Мобилизация осужденных: для взяточников и убийц Минюст предлагает "зэкороты"?
И снова о мобилизации тех, кто имеет судимость. На рассмотрение Комитета Верховной Рады по вопросам правоохранительной деятельности передан еще один весьма дискуссионный законопроект. Его называют общим продуктом группы народных депутатов, Министерства юстиции и Генерального штаба. Речь идет об изменениях в кодексах и законах, которые позволят мобилизовать в ряды ВСУ людей с судимостью за тяжкие и особо тяжкие преступления, а также осужденных, отбывающих наказание в местах лишения свободы.
Известно, что главным пропагандистом такой идеи был глава Минюста Денис Малюська. Какое она приобрела выражение и какие может скрывать риски - в материале Коротко про.
Решетка или оружие – сам выбирай
Нынешнее законодательство не позволяет брать на военный учет и мобилизовать мужчин призывного возраста, имеющих непогашенную судимость за преступления, по которым отсидели от 5 до 15 лет, то есть тяжкие и особо тяжкие. Это коррупция в больших размерах, грабеж, разбой, нанесение тяжелых телесных повреждений, убийства, изнасилования и т.д. Авторы законопроекта предлагают просто вычеркнуть этот пункт из закона о мобилизации. Логика такова, что человек уже отбыл наказание, а когда оказался на свободе, то у него такая же обязанность защищать свое Отечество, как и у законопослушных граждан. То есть мобилизовать таких предлагается на общих началах.
Другой подход к тем, кто находится в местах лишения свободы. Здесь смогут добровольно выбирать: либо сидеть за решеткой, либо проситься в ряды ВСУ. Уголовный кодекс Украины предлагают дополнить статьей 81-1: «Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания для прохождения военной службы».
Гендерной разницы нет, ограничений по тяжести содеянного тоже. Единственное исключение – права брать в руки оружие лишаются те, кто совершил преступления против основ национальной безопасности и военные преступления. Все остальные – воришки, ворюги, взяточники, убийцы, насильники - могут идти на войну. О "пожизненниках" в законопроекте не упоминается, следовательно, и они попадают в категорию потенциальных призывников.
Как у всех, но не совсем
Впрочем, в Минюсте уверяют, что всех подряд в армию не отдадут. Будет индивидуальный подход, будут изучаться дела, оцениваться поведение в местах несвободы, риски повторного правонарушения. А главное – последнее слово остается за командиром воинской части: хочет он себе такого воина или нет.
Процедура ориентировочно такова: осужденный пишет заявление на УДО для заключения контракта на военную службу, данные на него передаются в ТЦК и СП, там на "товар" подыскивают покупателя. Если все складывается, зэка отправляют на военно-врачебную комиссию в медицинское учреждение пенитенциарной системы или просто государственное медицинское учреждение. Здоровый, годен – суд выносит решение об условно-досрочном. В ТЦК для заключения контракта его привозит конвой Нацгвардии. Не подписал – возвращайся назад: за отказ предусмотрено наказание от 5 до 8 лет тюрьмы.
Если подписал, то дальше, как у всех: сначала обучение, дальше – служба. Ну... чуть-чуть не совсем, как у всех. Даже когда законодатели наконец-то определятся со сроками демобилизации, на условно освобожденных она не будет распространяться. Контракт будет действовать до конца особого периода или пока не исполнится 60 лет. То есть воевать придется до ранения, гибели или до полной отмены военного положения. Также осужденных собираются лишить права на ежегодный отпуск и отпуск по семейным обстоятельствам.
Получают награды, погибают как герои
В Минюсте рассчитывают таким образом пополнить ряды Вооруженных сил тысячами человеко-единиц из тех 26 000, которые сейчас находятся в местах лишения свободы. Однако и не скрывают, что далеко не все командиры в восторге от перспективы получить такое пополнение воинской части.
