«Вечный революционер» Степан Хмара: Сын хулиганом растет. В хорошем смысле!
Этот текст впервые был опубликован в 2008 году. Тогда Степан Хмара во время интервью с нашей журналисткой вспоминал, как Украину лишали ядерного статуса, почему присоединился к Тимошенко и каким растет его сын. Мы публикуем это интервью повторно спустя 15 лет, когда стало известно о смерти Степана Хмары на 87-м году жизни.
Сколько можно выносить оппозиционера?
Сначала о личном. Личном остром знакомстве с силой государства.
18 июля 1991 года Степана Хмару, самого известного и самого скандального персонажа Рады первого созыва, собирались доставить на очередное заседание суда.
Причина - ноябрьский инцидент в «трубе», подземном переходе под Майданом (тогда - площадью Октябрьской революции.) Хмара проходил мимо, услышал крики, увидел, как некий гражданин пинает ногами раскладушку, на которой съежилась бомжиха, тут же по-мужски вмешался: «Не сметь!» И немного помял гражданина, который назвался главным дворником Крещатика.
Милицейский наряд будто ждал за углом развязки сюжета. «Дворник в штатском» оказался на поверку полковником МВД, депутат - хулиганом, посягавшим на его здоровье и жизнь, а бомжиха оперативно растворилась в толпе…
Хмара был проклятием так называемой группы «239», коммунистического большинства в парламенте. Никто из коллег-демократов не позволял подобных резкостей по отношению к еще совсем недавно господствовавшей партии! Впрочем, и «свои», вчерашние диссиденты, считали его излишне бескомпромиссным: требовал всего и сразу, когда они, смахивая с усов слезы умиления, радовались малым завоеваниям. Герб-трезубец. Сине-желтый флаг. Гимн. Чего ж еще? Слава Украине!
Короче, депутатский иммунитет со Степана Хмары парламент снял в течение получаса и дал согласие на привлечение к уголовной ответственности. Чтоб сидел в другом месте и не мешал «розбудове» державы. Хмара упорно называл все произошедшее провокацией и подчиняться отказывался. Прятаться - тоже.
…Номер депутатской гостиницы «Украина» (сейчас это роскошный «Премьер Палас») утопал в розах. Буквально: даже в ванне, наполненной водой, алели бутоны - к отцу из Львова отпраздновать свое восемнадцатилетие приехала дочь Соломия. Кроме званых гостей, пожаловали журналисты из «Гардиан», «Файненшл Таймс», Би-би-си, и мы - всего человек десять. По цепочке передали: будет штурм! Впрочем, никто до конца в это не верил. Не криминальный же авторитет - оппозиционный политик…
В двадцать часов тридцать минут в коридоре раздались крики. Дверь номера - ее забаррикадировали изнутри - стала сотрясаться. Появился странный сладковатый запах, от которого закружилась голова, в глазах защипало. Мне бросили махровое полотенце: «Быстро водой намочи и завяжись - «Черемуха!».
Врезалось в память, как кадр из кино: Хмара в светлой рубашке, с развевающимися седыми волосами стоит на балконе. Устроил импровизированный митинг. Внизу растягивают брезентовое полотнище - решили, что бросится с третьего этажа? Истошно лают и рвутся с поводков сторожевые псы. Зевак на бульваре Шевченко, в самом центре столицы, становится все больше. Толпа начинает скандировать милиции: «Гань-ба!»
Дверь вот-вот высадят. Последнее предупреждение: «Прекратить сопротивление - буду стрелять!» А ведь могут - теперь уже никто не сомневается. Степан Хмара просит своих убрать баррикаду. В номер врываются бойцы ОМОНа в белых касках и бронежилетах. Трещит мебель. Женский визг. Хмара вынесен из номера. На пол брошен депутат горсовета Рощин - у него больные ноги, передвигается с палочкой. Командир ОМОНа, тоже депутат горсовета: «Его не паковать, отставить!».
Все, акция закончена. Журналистов блокируют в номере «до выяснения обстоятельств» - до средины ночи. Настольный телефон (эра мобилок еще не наступила!) выключен - чтоб не распространяли клевету на весь мир.
