Сооснователь «Азова» Сергей Коротких: С Шереметом мы были друзьями. Он единственный, кто честно писал обо мне
Если почитать в Википедии о Сергее Коротких – то дух перехватывает. В России его называют «нацистом», «националистом» и даже «убийцей». В Украине обвиняют - ни много ни мало - в работе на российские спецслужбы. Несмотря на такие «ярлыки», Коротких не задержан, свободно ходит по улицам и удивляется журналистам, на чьи статьи ссылается Википедия: мол, предлагал им дать комментарий, но те отказались. Может, это интервью прольет свет на некоторые факты из биографии Сергея Коротких.
Под Мариуполем попали в засаду и взяли в плен министра
- Сергей, вы родились в России, потом переехали в Беларусь, сейчас находитесь в Украине. Отчего так побросало?
- В Беларуси я оказался по очень будничной причине: родители развелись, мама уехала домой к своей маме - моей бабушке.
Побросало меня, скорее, во взрослом возрасте. Беларусь в какой-то момент стала для меня маленькой и скучной страной, я хотел расширить свои возможности. А в Украину приехал и остался здесь в 2014-м - на волне Майдана.
Правда, сначала я приехал в Киев осенью 2013 года. На Майдане все только начиналось, и это меня не впечатлило. Решил отправиться на Кубу на пару месяцев.
С интернетом на Кубе тогда были большие проблемы, доступа к новостям почти нет. Помню, как 20 января я купил за какие-то сумасшедшие деньги два часа доступа к Wi-Fi, зашел в Сеть и прочитал новости из Украины. Сразу стал собираться, прилетел в Минск, а оттуда уже в Киев.
- И какие были впечатления?
- Действие, событие, социально-психологический феномен, массовый подъем… Впечатлений было много. Было понятно, что страна меняется, и я решил остаться. Весной сблизился с Андреем Билецким – политическим заключенным при Януковиче. Нас познакомил какой-то смешной паренек с Майдана, сейчас он байкер… Не помню уже даже, как его имя.
- Вас называют одним из создателей добровольческого батальона «Азов».
- Так и есть. Мы начали общаться с Билецким, ездили в Харьков, Одессу. В конце апреля поехали под Мариуполь. На тот момент я был больше в роли наблюдателя, военного туриста - писал что-то в Фейсбук.
А 5 мая мы попали в засаду, пришлось отстреливаться. И как-то так получилось, что попутно захватили в плен тогдашнего министра обороны «ДНР» Игоря Хакимзянова.
- Откуда у вас было оружие в тот момент?
- У меня его не было. Оружие выдали «Азову», когда оформляли его как милицейское подразделение. За пару дней до 5 мая я объяснял ребятам, как вести себя, если попали в засаду. И вот неожиданно получилось «практическое занятие».
Наша машина в колонне была первой. Со мной были два «азовца» - сотрудник милиции с оружием и водитель Алекс, у которого тоже был автомат. Нам удалось проскочить, но напали на вторую машину. Водитель немного растерялся, я выхватил у него автомат и говорю: надо отбивать ребят! Мы ударили им в фланг и, как видите, удачно. Даже министра захватили в плен. Потом его по всей стране возили, а в 2016 году обменяли.
- Но вопросов не возникало на тот момент, что иностранный гражданин делает в зоне боевых действий?
- На тот момент в стране был хаос, государственные институты ничего из себя не представляли. Мы попали в засаду потому, что на нас навел противника пост милиции.
- По одной из версий, вам лично тогда покровительствовал Арсен Аваков.
- Нет. Авакова я первый раз увидел в декабре 2014 года. А с его сыном познакомился под Славянском. Александр тоже был в составе милицейского добробата, кажется, «Киев-2». Он первый подошел ко мне, поздоровался, сказал, что много слышал. Я тогда не знал, чей Саша сын.
Сергей Коротких к событиям Революции Достоинства присоединился в январе 2014 года. Фото: Григорий Константинов
Свинки для Порошенко – моя идея
- Про «Азов» много разговоров. Что очень жесткая дисциплина, жестокие наказания за нарушения, строгие иностранные инструкторы. И вообще это «машина для убийства».
- А что в этом плохого? Это воинское подразделение. Должна ли быть в воинском подразделении дисциплина? Да. Должны ли бойцы проходить обучение? Да. Должны наказываться нарушители? Да. А в воюющей Украине нет даже штрафбатов.
