• Главная
• Шоу-биз

Фото: Арест Параджанова стал позорной страницей украинского кино.

В календаре праздников 11 сентября значится как День украинского кино, которое невозможно представить без "Теней забытых предков" Сергея Параджанова. Советская власть круто обошлась с гением. Вместо лавров - приговор и баланда, которую великому режиссеру довелось хлебать в одной из колоний Луганской области. Художественный руководитель Луганского музыкального драматического театра, артист театра и кино Михаил Голубович помнит эти дни. 

СЕРЕЖА БОЯЛСЯ "ДВОРЯНСКОГО" СТОЛА

- Михаил Васильевич, как вы познакомились с Сергеем Иосифовичем?

- Впервые увидел Сережу в одном из сел под Золотоношей (я ведь оттуда родом), где он тогда снимал свой первый фильм. Мне, молодому рабочему, бредившему актерской карьерой, было интересно поглазеть на настоящие съемки. Позже, когда уже начал сниматься, Параджанов похвалил мою игру в короткометражном фильме "Мотря". Так мы и подружились. Сережа был добрым, открытым и щедрым человеком, двери его киевской квартиры были открыты для всех днем и ночью. Поэтому новость о его аресте шокировала всех.

- Кто-нибудь поверил в предъявленные ему обвинения?

- Гомосексуализм, порнография… Бред! За Сергеем Иосифовичем никто из друзей никогда не замечал такого. Да и что это за улики, приобщенные к делу: несколько игральных карт с обнаженными девицами и авторучка в виде женского торса? И за это - пять лет строгого режима! Дело было шито белыми нитками. Ему просто не простили протестов против арестов украинской интеллигенции начала 70-х.

- Сначала Параджанова держали где-то под Винницей. Потом перевели в Луганскую (тогда Ворошиловградскую. - Прим. авт.) область. Как вам удалось увидеться с ним за колючей проволокой?

- Я тогда снимался на "Мосфильме". И вдруг от знакомой художницы с киностудии Довженко приходит письмо. Оказывается, Сергей сидит в Перевальской колонии УЛ 314-1 под Алчевском. Она писала, что положение Сергея критическое: здоровье пошатнулось, зеки относятся к нему враждебно, и он очень боится, чтобы его не усадили за "дворянский" стол. Пожилая интеллигентная женщина недоумевала: "Что в этом плохого, я и сама бывшая дворянка!" Ну как я мог ей объяснить, что Параджанов может попасть в касту "опущенных"? Надо было что-то срочно делать. 

Михаилу Голубовичу так и не удалось свидеться с Параджановым после его освобождения.

ПОМОГ КОНВОИР ФЕЛЬДМАРШАЛА

- И вы поехали в колонию?

- Не так-то все и просто было. Я мог бы попросить о свидании, но тогда бы к Сергею не пустили сына Сурена. Нужно было искать какие-то обходные пути. К тому же даже за колючкой Параджанов находился под наблюдением КГБ.

- А вы?

- (Пауза.) Я тоже попал "под колпак". Правда, узнал об этом лет через двадцать после смерти Параджанова. В Харькове однажды после спектакля ко мне подошел представительный мужчина в генеральской форме: "Михаил Васильевич, вы меня не знаете, но я знаю вас. Когда-то я руководил Ворошиловградским управлением КГБ. Мы знали о ваших попытках. Вы вели себя достойно. Все понимали, что вы пытаетесь помочь Параджанову от чистого сердца".

- Как же удалось совершить невозможное?

- Помог ныне уже покойный Аркадий Класс - легендарная личность. Вы видели знаменитое фото сдачи фельдмаршала Паулюса в Сталинграде? Так вот один из стоящих за его спиной конвоиров - Аркадий Львович. Его слово и авторитет сыграли решающую роль. Начальство колонии дало добро на встречу под видом творческого вечера для конвоиров. После общения с ними Сергея вызвали в администрацию. Он передал, что не придет. Видимо, боялся быть заподозренным в стукачестве. Но когда ему сообщили, что приехал друг, пришел.

Увидев меня, он оторопел. "Я же для тебя ничего в жизни не сделал! - кричит. - Почему ты ко мне приехал? Почему не те, кто видел от меня столько добра?" - и давай имена перечислять. Потом расплакался, мы обнялись... Я еще несколько раз наносил визиты в эту колонию. 