А Хмару, рассказывали, ОМОН долго носил на руках по этажу гостиницы - заплутали в поисках выхода…
«Среди коммунистов попадались честные люди…»
Прошло семнадцать лет. И Лукьяновка с сухой голодовкой, и раскаяния тех, кто давал согласие на арест коллеги - не распознали, мол, старый почерк КГБ, - остались где-то на первых страницах истории независимости. Давно нет в живых «полковника-дворника», а на тетку, сыгравшую роль жертвы, Хмара зла не держит, говорит: Бог ей судья… Он еще дважды возвращался в Раду: в 1994-м, детонатором общественного спокойствия - от партии, которая, по иронии, именовалась «консервативной республиканской», и в 2002-м - боевым ангелом-хранителем Юлии Тимошенко. Снова, очертя голову, не глядя на возраст, бросался в драки - и словесные, и на кулаках. Пока не понял: здесь чистотой украинской идеи лишь прикрывают корысть! Хлопнул дверью и мандатом. Что же - столько времени насмарку? Начинай сначала?
…Пьем чай в кафетерии «Национальной», бывшей депутатской гостиницы, где теперь не курят. Хмара в порядке исключения - давненько сюда не захаживал! - спросил разрешения у официантки. Услышал в ответ искреннее: «Ільковичу, та для вас…» Но все равно конспиративно опустил руку с сигаретой под стол. Стал мягче, сдержаннее - нельзя не заметить.
- Степан Илькович, правда, что сердитесь, когда к вам обращаются по отчеству «Ильич»? Все равно как к Ленину. А вы же националист!
- Да что Илькович по-народному, что Ильич… Одно и то же. Я в паспорте Ильичом записан. Православное имя.
- Семь лет лагерей за антисоветскую пропаганду - подпольную газету вместе с Вячеславом Чорновилом выпускали, с коммунистами боролись всю жизнь. Они, по-вашему, главная опасность для Украины?
(Отвечает мгновенно). - Нет.
- Сменили приоритеты?
- Отношение к коммунистической идеологии и особенно к практике у меня прежнее. Но куда хуже - нынешний олигархически-мафиозный режим, антиукраинский по своей сути.
- Подождите, «режим»? Его ведь вроде вы на Майдане уничтожали…
- Больше стало видимых свобод - для прессы, например. А система формирования власти после изменения Конституции только ухудшилась. Народ устранили от этого процесса. Крупный капитал - приблизили.
- Значит, прав политолог, который сформулировал суть оранжевой революции как схватку миллиардеров с миллионерами?
- В какой-то мере - да. Запустили технологию обмана. Я не раз повторял: самый первый состав парламента оказался самым лучшим по качеству. Даже среди коммунистической номенклатуры было немало ярких личностей! Например, Владимир Ивашко, секретарь ЦК. Настоящий патриот, не раз с ним в курилке общались - честный, порядочный, старался многое понять. Не случайно его в Москву отозвали, боялись здесь «мазепинства» в лице такого руководителя. Жаль, не хватило Ивашко духу нарушить партийную дисциплину. Украина потеряла шанс, получила ничтожного приспособленца Кравчука…
Тут глаза Степана Ильковича сверкнули прежним огнем, голос повысился:
- Кравчук ядерный статус отдал, дикую приватизацию начал! Кучма гнилое дело продолжил! Повалили во власть денежные мешки, за меркантильным интересом. Стране теперь - горе! Для них государство, люди - не ценность!
За соседним столиком перестали звякать посудой…
«…а среди демократов - агенты КГБ»
- Куда ж национал-демократы смотрели, бойцы старой закалки? Неужели тоже продались золотому тельцу? - поинтересовалась я не без подтекста.
В сентябре СМИ облетело открытое письмо Степана Хмары старейшему депутату от БЮТ, патриарху политзаключенных и практически живой иконе «державотворення» - Левко Лукьяненко. Оно полыхало скандалом - вплоть до подписи «с отвращением» вместо «с уважением». Хмара обвинял Лукьяненко в грехах по списку: от должности посла Украины в Канаде, выпрошенной у президента Кравчука в 1992 году в обмен на лояльност, до нынешних - депутатского мандата для родственницы и джипа «Лексус», подарка от премьера Юлии Тимошенко за поддержку ее «прокремлевских авантюр».