Упрек в чем?. Это должно быть гордостью. «Азов» - наши лучшие военные. Или как минимум одни из лучших.
Про иностранных инструкторов – это вранье. А что касается остального… Ну да, костяк «Азова» составляли люди такого плана, как я - футбольные хулиганы, правые радикалы. Но вы возьмите спецназ любой страны, тех же американских «морских котиков». Тоже окажется, что кто-то со свастикой когда-то фотографировался. В молодости чего не бывало.
У меня нет фотографий со свастикой, а так бы тыкали. Но я не осуждаю тех, у кого они есть. Сфотографироваться со свастикой - это вызов обществу. А пойти умирать за это общество - это вызов самому себе.
- Ходят слухи, что на заводе «Атек», где базируется «Азов», делают нелегальные танки…
- На «Атеке» танков никогда не было и нет. Там было конструкторское бюро «Арей», которое во время активных боевых действий занималось разработкой современной бронетехники. Сейчас там для «Азова» изготовляют багги – легкие каркасные автомобили. Так это же хорошо, что есть конструкторское бюро, которое делает необходимые для фронта вещи. Багги есть во всех армиях. Они малозаметны, легкие и быстро стартуют. Очень удобны для разведки, передвижения, вывоза раненых.
- В составе «Азова» есть иностранные граждане?
- Ну и в чем вопрос? Украинским законом это разрешено. И это прогрессивная практика. Самый простой способ получить гражданство в Америке – это пойти за нее повоевать. Желательно в «горячих точках». Если тебя убили, никакая американская мама не заплачет. Будет плакать гватемальская или филиппинская мама, для них это горе. Но для Америки – хорошо.
Да каждая украинская мама должна спасибо говорить иностранным добровольцам. Эти люди мотивированы к войне. А кто-то немотивированный по физическим или психологическим показателям пусть лучше останется в тылу.
Добровольцы – это подарок любой стране, им нужно упрощать жизнь и давать возможность делать военную карьеру. А у нас из этого пытаются создать монстрообразное явление. К тому же многие иностранцы обучены, а это экономия огромных средств для государства.
- Что сделали добровольцы, мы знаем. Но, к сожалению, они порой становятся героями криминальных историй.
- И я вам могу три сотни добровольцев назвать, которые имеют непонятный статус. Порошенко не давал им гражданства. 3еленский наконец дал, но это гражданство – не паспорт, паспорта нет. Чтобы его получить, нужно ехать в Россию и отказываться там от гражданства. А в России ждут арест и тюрьма.
В нашем коллективе мы таким помогаем. А другие? С формальной точки зрения - на работу устроиться нельзя, квартиру снять тоже, ничего нельзя. Даже вакцину от коронавируса нельзя получить.
Я могу познакомить вас с белорусом, который получил семь ранений в боях за Украину, лишился ноги и до сих пор не имеет нормально оформленного украинского гражданства. Он держится, но, с другой стороны, есть все предпосылки, чтобы сойти с ума от голода или идти кого-то грабить.
Я не оправдываю уход в криминал. Но если люди за государство воевали, оно им немножко должно. Хотя бы просто документы о предоставлении гражданства.
- Некоторые источники называют вас организатором Национальных дружин.
- Не имею вообще никакого отношения.
- Может быть, тогда знаете, правда ли, что дружины создавались под выборы президента для кампании против Порошенко? Митинги, метание розовых свинок…
- Это была моя идея. Национальные дружины в ней участвовали, но не они одни. Там были и другие организации. Я считаю Порошенко коррупционером, его окружение, всех Свинарчуков коррупционерами.
Более того, я обвиняю его в непонятном ведении следствия, уничтожении вещдоков по делу Шеремета, в попытке меня обвинить в убийстве.
Зачем мне что-то делать с Пашей, если на тот момент это был единственный журналист, который пишет про меня хорошее? А у Порошенко мотив был. Шеремет снимал его дом в Испании, готовил еще какое-то расследование.
«В 2009 году я стал первым русским, которого официально - по суду - признали экстремистом». Фото: Григорий Константинов
С Павлом Шереметом дружили
- Вас официально напрямую не обвиняют в убийстве Павла Шеремета, но привязывают к этой трагедии. Вы действительно встречались с Павлом накануне взрыва?
