Федор Емельяненко - младшему брату: "Иуда, не позорь мою фамилию"
Боец смешанных единоборств Федор Емельяненко раскритиковал своего родного младшего брата Александра в интервью журналу "Советский спорт". Среди прочего он заявил, что Александр не имеет права называть его Федей, а только Федором и обозвал "Иудой".
41-летний Емельяненко-старший таким образом ответил на интервью 36-летнего брата, которое было опубликовано в этом-же издании три дня назад. Александр в нем критиковал окружения Федора и его друзей, называя их "подхалимами и иудами".
- Подхалим - это ты, иуда. Я лично принес за тебя извинения не одному десятку людей. В мой адрес можешь говорить что хочешь, я это стерплю, но не смей оскорблять моих близких. Кроме того, моего окружения ты не знаешь, а все те, кого знаешь, помогали тебе и сыграли немаловажную роль в твоей жизни. И ты мизинца их не стоишь, поэтому ты не в моем окружении. Для тебя и твоего окружения я не Федя, а Федор, - сказал "Последний император".
Он также заявил, что критика Александра в адрес промоутера Вадима Финкельштейна не обоснована.
- Заработал ли на тебе Вадим? Скорее потерял. Он оплачивал твои сборы в Голландии и Кисловодске, также Вадим оплачивал твоё лечение. Кроме того, ты мог прийти в ресторан "Летучий голландец" с компанией и уйти даже не заплатив. Вадим на протяжении всего сотрудничества оказывал тебе хорошую поддержку! - сказал он.
Федор отметил, что Александр много врет и скрывает некоторые факты о себе.
- Ты от всех скрывал, что сел в тюрьму первый раз в 18 лет. Объяснил свои татуировки просто хобби. Но есть не один десяток фото с сокамерниками, и помещение явно не похоже на тату-салон. В этот период мои близкие люди тебе очень помогали, но ты порвал с ними все отношения и облил их грязью после выхода из тюрьмы. Это свинство, плохо говорить о людях, которые тебя поддерживали и искренне переживали за тебя, - сказал Емельяненко.
- В одном из интервью ты говорил, что можешь мне помочь. Но не понимаю, как ты, недавно освободившийся и постоянно нарушающий режим, можешь помочь. Разве что только одним - не позорить фамилию моих родителей и мою! - заключил Федя.
