• Главная
• Шоу-биз

Фото: Сорокин – мозг пародийного шоу. А Цекало и Ургант – его язык и руки.

Продюсер Руслан Сорокин наряду с Александром Цекало является одним из отцов пародийного шоу «Большая разница». Мы встретились с Русланом, чтобы пообщаться о закулисных секретах юмористических проектов нашего ТВ.

То, что копируют «Прожекторперисхилтон», - закономерно

- Руслан, у нас сейчас развелось столько «смешных» шоу, что глаза разбегаются. Недавно другая тенденция была: танцы со звездами, песни со звездами, фигурное катание с ними же... С чем связана перестановка акцентов?

- Соревновательных проектов действительно было очень много, и звезды в них уже всему научились. И все всех победили и доказали, что умеют петь, танцевать и даже летать на самолетах. А наша задача - показать, как они могут веселиться и шутить.

- Но ведь каналы-то иной раз подворовывают друг у друга идеи. Взять, к примеру, «Прожекторперисхилтон», который в Украине показывает ICTV. Сейчас и на других украинских каналах появились или готовятся к выпуску парочка передач-двойников, где медийные лица тоже сидят, обсуждают новости, перешучиваются…

- Чему тут удивляться? Это закономерно. Когда появляется что-то новое и удачное, то возникает соблазн тоже получить свой кусочек успеха, зайдя на эту территорию. Это нормально. Тиражирование успеха - частая практика на ТВ. Тем более если речь идет о такой прорывной и неожиданной передаче, как «Прожекторперисхилтон».

- Промышленный шпионаж в сфере ТВ существует?

- Не исключено...

Пародиста Дмитрия Малашенко (слева) путают с Галкиным.

«Мы делаем пародии на молекулярном уровне»

- Раньше юмористические передачи представляли собой просто эстрадные концерты. А сейчас чего только ни напридумывали: и пародийные, и импровизационные шоу, и скетчи.

- Действительно, когда каналов было мало, юмор выражался в основном в эстрадной форме - концерты, капустники. А когда каналов стало больше, возникла необходимость в новых формах, чтобы привлечь внимание телеаудитории. Появились скетчкомы, ситкомы, скрытые камеры и пр. Мы, например, когда придумывали «Большую разницу», намеренно старались уйти от эстрадной пародии. Этот жанр у нас и так представлен в достаточной степени. Максим Галкин прекрасно копирует речь, Александр Песков похоже двигается на сцене и поет... Но нам ни второй Галкин, ни второй Песков не нужны. Эстрадная пародия - это жанр широкого зрения. Похоже получается, только когда смотришь издалека. А мы поставили перед собой задачу - брать крупные планы, наехать камерой так, чтобы зритель мог посмотреть в глаза артисту, увидеть его руки, какие-то детали, даже самые мелкие, и сказать: «Ну один в один!» Это уже пародия на молекулярном уровне.

Кстати, когда у нас была пародия на того же Галкина, многие зрители удивлялись, зачем мы позвали Максима изображать самого себя. Настолько поразительным оказалось внешнее сходство артиста нашего шоу с его героем. И сыграл он Галкина замечательно. Но если люди не могут определить, реальный это человек или актер, который его сыграл, значит, с достоверностью вышел перебор. Получился двойник персонажа, а не пародия на него. Все-таки в пародии образ должен быть читаемым, несколько утрированным.

- «Большая разница», наверное, дорого обходится?

- Очень дорого. Потому что технология съемок дорогая.

- Сколько стоит снять один выпуск?

- Не в моей компетенции открывать финансовые секреты.

- Ну, например, можно ли купить на эти деньги элитный особняк?

- Вы пытаетесь вывести меня на конкретные цифры... Ну хорошо. Суммы, на которую снимается один выпуск «Большой разницы», будет достаточно, чтобы снять две серии хорошего ситкома. (По нашим подсчетам, это 140-150 тысяч долларов. - Прим. ред.)