- Благодаря тому что я встретился с Шереметом, я вытянул наружу СБУшников, которые за ним следили. Узнав об убийстве, я сразу набрал тогдашнего главу Нацполиции Сергея Князева и говорю: не хотите меня опросить, почему я встречался с Пашей? Он отвечает: а есть что сказать? Встречаемся. Я рассказываю, что стояла «Шкода», были люди, они следили. Через два дня дело отбирает СБУ. И пропадают ключевые камеры видеонаблюдения.
- Вы знали, что следили люди из СБУ?
- На тот момент я не знал, кто следит. Камеры, которые удалось спасти, показали, что было пять человек. Установили только одного - майора СБУ Игоря Устименко. Но до сих пор не сказано, что СБУ там делала. Взрывное устройство закладывали, как минимум, под их молчаливым наблюдением, а может быть, под их руководством.
Пока органы следствия не ответят внятно, что там делал майор СБУ в компании еще четырех человек, я отказываюсь верить в непричастность СБУ. А дело находилось на контроле у Порошенко… В любой другой стране полетели бы генеральские головы или президент ушел с поста.
- А вы давно были знакомы с Шереметом?
- С Павлом у нас долгая история. Было и разногласие. Это дело о пропаже одного из его операторов – Завадского. Даже до полиграфа дошли. Паша написал, что во многом со мной не согласен по жизненным установкам, но претензии по Завадскому снимает полностью.
- Хотите сказать, что с Шереметом на момент его гибели у вас не было конфликта?
- Более того, мы дружили. Оба в иммиграции, помогаем устраиваться другим белорусам. Для Паши я был еще интересен как источник информации, инсайд. Он был человеком не равнодушным, настоящий журналист. Если копал, то доставал душу, цеплялся за каждую мелочь.
- А вы верите, что к убийству Шеремета причастны те, кто сейчас под судом?
- Мне это даже не интересно. Если и причастны, то это просто исполнители. Мне интересно, кто заказчик. СБУшники комментарии на эту тему отказываются давать. Они пытались сначала сделать крайним меня, но не повезло. Там, где я живу, есть видеокамеры, которые показали, когда я заходил в дом и когда выходил.
"Украина начнет меняться в хорошем смысле слова. Но это будут жесткие решения". Фото: Григорий Константинов
В Википедии обо мне две тысячи купленных ссылок
- В августе этого года Басманский районный суд Москвы взял вас под заочный арест по статье об убийстве двух и более лиц. Эти дела относятся к какому периоду?
- В 2009 году я стал первым русским, которого официально - по суду - признали экстремистом и наказали за это в финансовых правах. Но посадить в тюрьму не могли – не за что. Чтобы были основания для ареста, я должен был участвовать в какой-то организации, а к тому времени я уже нигде не состоял.
И появилась ставшая знаменитой история с двумя убитыми таджиками. Меня якобы опознали среди убийц на видео. Но если вы найдете его в интернете, то увидите, что там два огромных типа что-то делают. Мой рост ниже среднего, я достаточно широкоплеч, моя фигура никак не совпадает с теми амбалами.
- Откуда взялось это видео?
- В 2007 году милиция задержала человека, который его распространял. Он рассказал какую-то немыслимую историю, будто видео ему прислали, и я получил по статье 283-й УК РФ (действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды…) два года колонии-поселения – максимально короткий срок. Отметьте, уголовного дела по убийству не было. В 2007-2009 годах у милиции, и это тоже можно найти в интернете, была уверенность, что это вообще не убийство, а инсценировка. После 2015 года меня начали «опознавать на этом видео». До этого времени меня к нему не привязывали. Тогда меня даже к инсценировке не привязывали, я не имел к этому никакого отношения.
- Так были смерти, были трупы?
- Трупов нет по сей день. В деле, по которому меня заочно арестовали в России, есть дендрологическая экспертиза, которая показывает, что съемка видео проходила в лесах Калужской области. И есть показания покойного Максима Марцинкевича - Тесака, что якобы мы убивали таджиков на Лосином острове. А это Московская область, разница в 300 километров.
Больше по делу материалов нет. А с учетом того, что Тесак умер при странных обстоятельствах и на фоне скандалов о пытках в России, легко догадаться, что это были силой выбитые показания.
- В отдельных СМИ высказывалась версия, что заочный арест в России – это прикрытие вашей работы на российские спецслужбы. Иначе какой интерес открывать дело сейчас, когда вы для российского суда недоступны.
- Да очень просто. Попытка вытянуть меня через Интерпол означает просто осложнить жизнь. В Украине вокруг меня собрано достаточное количество русских, которые все в оппозиции к Путину. Путину это точно не нравится.
