В ружье и на «ноль»? Насколько реально отправить в окопы военкомов
Заявление министра обороны Алексея Резникова о том, что Владимир Зеленский дал серьезную рекомендацию Валерию Залужному отправлять тыловых военкомов на фронт, а на их должности назначить комиссованных после ранений бойцов, вызвало большой резонанс. Особенно после скандалов с незаконным и насильственным вручением повесток, немыслимым обогащением семьи военкома Одесской области.
«Здоровые мужики годами сидят, наедают щеки, получают повышения и звания, пока другие кладут свои жизни за Украину» - так можно подытожить настроение пользователей соцсетей.
Идея, прямо скажем, не нова. О тыловом трудоустройстве бойцов, получивших боевые увечья, заговорили с переименованием военкоматов в территориальные центры комплексации и социальной поддержки (ТЦКСП). Но развития вопрос не получил. Возможно ли решить его сейчас, KP.UA спросила у экспертов.
Спички тянули – на кого попадет
В «низы», как нам удалось узнать, рекомендация президента еще не спустилась. Но в ТЦКСП уже насторожились.
- На моей памяти, это четвертая или пятая волна, когда говорили, что нас начнут отправлять на боевые позиции. Сначала это была ООС (Операция объединенных сил. – Ред.), а теперь открытая война. Но массового забора не было. Руководство вообще не трогали, на среднее звено иногда приходили небольшие разнарядки, - рассказал на правах анонимности сотрудник одного из ТЦКСП. – Вот месяца два назад сказали, что нужно отправить в боевое расположение человеко-единицу. Так мы спички тянули – на кого попадет. Сейчас не знаем, когда снова придется спички тянуть. Или уже не придется…
В некоторых СМИ новость об инициативе ошибочно подкрепили «указом президента». Но указа не было.
- Указ не нужен. Военные комиссары и сотрудники ТЦКСП - такие же военные и военнообязанные, как все, брони у них нет, - говорит военный адвокат Валерий Леонтьев. – Сама идея очень позитивная и справедливая. Но нужно учитывать, что работа центров комплектации довольно специфическая – это работа с людьми. Нужно быть очень внимательным при подборе новых кадров. Вернувшийся с фронта боец, кроме физического, может иметь глубокое психологическое увечье. Он может быть озлоблен на тех, кто не воевал, и допускать еще больше нарушений, чем происходит сейчас.
Пропустить через фильтры
В то же время, отмечает адвокат, и мобилизованным майорам, подполковникам и полковникам из военкоматов придется находить на фронте соответствующие должности.
- Будут ли они хорошими командирами, если в тылу допускали нарушения прав человека? Я сначала думал, что это неправда, что это ИПСО (информационно-психологическая операция), но судьи рассказали, что слушают много дел, когда в боевые расположения едва ли не силой пытаются отправить непригодных к воинской службе или таких, у которых под официальной опекой находятся инвалиды либо неспособные обслуживать себя родственники. Где гарантия, что на фронте такие военкомы, а они наверняка тоже будут озлоблены на то, что их вырвали из привычного комфорта, станут справедливо относиться к подчиненным?
Юрист говорит, что тут можно найти решение.
- Недавно я консультировал по телефону молодого мужчину, у которого отец инвалид II группы. Парень простой, из села. Видимо, решили, что кого-то можно не взять, а этого брать можно, потому что он не знает, как постоять за свои права. Я посоветовал обратиться на «горячую линию» Минобороны, и это сработало – без пяти минут мобилизованному перезвонили из военкомата и сказали, что он получил отсрочку, даже документы об отце не надо приносить. Я это рассказываю к тому, что на «горячей линии» аккумулируется большое количество звонков. Специальная комиссия должна проверить, на кого из военкомов особенно много жалоб, и по результатам проверки снимать с должности.
По словам юриста, если военком лишится должности по дисциплинарным причинам, его можно будет отправлять на фронтовые низовые должности – лейтенантские или капитанские.
Какая проблема - обучить?
