Йося Кобзон рано начал курить и делать татуировки
Семья Иосифа Кобзона (шестеро мальчишек и маленькая девочка) перебралась в Днепропетровск в 1950 году из Донецка, сняв комнату у отставного полковника по улице Димитрова, 16. Иосиф с матерью и отчимом Моисеем Рапопортом жил здесь целых 6 лет.
Будущий певец крепко сдружился с соседским пареньком Наумом Махлиным.
Сосед любил пластинки
- Нас связывала музыка, - рассказывает Наум Лазаревич, - я обучался игре на скрипке, и в 1949 году родители купили мне патефон. Такого больше ни у кого в округе не было. Еще мне давали деньги на пластинки. Кобзон слушал их часами, подпевал. Петь он любил с детства, а я с удовольствием его слушал.
Наум даже записывал Кобзона на появившийся у него раньше других ребят магнитофон, так что Иосиф имел уникальную возможность услышать себя со стороны. Но так как бобина была всего одна, а достать другую было практически невозможно, записи приходилось все время стирать.
Любимой игрой мальчишек была лянга, привезенная из Средней Азии. Кусочек овечьей или козьей шкуры утяжеляли свинцом, прицепив его проволокой к шкурке наподобие пуговицы. А затем ногами выделывали с этой шайбой разные фигуры.
- На всей улице я играл в нее лучше всех, - говорит Махлин. - Ненамного отставал от меня и Иосиф.
Однако времени на развлечения особо не было - Иосиф много помогал родителям по дому. Да и бокс, которым он увлекся, требовал внимания.
Подымить - на липу
- Когда мы ходили гулять в парк или в кино, девушки засматривались на светло-рыжего Йоську, - вспоминает Наум Лазаревич.
Стройная фигура и веселый характер делали молодого Кобзона любимчиком в любой компании. Он сыпал анекдотами, был остроумным и любознательным.
- Правда, рано начал курить, - качает головой старый друг знаменитого певца. - Чтобы не увидели родители, забирался на дворовую липу и прятался среди листьев. Если же мать заставала его за этим занятием, могла огреть веником.
Липа эта растет до сих пор.
Как-то, поддавшись моде, Кобзон сделал на руках несколько наколок. Мать, увидев традиционное «Не забуду мать родную» на правом плече, тут же от души отхлестала сына все тем же веником. А когда спустя несколько лет он вывел надпись и с гордостью показал матери чистое место, та всплакнула:
- Да, не любишь ты мать. Любил бы - не вывел.
Мальчик кушал хорошо
- Как жили Кобзоны? - спрашиваю у собеседника.
- Питалась его семья нормально, и одевался он хорошо. Миша Рапопорт, его отчим, работал завмагом на Троицком рынке. И гуся ели, и колбасы. Трудности были разве что с карманными деньгами.
Мать Иосифа Ида Исаевна, юрист по образованию, была очень деятельной женщиной. Во дворе разбила цветники, все ухоженное и чистое. Комфорт нарушал лишь общий туалет.
Кстати, в домовой книге фамилия Иосифа была записана через букву «п»: Копзон. И это не было ошибкой.
- В детстве, - пояснил Наум Махлин, - все шутили, что Йоська - «сын полицейского» - так переводилась с немецкого его фамилия. Буква «б» появилась в ней, видимо, когда он получал паспорт.