Русские рассматривают меня как человека достаточно авторитетного, чтобы мобилизовать энное количество тысяч человек на какие-то действия. Но я не воюю против России, мне конкретно не нравится режим Путина.
В Украине я тоже кому-то не нравлюсь, кто-то меня хейтит, но, если я что-то говорю, выкладываю в сеть видео - это смотрят и обсуждают. Свою позицию против Путина я доказал и словом, и делом, и чем угодно. Но взамен меня обвиняют в том, что я работаю на российские спецслужбы. Логика где?
- Вы говорили, что инструктировали бойцов «Азова», как себя вести. А где сами получили боевой опыт?
- Я служил в армии, имел подготовку как специалист технических средств разведки. Ездил посмотреть, что в Чечне происходило. Был в Югославии в 1999 году.
- Почему вас уволили из школы белорусского КГБ? Тут тоже есть разные версии.
- Я не служил в школе КГБ, не поступал, не сдавал экзамены. Я был свободным слушателем по нескольким предметам
- А Википедия разное рассказывает, ее составители вас не жалуют…
- Вы же понимаете, что это заказуха.
Когда я последний раз смотрел, там было больше двух тысяч купленных ссылок. И в этих двух тысячах ни одного моего интервью. Это при том, что я на некоторых журналистов выходил сам и говорил: вы про меня пишете, а комментарий взять не хотите? Они уходили от разговора.
- А как получилось, что вы стали один из лидеров НСО - Национал-социалистического общества России?
- Моя условно общественная деятельность начиналась с БНФ - Белорусского народного фронта. После активного участия в событиях 1996 года «Чорнобильский шлях» я был лишен возможности посещать лекции в школе КГБ, едва не сел, и моя карьера в Беларуси вообще оказалась перечеркнута.
Собственно, из-за этого я вошел в конфликт с БНФ, которая на деле оказалась «грантоедской» структурой. Получала деньги, но не хотела помогать своим, если те попадали в переделку.
На фоне разочарования я пришел в РНЕ - Русское национальное единство. Первые листовки, которые я клеил, гласили: «Украинцы, белорусы, русские - объединяйтесь!». Нам тогда хотелось свободной Беларуси, хотелось движения в Европу.
Но лидеров организации интересовал не результат, а процесс. Они тоже сидели на финансировании зарубежных фондов и получали хорошие деньги. До сих пор сейчас сидят где-то в Голландии или Германии. Попивают кофеек и набивают одним пальцем текст, как тяжело живется белорусам в эмиграции.
- Вы тоже могли бы стать успешным «грантоедом».
- Я был молодой, об этом даже не думал. Я не хотел получать от своих идей деньги. Я хотел вкладывать в них заработанный капитал. РНЕ не была шовинистической организацией, как ее сейчас подают. Она была панславистской, базировалась на христианских ценностях. Национализма как такового не было. Это явление стало развиваться после 2000 года, когда РНЕ начала распадаться и появились другие организации.
Если брать конкретно мою историю, то пребывание в разных организациях стало основой трансформации взглядов и опыта. Что, собственно, и сделало меня таким, каким я есть сейчас.
- Все-таки почему уехали из Беларуси в Россию?
- Это было в 2002 году. В Беларуси на тот момент уже все сжалось, а в России казалось свободно и легко дышать. Я поехал в Россию по банальной причине – зарабатывать деньги. Это уже потом из-за неугомонности своей ввязался в то, что называется НСО - Национал-социалистическое общество.
В 2003 году мы с приятелями создали военно-патриотический клуб, занимались туризмом, альпинизмом, играли в страйкбол и хардбол. Осенью 2005 года один журналист пригласил нас на лекцию Дмитрия Румянцева. Он рисовал графики, как построить политическую организацию, которая будет легальной, независимой и сможет идти в Думу.
Мы подошли к лектору и спросили: что нужно, чтобы такая организация состоялась? С этого, собственно, и началось НСО. Как проект его придумал Румянцев. А через три года он же все и развалил.
В беларуской школе КГБ Сергей Коротких был вольным слушателем. Фото: Григорий Константинов
Стране нужна жесткая рука, но рука центристская
- Признайтесь, Вы приехали в Украину на время или навсегда?
- За последние 20 лет я каждый год бывал в Украине. Мне нравится эта страна, нравится климат, нравятся люди. Беларусь тоже хорошая, но там климат потяжелей. И мне совершенно не нравится Москва, там люди злые, тяжело с ними психологически. Здесь комфортней.