В апреле 2018 года Рада приняла законопроект, вносящий ряд изменений в прохождении воинской службы. Одно из таких позволяло оставлять в армии контрактников, которых раньше комиссовали по результатам осмотра военно-медицинской комиссии. Речь как раз и шла о том, что без руки, без ноги, при других последствиях ранений можно служить в штабах, при складах и, конечно же, в военкоматах.
- Чтобы новация получила развитие, необходим был внутренний документ Минобороны или Генерального штаба, - говорит военный эксперт Олег Жданов. – Тогда на это не пошли. Но закон остается в силе и сейчас - чтобы эта статья заработала, нужно всего лишь внести изменения в штатное расписание. Чтобы людей, которые получили инвалидность в результате боевого ранения, можно было оформлять на должности. А освободившихся отправлять в распоряжение оперативного командования для отправки в боевые части.
Хоть эта фраза набила оскомину, но снова нужна политическая воля. Военкомы пока не комментируют свое возможное будущее, но некая кампания по сопротивлению уже разворачивается. В соцсетях можно встретить посты о том, что кадровая, мобилизационная работа – это не морковку сажать. Большое серьезное дело, требующее знаний и опыта. Не каждый вернувшийся с фронта боец, дескать, сможет его освоить.
- Да ладно… В обычной воинской части "мобист" берет одного, в крайнем случае двух солдатиков, и через неделю, пусть через несколько, они спокойно ведут всю документацию. Какая проблема после выписки из госпиталя, пока боец проходит реабилитацию, обучить его мобилизационному делу? Фронтовик может побыть стажером в военкомате. Это первый момент. Второй – мы сегодня переходим к электронному реестру, учет личного состава упрощается. С компьютерами сейчас все на «ты», - говорит Олег Жданов.
Разжаловать в рядовые - и тогда на фронт!
Утверждение, что от мобилизации можно откупиться, к сожалению, тоже не ИПСО. О задержании военных комиссаров на взятках регулярно отчитывается Госбюро расследований и прокуратура. Меньше информации о реальных приговорах. Подсудимые отделываются либо условным сроком, штрафами, либо даже возвращаются на службу.
Сейчас общественность с интересом следит за скандалом вокруг военкома Одесской области Евгения Борисова, супруга которого владеет автомобилем стоимостью 250 тысяч долларов, а мама – виллой в Испании стоимостью 4 миллиона евро.
Оставить все, как есть, заменив одних людей другими, нельзя, считает офицер ВСУ Денис Ярославский.
- Надо понимать, что военкомы и другие штабные, не видевшие фронта, в должностях подполковников и полковников. Я мало видел историй, когда бы таких перебрасывали на 2-ю или 3-ю линию обороны, не говоря о 1-й. Они снова осядут в тех же штабах и продолжат пользоваться нажитыми благами.
По словам нашего собеседника, коррупционная система, построенная на уклонистах, достигла апогея.
- В ней тесно завязаны военкомы и военно-медицинские комиссии. Отсрочка на полгода – 2000 долларов, «белый билет» для выезда за границу - 5000 – 6000 долларов. Если информация о злоупотреблениях подтверждается, то «оборотней» в армейских погонах, которые наживаются на войне, нужно указом Верховного главнокомандующего разжаловать в рядовые - и вот тогда отправлять на 1-ю линию фронта.
Денис Ярославский утверждает, что информация по одесскому военкому, изложенная в СМИ, уже имеет подтверждение, хотя об этом не говорят. Официально Евгений Борисов отстранен от должности на время проверки.
- С кем бы я ни общался по этой истории, все говорят: а что, он разве один такой? Через военкоматы проходит тысячи тонн продуктов и топлива, из любого потока можно сделать глоток. А если 100 человек из 1000 получивших повестку захотят купить отсрочку, то это 200 000 долларов.
Исходя из такой ситуации Денис Ярославский считает, что у большинства из тех, кого сейчас мы хотели бы видеть в окопах, уже заготовлены справки о непригодности.
