 19 лет у вас так и не появился свой дом в Мюнхене?
- Вы же видели - мы снимаем квартиру. Это, как в старину говорили, меблированные комнаты. Нас это устраивает. Есть женщина, которая в нашем доме моет лестницу и заодно один раз в неделю убирает у нас. Продукты покупаем сами.
- И так живет великая балерина?
- Я не нахожу радости в том, чтобы шиковать. Я нахожу в этом заботы. Если иметь дом, его же надо убирать, содержать. Караул! А так, как в гостинице, мне удобно. Я знала известных людей, которые всю жизнь так жили. Например, Набоков. Давид Бурлюк со своей женой Марусей. Деньги у них были, могли платить. И я не считаю, что они не правы. Достаточно других забот.
В жизни я намного проще и обычнее, чем люди думают. Я не считаю, что я золото. Совсем нет. Какая есть… Хотите - любите, хотите - нет. Я не настаиваю ни на чем.
Я УМРУ, КАРМЕН - НИКОГДА
- А чья «Кармен» за последние годы вам ближе всего?
- Она не только не устарела с 1967 года, она сейчас лучше. Мне позвонила Диана Вишнева. Она станцевала Кармен только что. И говорит: Боже мой, совершенно новый спектакль. Мне Фурцева (советский министр культуры. - Прим. ред.) сорок лет назад сказала: Кармен умрет. Я ей ответила: Кармен умрет тогда, когда умру я. Сейчас я уже могу сказать: я умру, но Кармен - нет. Это больше, чем я думала.
- Сейчас трудно поверить, но Фурцева обвиняла вашу Кармен в чрезмерной сексуальности.
- Когда меня Светлана Захарова спросила, что тут такого ужасно сексуального, я ответила: не знаю. Не в этом дело. Не так тогда понимали слово «секс». Есть вещи, которые не поддаются объяснению. Это или есть, или нет. В дуэте с Хосе я должна была сесть на шпагат.
- Вы до конца не исполнили задуманное?
- Сверху опускали занавеску и выключали свет. На это нельзя было смотреть. А когда я танцевала в фильме-балете «Фантазия» (по «Вешним водам» Тургенева)… Сейчас, кстати, выходит документальный фильм, где будет фрагмент из «Фантазии». Так вот, к Лапину (он руководил тогда телевидением) пришло 2 тысячи гневных писем - это порнография! Я очень рада, что фильм выходит, чтобы сегодняшние люди на это посмотрели. Когда я вижу сейчас голых, таких, сяких на сцене, я радуюсь и потираю руки: вот вам, ешьте! Нам ничего не разрешали! Ведь получалось, что коммунисты в шубах делали своих детей…
- Об одной из современных Кармен вы сказали: «Все хорошо, замечательно. Но балерина не понимает, что она танцует».
- Это относится ко многим. Как-то я сказала Ратманскому: «Какое счастье, сейчас у балерин есть видео! Они могут увидеть себя, могут исправить. Я вот себя не видела, потом смотрела: Боже мой! Я бы все сделала не так!» Он спокойно так смотрит и говорит: «Да что вы! Они на себя смотрят с восторгом!»
|
«ЛЕБЕДЬ»-ПЕССИМИСТ В КРЕМЛЕ
- А правда, что на кремлевских концертах вам запрещали танцевать «Умирающего лебедя» в финале?
- Все артисты просили, чтобы я была последней: после меня выходить было непросто. Всегда бис. Поэтому я танцевала в конце. Но на ответственных концертах танцевала пятой или шестой при девяти номерах. Нельзя было заканчивать такой концерт на пессимистической ноте - смертью Лебедя. Идиотизм Советской власти границ не знал. Мы даже в балете танцевали только оптимизм. Побеждали злого гения. Мы не выбирали, что хотим, нам не разрешали. Не приглашали никогда хореографов со стороны, тем более из-за границы.
- А как же Ролан Пети, Альберто Алонсо?
- Алонсо - кубинец: не хотели ссориться с Фиделем Кастро. А Ролан Пети - друг поэта Арагона, чуть не самого главного коммуниста Франции. Только поэтому разрешили.
- Свой английский вы называете варварским. Как же вы общались?
- У меня всегда были переводчики. Мы были так воспитаны: ты знаешь английский - это тебе для чего? Я, к примеру, обнималась-целовалась при встрече с Софи Лорен, которую совершенно обожаю. Она так хотела со мной поговорить, но под рукой не оказалось переводчика. Это было ужасно. Так что кто хотел со мной общаться - не мог.
- А выучить?
- Если бы не лень-матушка…
- Лень? Но труд балерины не самый легкий.
- Люди немножко преувеличивают, говоря, что это нечеловеческий труд. Циркачи еще и жизнью рискуют. Преклоняюсь перед цирком. И перед спортом.
- И при этом вся жизнь отдана балету?!
- Я ведь для людей, не для себя. Кто-то говорит - все делаю только для себя: танцую, пишу, сочиняю... Я выходила на сцену для публики и только для публики.
- Ваш коронный лебединый взмах рукой…
- Все думают, что это балетный взмах. А я это крыло подсматривала в зоопарке у птиц. И осанка эта оттуда.
- А в училище вас называли «рыжая ворона».
- Я была ярко-рыжая. А великая Ваганова никому не прощала, когда что-то проворонят. Но мне прощала. И называла рыжей вороной... Не то что я ей нравилась. Нет, она видела во мне материал для себя. И этот материал, я знаю, до конца не использован и сегодня.
- А когда вы в последний раз танцевали?
- Новый, 2010 год, мы встречали в Петербурге дома у Гергиева. Я станцевала там осетинский танец, а жена Гергиева подыграла мне на аккордеоне.
- Где же вы научились?
- Там же, на вечере: сестра Гергиева показала мне стиль танца, а я стиль схватываю моментально. Все плакали от восторга! А Щедрин был просто поражен.
Пожелание Майи Плисецкой читателям «КП»:
- Я желаю нашим людям хорошо жить. Трудное желание. Очень тяжело это. Но это мое желание. Чтобы вы хорошо жили.