И что мне еще нравится, у украинцев есть элементы гражданского общества. Я понимаю, что это избитые фразы, тем не менее верю, что в Украине со временем пройдут достаточные перемены. Возможно, в следующем выборном цикле наконец-то создастся нормальная парламентская республика.
- Как вы считаете, есть в Украине рост радикальных настроений? Радикал – это хорошо или плохо?
- Хорошо. Это человек, остро реагирующий на проблемы. Конечно, радикализм бывает разный. Для меня, допустим, мусульманский не приемлем. Но я понимаю, что это такое, и не осуждаю.
Если брать рост моих взглядов, то для меня сейчас национализм в каком-то виде вообще не интересен. Я считаю даже, что это плохая вещь по банальной причине – я причисляю себя к европейской цивилизации и считаю, что национализм ей вредит.
- Есть теория, что после такого легкого хаоса украинцы хотят радикальных действий и жесткой руки.
- Судя по всему, к этому идет. Потому что государство в состоянии не стагнации даже, а распада. Я имею в виду государство не как территорию, а государство как институцию.
Я считаю, что стране нужна жесткая рука, но рука центристская. Которая не будет делить Украину на Западную и Восточную, а выступит с позиции национального единства.
- А с кем должна эта жесткая рука бороться?
- Много есть с кем и с чем. Например, Зеленский подписал в Глазго отказ от угольной энергетики. Вы не назовете ни одной страны первого мира, которая стала бы таковой без угля. Ее просто не существует. Зачем нам надо было подписываться? Чтобы уничтожить здесь тяжелую промышленность? Так ее и так не хватает, нет рабочих мест.
Таких примеров очень много. Жесткая рука нужна, чтобы бороться не за право прокачки газа по трубе из России, а за создание своей водородной промышленности и прокачку по этой трубе водорода в Европу.
- Есть предпосылки для появления такого лидера?
- Рано или поздно он должен появиться. Другого пути нет. Скорее всего, это будет не один человек, а сильный парламент.
- Вопрос ребром: как вернуть Донецк?
- «Минские форматы» не работают, нужно максимально замораживать, сводить к минимуму потери с нашей стороны и увеличивать с той стороны.
- То есть продолжать воевать?
- Воевать умно, как Израиль. Если есть возможность уничтожить террориста, они его уничтожат и не будут говорить, что у нас прекращение огня. Но при этом ценность израильского военного для них невероятно велика. Не дай бог погиб военный или ранен, там проводится расследование, как не допустить потерь в следующий раз.
Вот и нам надо так воевать. Плюс строить сильную экономику. Когда мы станем сильные экономически, усилится деморализация власти с той стороны, усилится интерес простых людей к Украине.
Есть еще один, с моей точки зрения, важный момент. Нужно предлагать молодежи Донбасса учиться за гранты, стипендии, места в общежитиях во Львове или Львовской области. Нужно вытягивать оттуда молодежь, чтобы она не оставались там в качестве мобилизационного ресурса.
И за счет этой молодежи увеличивать свой потенциал, качество человеческого материала и экономики.
Там, мы знаем, жизнь не сахар. Простые люди голосуют прежде всего холодильником. Им надо предложить экономически выгодные условия, а не набрасываться на них, что такие, мол, сякие.
Подытоживаю: война как захват территории – нет! Война как удержание существующих границ и экономические реформы – да!
- Этой осенью все ждали массовых выступлений, но таких нет…
- Что значит массовые выступления? 3 - 5 тысяч человек - это не массовость, это заявки каких-то политических сил. Массовость будет, когда произойдет какой-то конфликт. Потому что представители, условно, левого крыла ОПЗЖ или представители крайне правого крыла Порошенко не являются носителями национального единства как такового. А если брать простого украинца, у него есть запрос на середину, которая не занята.
Когда середина появится и появятся от нее предложения, тогда и произойдет то, чего все хотят. Украина начнет меняться в хорошем смысле слова. Но это будут жесткие решения. И, скорее всего, народу снова придется какое-то время потерпеть, хотя запаса прочности как такового не осталось.
Все рассказывают, что у нас кризис энергетики. Да у нас кризис мозгов! Украина - угольная страна от Донбасса до Львова. А все не работает. Потому что сейчас это государственная политика – закупать, а не производить. А должно быть наоборот.