- Демократы тоже разные, - махнул рукой Степан Илькович и прикурил еще одну сигарету. - В руховскую среду КГБ столько агентов внедрил! Знаю, кто персонально, и в Раде нынешней в том числе, но документов на руках нет. Часть уничтожена, часть - в Москве спрятана. А бездоказательно называть… Но люди эти остаются всю жизнь зависимыми от тех, кто за ниточки дергает.
- Левко Григорьевич ответ вам прислал? - пришлось отбросить дипломатию.
- Приспособленец он и даже хуже. Сначала у Чорновила голоса отбирал как кандидат в президенты. Потом к генералу Марчуку (Е.К. Марчук - зампред КГБ УССР, в годы независимости возглавлял СБУ, работал премьер-министром. - Прим. авт.) на президентских выборах в 99-м доверенным лицом пошел. Нечего ему ответить, - непримиримо нахмурился Хмара. - Лагерный срок - еще не показатель. На свободе настоящий политик должен уметь выбирать союзников и направление, по которому поведут страну. Кстати, я перед первыми выборами главы государства убеждал коллег: это преждевременная кампания для нашей страны в переходный от тоталитаризма период! Сначала надо Верховную Раду и местные советы переизбрать, очистить, сделать полноценными органами народной власти. Не послушали… Всем хотелось в «гетманы»: партократам, демократам. И вот результат. Бандитские кланы сели и правят!
Мы выдержали паузу, приличную для поминовения рухнувших надежд. Лучшего момента, чтобы перейти к вопросу - как же сам Степан Илькович ошибся в союзнице по борьбе, ждать не стоило.
«Юлия казалась мне другой!»
- Люди познаются не по словам, а по поступкам. Когда мы боролись, были в оппозиции Кучме, Юлия Владимировна все правильно говорила: «Придем к власти - отлучим бизнес от политики!» Она очень активная и трудолюбивая - отдаю должное. С талантом, с харизмой… Но все закрутила наоборот. Сразу после революции открыла ворота своей фракции наиболее одиозным представителям олигархических кругов. Я протестовал, предупреждал несколько раз: такая опора не принесет стране добро. И моим моральным, идеологическим убеждениям не соответствует. Как эта публика свои миллиарды нажила?
- Тимошенко просила остаться?
- Очень.
- Вы условия ставили?
- Да. Чтоб они ушли.
- Ну вы и романтик революции, Степан Илькович… Ничего, богатые в Раде теперь вполне по-пролетарски и щитовые с трибуной блокируют, и дерутся, и рубашки рвут - никого не удивишь. Продолжатели вашего дела?
- Ничего подобного. Мы на крайние меры шли, когда возникала угроза для национальных интересов. А они - за свои бизнес-структуры. Вот если б я был сейчас депутатом и попробовали принять закон о продаже сельскохозяйственных земель, то все б «потрощил», но не позволил! Такая опасность существует. Одно из условий МВФ - как можно скорее снять этот мораторий на продажу.
- Хмара - не евроинтегратор, оказывается!
- Важно, что это даст нашей стране. Евросоюз - только средство. А как наши высшие должностные лица говорят? Правильно, цель. Вместо того чтобы целью считать сильную и процветающую Украину.
Есть у революции начало!
…Последний вопрос я принялась формулировать издалека. Мол, как, наверное, м-м… поразились соратники-ровесники, когда овдовевший Хмара (взрослая дочь Соломия с внуками давно в Канаде, замужем за скрипачом-виртуозом) не стал писать мемуары о бурных годах борьбы или выращивать помидоры (дачи и прочих излишеств нет), а на седьмом десятке рискнул м-м… И осеклась.
Степан Илькович внимательно разглядывал пустую чашку с долькой лимона на дне. Он стеснялся быть счастливым? Или, не в пример нынешнему политбомонду, у которого и личная жизнь - часть пиара, охранял от посторонних свою «крепость» с женой, блондинкой-журналисткой по имени Роксолана и маленьким сыном?
- Так сложилась жизнь дальше...
Улыбнулся. Вот откуда эта мягкость!
- Тарасу уже шесть. Скоро в школу. Мы с ним гуляем, читаем, боремся по вечерам. Сильный мальчик, хулиганом растет. В хорошем смысле…
Честное слово, тогда у нас с Украиной еще не все потеряно!