“…Мы не будем и не планируем никому навязывать таких мобилизованных. Вероятнее всего, это будут отдельные отряды", – сказал в телеэфире Денис Малюська накануне представления законопроекта в Раду. А в самом документе появилась загадочная фраза: "Лица, освобожденные условно-досрочно от отбывания наказания, проходят военную службу исключительно в соответствующих специализированных подразделениях воинских частей (специализированных воинских частях)”.
Что это за специализация, толком пока не может сказать никто, мол, военные сами решат. Однако именно в этом правозащитники видят самый рискованный момент.
– Лично знаю, что есть военные, которые не хотят быть рядом с осужденными, но это неправильное представление. И когда Валерий Залужный говорил, что армия не для преступников, он недооценил роль таких людей. Среди осужденных очень много патриотически настроенных, желающих стать в ряды защитников. Многие освобожденные по помилованию уже растворились в Вооруженных силах, успешно воюют, получают высокие награды, были ранены или уже погибли. Мы не Россия, чтобы у нас действовали какие-то ЧВК для зэков. Не будет такого количества добровольцев, чтобы они могли распространять криминальную субкультуру на военные формирования, поглощать армейские традиции, - говорит член Общественного совета при Министерстве юстиции, основатель и председатель ОО "Защита узников Украины" Олег Цвилый.
Снова "по понятиям"?
Правозащитник обращает внимание на то, что осуждение имеет целью ресоциализацию нарушителя закона, его перевоспитание, смену настроений и мировоззрения.
- Находясь в обычных военных подразделениях, условно освобожденные будут ориентироваться на хорошие примеры. А что будет, если сбить бывших заключенных в кучу? Кто будет ими управлять? Снова "по понятиям"? И откуда у преступников военный опыт? – задает вопрос за вопросом Олег Цвилый. – За полтора месяца в учебном центре они его не получат. В боевых частях новички перенимают навыки опытных бойцов. А где такие возьмутся в так называемых специализированных, то есть отделенных от других, подразделениях? Даже если кто-нибудь из осужденных был участником АТО, то 2014 год и 2024-й – это большая разница. Сейчас дроны, сейчас другая, более технологичная война. Так чему они смогут друг у друга учиться?
Как раз в "зэкоротах" и могут быть попытки укоренять специфическую субкультуру. А далеко не все осужденные, тем более мотивированные к борьбе за свою землю, за свой дом, захотят это терпеть.
Надо привлечь психологов, полиграфистов
В пояснительной записке к законопроекту говорится, что коррупционных рисков он не содержит. Олег Цвилый другого мнения.
– Командиры воинских частей не будут ездить по колониям, отбирая себе добровольцев. Все решения будут проходить через фильтр администрации. У нас в обычной жизни получить условно-досрочное просто за хорошее поведение невозможно. Надо "донатить" администрации на ремонт, на продукты, еще на что-то. А теперь представьте, что кто получил 15 лет или пожизненный срок. Для него война – единственный шанс оказаться вне стен тюрьмы. Он будет решать вопросы за деньги, – объясняет правозащитник. – Администрация будет проталкивать "своих" людей, которые будут платить деньги за положительные характеристики. А эти люди действительно могли угнетать других арестантов, забирать посылки, воровать, проворачивать аферы по телефону. Кто все это будет контролировать?
По мнению нашего собеседника, к отбору необходимо привлечь независимых психологов, представителей общественности, правозащитников. Надо организовать проверки на полиграфе, потому что не все могут быть искренними, когда будут говорить о желании стать в ряды защитников.
- Должна быть создана система полноценного рекрутинга. По каждому случаю нужно проверять, какой это человек, какие у него родственные отношения, что на самом деле побуждает стать добровольцем. Люди попадают в тюрьму не просто так. В армии не зря говорят о побратимах. Побратим – это тот, кто будет караулить, когда ты спишь, кто прикроет тебе спину, а не воткнет в нее нож. На позицию администрации нельзя опираться, потому что те, кто для нее хорош, могут быть плохими для других.
Закон еще будет обсуждаться, и наверняка в него будут вноситься правки. Хотя в Минюсте уверены, что он будет проголосован достаточно оперативно.