- Может Владимир Зеленский стать такой «золотой» серединой?
- Я против того, чтобы у нас был новый президент. Президент должен иметь декоративные представительские функции и не иметь власти. Должен быть сильный премьер-министр.
Предвосхищаю вопрос: хотел бы я, чтобы Билецкий стал таким сильным премьером? Да. Либо кто-то подобный Билецкому. Либо чтобы Билецкий работал в паре с сильным премьером.
Вижу ли я себя в такой политике? Помогать – да. Участвовать в роли активного политика – нет.
Мне хотелось бы быть рядом c силой, которая растет и идет к результату. В которой политики последовательны.
- Почему не хотите участвовать лично в большой политике - возраст подходящий, говорливость хорошая…
- Мне не интересна политика. Я не вижу себя ни депутатом, ни кем-то другим. Я достаточно взрослая и сформированная личность, чтобы иметь собственное мнение. Если я считаю Порошенко коррупционером, то говорю, что он коррупционер. Если я считаю, что Лукашенко насилует Беларусь – я открыто об этом заявляю.
- Это тоже по-своему политика.
- Не совсем политика. Мне от этого ничего не нужно, ни денег, ни лавров. Вот почему Порошенко называется предпринимателем, который честно заработал деньги, если всю историю своего успеха он был в политике и получал от этого выгоду? Порошенко в чистом виде олигарх.
Богатым себя Сергей не считает. Говорит, ему просто хватает на жизнь. Фото: Григорий Константинов
- Сергей, вы тоже слывете богатым человеком…
- Что значит – богатым? Богатый не тот, у кого много, а тот, кому хватает. Хватает ли мне? Да, хватает.
- Речь идет о той вашей нашумевшей декларации за 2015 год. Работая в полиции Киевской области, вы засветили очень крупные суммы денег, драгоценности и самолет.
- Я вам могу показать расследования журналистов еще в 2006 - 2007 году, когда газетчики копались по сути. Вы можете узнать из тех публикаций, что я под Москвой строю коттеджи, у меня есть строительные бригады, и логично предположить, что уже в 2007 году у меня были какие-то деньги. Ну, наверное, больше 160 тысяч долларов, хотя бы потому, что я ездил на «Ягуаре» за 160 тысяч евро.
Опять же, если вы покопаетесь в материалах 2007 - 2008 годов, вы найдете, что у меня счетов арестовали на 8 миллионов долларов.
Да, у меня много было, но кое-что осталось. После 2007 года я занимался тем же, чем и сейчас – строительством. У меня с приятелем есть три промышленных 3D-робота, мы делаем мебель, модульные дома. Устроившись работать в полицию в 2015 году, я, как честный человек, указывал все свои активы. В чем претензии? В том, что у меня что-то есть?
- У среднего члена нашего общества отношение к человеку, имеющему личный самолет, не может быть равнодушным.
- Съездите в Харьков, посмотрите на этот самолет, попросите рассказать историю. Я оказался на этом аэродроме случайно. Там стоял убитый, заросший бурьяном аппарат. Я у директора аэродрома спрашиваю: а что это? Он говорит: хочешь - купи ремкомплект, а я помогу восстановить.
Я этот самолет год восстанавливал.
- Вы на нем летаете?
- Пару раз летал. Я просто для него стал слишком старым, перегрузки очень большие. Я купил этот самолет из жалости, из жалости восстановил и сейчас продаю. Что плохого я сделал? Можете найти сюжет из Беларуси за 2002 год, когда я сам построил с нуля яхту. Ну есть у меня привычка что-то делать руками.
- Во сколько сейчас оцениваете свой бизнес?
- Ну не знаю, несколько миллионов, наверное.
Сергей Коротких родился в 1974 году в Тольятти. В детстве вместе с матерью переехал в Беларусь.
В 1992-1994 гг. служил в армии - в разведывательном батальоне. В 1996 году был задержан за участие в оппозиционном митинге «Чорнобильский шлях», но вскоре освобожден.
В конце 90-х присоединился к белорусской региональной организации Русского национального единства, где стал руководителем службы безопасности. Переехал в Россию, где стал одним из лидеров Национал-социалистического общества.
В 2014-м перебрался в Украину. В декабре того же года получил украинское гражданство. В 2015-2017 гг. руководил отделом охраны объектов стратегического значения в Департаменте Государственной службы охраны при МВД Украины.
В настоящее время предприниматель.
