28501
0
28 марта
Загрузить еще

В Сан-Себастьяне отметили дауна

В Сан-Себастьяне отметили дауна
Фото: Лучшие фильмы конкурсной программы в Сан-Себастьяне не получили ничего.

Лучшие фильмы конкурсной программы в Сан-Себастьяне, как и накануне в Венеции, не получили ничего. Восторжествовал масштабный и дорогостоящий черно-белый китайский эпос «Город жизни и смерти» (City of Life and Death) Лу Чуаня – повествование об изуверствах японской армии в Нанкине в 1937 году. Сцены массовых расстрелов и изнасилований мирных китайских граждан чередуются в нем с тягостными картинами военной жизни, увиденных раскосыми глазами молодых японских солдат.

За некоторую гуманизацию последних режиссеру досталось на родине, поэтому два приза в одни руки («Золотая раковина» за лучший фильм и приз за лучшую операторскую работу) должны как-то его утешить. Снятый под явным влиянием дилогии Клинта Иствуда «Флаги наших отцов» - «Письма с Иводзимы», фильм открывает зарубежной публике глаза на малоизвестные события Второй мировой войны, в этом, собственно, и состоит единственная его прелесть.

События, впрочем, не такие уж и малоизвестные: только что в Германии сняли картину на ту же самую тему и с теми же самыми историческими персонажами – фильм «Джон Рабе» рассказывал о немецком бизнесмене, укрывавшем китайских беженцев под огромным нацистским флагом. Против лома по-прежнему  нет приема: гневный антивоенный пафос оказывает на фестивальные жюри совершенно неотразимое воздействие: в Венеции ведь тоже только что победила антивоенная (и далеко не лучшая в конкурсе) картина «Ливан».

Второй по значению Спецприз жюри под председательством каннского лауреата Лорана Канте («Класс») выдало Франсуа Озону за нелучший его фильм «Убежище» (Le refuge). В этой картине не скрывающий своей сексуальной ориентации знаменитый автор «Бассейна» и «8 женщин» сосредоточился на проблеме «геи и деторождение». И пришел к выводу о том, что у мужчин-геев материнский инстинкт развит гораздо сильнее, чем у женщин-наркоманок.

Приз за режиссуру отдали испанцу Хавьеру Реболло за медлительную абсурдистскую драму «Женщина без пианино» (La mujer sin piano). Его героиня, переживающая менопаузу одутловатая жительница Мадрида, решила на одну ночь круто изменить застоявшуюся жизнь и с этой целью отправилась на автовокзал, где повстречала забавного чешского эмигранта – типичного восточноевропейского чудика. Счастье было так возможно, но в последнюю минуту, увы, не сложилось.

Актерские призы тоже отошли к испанцам - Лоле Дуэньяс и Пабло Пинеде, сыгравшим влюбленную парочку в милой конкурсной ленте «Я, тоже» (Yo, tambien) Альваро Пастора и Антонио Нахарро. Но если Дуэньяс – знаменитая актриса, снимавшаяся у Альмодовара, то сыгравший ее любовника Пинеда – не только непрофессионал, но и, откровенно говоря, даун. Правда, чрезвычайно талантливый.

Пабло Пинеда получил приз за лучшую мужскую роль

Это не первый случай, когда важный фестивальный приз вручается исполнителю с серьезными отклонениями от нормы: в 1996 году в Каннах награда за лучшую мужскую роль досталась другому дауну, сыгравшему в картине «Восьмой день» Жако Ван Дормаэля. Впрочем, испанская картина ставит под вопрос само это понятие, «норма». По сюжету «нормальная» взрослая женщина отвечает на несмелое чувство чистосердечного, остроумного и обходительного 34-летнего парня, страдающего синдромом Дауна.

Кадр из фильма "Я, тоже"

В то, что прожженная пергидрольная блондинка может предпочесть общение с ним связям со здоровыми самцами, веришь абсолютно: авторы и актеры прошли по тонкому льду, умудрившись не провалиться в пошлость. Любовная история главных героев дана на фоне широкой панорамы общественной и личной жизни испанских даунов: они и балетом занимаются, и университеты заканчивают, и презервативами пользоваться умеют. Поначалу от их слюнявых поцелуев хочется отвести глаза, но к концу фильма убеждаешься – они и вправду такие же, как и мы, «нормальные». И имеют полное право сказать о себя: «Я, тоже».

Лола Дуэньяс и Пабло Пинеда