О том, в каких заботах проходили дни советских артистов, поэтов и писателей, рассказал Александр Васькин, автор книги "Повседневная жизнь советской богемы: от Лили Брик до Галины Брежневой".
Заманить в СССР Ива Монтана
- Ваша книга начинается с описания визита Лили Брик в советский магазин...
- Это было удивительное шоу, которое могли наблюдать многие посетители гастронома в гостинице "Украина". Лиля Брик, которой было уже под 80, приходила туда со своим мужем Василием Катаняном. Волосы у нее были огненно-рыжего цвета и заплетены в косичку. Лицо набелено пудрой, которая сочеталась с предельно ярким макияжем - алой губной помадой, румянами, нарисованными бровями: чем-то она напоминала циркового клоуна. На голове - огромная кепка, как у Олега Попова. Зимой еще и надевала зеленую норковую шубу... Придя в гастроном, она гордо садилась на мраморный подоконник, а Катанян шел к прилавку и пробивал глазированные сырки. И прямо на подоконнике Лиля Брик начинала их разворачивать и поглощать один за другим, в неимоверных количествах, на глазах у остолбеневшей публики... Многие ее узнавали и шептались: "Это из-за нее застрелился Маяковский!" - слух, который ее преследовал всю жизнь.
Она казалась инопланетянкой не только из-за внешности. Любила ездить в Париж, покупала шикарную одежду. Не будучи при этом ни великой писательницей, ни художницей - просто представительницей богемы...
У нее в Париже жила сестра Эльза Триоле, которая была замужем за писателем-коммунистом Луи Арагоном, - это помогало Брик выезжать за границу. Через нее власть поддерживала неофициальную связь с европейскими культурными кругами. Ну вот как уговорить приехать в СССР Ива Монтана, очень недовольного подавлением венгерского восстания 1956 года? Посылают во Францию Брик, и она с помощью сестры и Арагона все устраивает. У нее же вообще была за границей куча контактов и связей, еще с дореволюционных и послереволюционных времен. И еще рассказывают, что она с 20-х годов сотрудничала с органами - не любивший ее Борис Пастернак прямо называл ее московскую квартиру "отделением советской милиции".
Что касается денег, она долго получала отчисления от издания произведений Маяковского. Представляете, какими тиражами его издавали в СССР и какие деньги капали Брик?
|
"Признавайся: ты с Шолоховым жила?"
- Вы упоминаете в книге про Николая Ежова, наркома внутренних дел, который ассоциируется со сталинским террором. Между тем у него, оказывается, был свой салон, который посещала богема...
- У Ежова была жена Евгения Хаютина, исключительно творческая натура. Она руководила журналом "СССР на стройке", ей хотелось общаться с артистами, художниками и писателями. Оттого и сам Ежов считался чуть ли не покровителем искусств. Вообще у него был хороший голос, он мог бы стать певцом, помешал его маленький рост - всего 151 см. Говорят, профессор консерватории, послушав юного Ежова в Петрограде, сказала ему: "В опере любая партнерша будет выше тебя на голову. Пой в хоре, там твое место". Так сцена потеряла оперного певца, а НКВД в конце концов приобрел своего главу, которого потом называли кровавым карликом...
Так вот, в квартире наркома и его супруги в середине 30-х возник самый настоящий богемный салон. Гости - как чекисты, так и их будущие жертвы - вкусно ели, много пили, слушали музыку, танцевали. Леонид Утесов пел там свои песни про лимончики на балкончике. Туда были вхожи Сергей Эйзенштейн, Соломон Михоэлс, Исаак Бабель, Михаил Шолохов, знаменитый журналист Михаил Кольцов. С тремя последними у Хаютиной были романы, причем Ежов о них знал: ведь он был главным "по прослушке". Как рассказывала потом на следствии подруга Хаютиной Зинаида Гликина, однажды они втроем ужинали, Ежов напился, вынул из портфеля какие-то бумаги и спросил у жены: "Ты с Шолоховым жила?" Она ответила: "Нет". И тогда Ежов бросил ей эти бумаги в лицо: "На, читай!" А потом, когда жена начала читать и побледнела, вырвал эти бумаги у нее из рук и сунул Гликиной: "И вы почитайте!.." Это была стенограмма интимного свидания Хаютиной и Шолохова, где воспроизводилось каждое их слово... А потом Ежов жену просто избил. Через какое-то время она при довольно странных обстоятельствах покончила с собой и была похоронена на Донском кладбище.
Ежов мог бы уничтожить Шолохова, но не сделал этого. Да и Бабель с Кольцовым были арестованы и расстреляны, уже когда Ежов оставил пост главы НКВД. Что интересно, всех троих, как и Гликину, расстреляли с интервалом в несколько дней, в январе - феврале 1940 года, и похоронили в одной общей могиле на том же Донском кладбище. Вот куда переместился салон...
|
Тысячи за "Ландыши"
- Кого из представителей советской богемы можно назвать по-настоящему богатыми людьми?
- Ну, например, композитор Оскар Фельцман написал несколько популярных песенок. Самой известной из них были "Ландыши". В Советском Союзе существовала практика: за каждое исполнение песни отчислять деньги ее автору. Пусть небольшие деньги, в буквальном смысле копейки, - но за каждое. А теперь представьте себе, сколько раз "Ландыши" исполнялись в ресторанах и на концертах!.. Фельцман запросто купил себе "Волгу" ГАЗ-21на эти отчисления. Когда
Иосиф Кобзон решил приобрести дачу, принадлежавшую раньше маршалу Рыбалко, пошел занимать деньги именно к Фельцману. А стоила дача 70 тысяч рублей, сумма по советским меркам астрономическая...
Деньги композиторы, писатели, поэты получали, как правило, в одном месте: в сберкассе в Лаврушинском переулке. Там располагалось управление по охране авторских прав, где начислялись гонорары, а сберкасса находилась рядом. Есть прелестный анекдот про шофера, возившего Шостаковича (у композитора была личная машина с водителем. - Ред.). Он с восторгом рассказывал: "Каждый раз, когда я его встречаю на вокзале из поездки, он мне говорит: "Степаныч, дуй в Лаврушинский!" Какой же Дмитрий Дмитриевич культурный человек: без искусства жить не может - очень любит Третьяковку!" Водитель не подозревал, что в Лаврушинский Шостакович ездит за наличными...
- И управление по авторским правам, и сберкасса находились в "писательском доме", который сам по себе легендарный.
- Да, это роскошный огромный дом, построенный в 1937 году и с тех пор глыбой нависающий над скромным сказочным теремком Третьяковки... По одной из версий, именно там находилась квартира критика Латунского, которую разгромила Маргарита в романе Булгакова. Кстати, самому Булгакову квартиру в этом доме так и не дали. В отличие от критика Осафа Литовского, который его громил, публиковал злобные статьи о нем - именно он и выведен в романе под псевдонимом Латунский. Но там жили и классики советской литературы - Борис Пастернак, Валентин Катаев, Вениамин Каверин, Агния Барто, Юрий Олеша, Михаил Пришвин... Илья Ильф вселился туда совсем незадолго до смерти. Там жил и его соавтор Евгений Петров. А еще - много графоманов, которые удачно устроились при советской власти и публиковали огромными тиражами свои никому не нужные саги о пчеловодах.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