НА ПОКЛОН К СМОТРЯЩЕМУ

- Положение Сергея Иосифовича было действительно критическим?

- Да. Я говорил с руководством колонии о его безопасности, они мне заявили - уберечь Сергея не смогут. Там свои порядки, есть смотрящий - это такой пахан. И я поинтересовался, можно ли организовать с ним встречу.

В общем, мне назначают время. Я приезжаю, провожу творческий вечер сначала для конвоиров, потом для зеков. Зал на 900 мест набит битком. Пока на экране шли фрагменты из фильмов, меня позвали за сцену, в кинобудку. Там и состоялась встреча. В коробках с кинолентами я спрятал чай, сгущенку - хотел его задобрить, но он ничего не взял. Я рассказываю, кто такой Параджанов: в Италии создан комитет по его освобождению... А пахан смотрит сквозь меня и ничего не говорит. Только "шестерка" возле него поддакивает. Я растерялся... Но тут он произнес лишь одно слово: "Лады" - и вышел. С тех пор Сережу не трогали.

А вскоре я получил от него письмо примерно такого содержания: "У меня все нормально, работаю начальником пожарного поста. В моем ведении табуретка, два ведра и ящик с песком. Обязанности несложные -  несколько раз за день обойти вверенный участок...".

- Один из бывших зеков этой колонии, сидевший одновременно с Параджановым, рассказывал мне еще об одной вашей встрече…

- Это случилось 21 ноября 1977 года, в день моего рождения. Я взял с собой Володю Шокало - ныне он в нашем театре работает, а тогда - в Театре киноактера при студии "Молдова-фильм". Мы с Володей вышли на сцену, и я сразу увидел Сережу - он сидел в первом ряду с краешка в тюремной робе, в фуфайке. А когда пришло время отвечать на вопросы, вдруг исчез. Из зала выкрикнули: "У нас есть свой режиссер. Знаете такого - Параджанова?" И несколько голосов: "А почему его фильмы не идут?" Володя меня поддержал: "Разве? Я только что из Молдавии, видел его картину "Саят-Нова"...

И тут на сцену выходит запыхавшийся Сережа. И протягивает Володе Шокало кожаный ремень ручной работы. Потом поворачивается ко мне: "Я удивляюсь: что ты тут делаешь? Ты сегодня, в свой день рождения, должен за праздничным столом сидеть, а не нас развлекать". Запускает руку за пазуху и достает пистолет Макарова - черный, вороненый. Я поднимаю глаза, а за кулисами стоит замначальника по режиму и кивает: все нормально. Оказывается, это пистолет-зажигалка. 

А 30 декабря Сергея Иосифовича освободили. И в тот же день он улетел в Тбилиси. В театр от него прилетела телеграмма с благодарностью мне и Аркадию Львовичу. 

Весточка с воли, отправленная Параджановым Голубовичу.

ПОДВЕЛА ПОГОДА

- С тех пор вы с ним не виделись?

- Увы, нет. Только перезванивались. В конце 1989-го он вдруг позвонил: "Я сейчас в Киеве. Нам нужно обязательно встретиться. Поторопись, у меня самолет поздно ночью".

Я вылетел в 17.00 в Киев, но из-за плохой погоды наш самолет сел в Днепропетровске. Спустя час или два снова поднялись в воздух... Добравшись до Киева, я на такси рванул в гостиницу киностудии Довженко. Дежурный ответил: "Параджанов вас очень ждал, но он уже уехал в аэропорт".

Я мчусь в Борисполь, выскакиваю из машины и слышу: "Посадка на рейс в Тбилиси закончилась". А в июле 1990-го Сережи не стало... 

ИЗ ДОСЬЕ "КП"

Голубович Михаил Васильевич родился 21 ноября 1943 года в г. Золотоноша Черкасской области. Окончил Киевский государственный институт театрального искусства им. И. К. Карпенко-Карого (1967). С 1967-го - актер Луганского академического украинского музыкально-драматического театра. В кино с 1967 года. Народный артист Украинской ССР (1977).

Снимался в фильмах: "Комиссары", "Мерседес" уходит от погони", "Кортик", "Юркины рассветы", "Бирюк" и другие.