Спецкора «КП» ранили на подступах к Цхинвали.
Виктору СОКИРКО, бывшему военкору «Комсомолки», а теперь спецкору «МК», мы дозвонились глубокой ночью. Он был крайне измотан, находился в шоке после обстрела, но нашел в себе силы рассказать, какой ужас он пережил вместе с нашим Сашей Коцем. Виктор побывал на нескольких войнах, но такого кошмара он еще не видел…
Сейчас у всех журналистов, работающих в Осетии, одно желание: вернуться домой как можно быстрее, целыми и невредимыми.
«Девушка-грузинка направила на меня автомат»
«С Сашей Коцем мы встретились в Беслане, обнялись, решили быстрее пробираться в Цхинвали. Нашли такси и на нем догнали колонну российских «таблеток» (медицинских машин). Затем примкнули к отряду осетинских ополченцев, которых возглавлял сам Кокойты (президент непризнанной республики Южная Осетия), и всю дорогу пытались взять у него интервью. Но на нас шикали, махали руками: «Взяли вас, сидите, не высовывайтесь».
Вместе с ополченцами мы добрались до позиции российских войск близ Цхинвали. Спросили одного офицера, сколько тут до города. Он сказал, что километра три. И мы решили пойти пешком вдоль колонны боевых машин.
В это время заорали: «Воздух! Воздух!» Два грузинских штурмовика СУ-25 дали пару залпов по колонне. Мы упали на землю. Начался бой, был сбит один грузинский самолет. Мы решили держаться ближе к центру группировки, начали двигаться. Думали, что к обеду сможем войти в город вместе с военными.
Генерал Хрулев, командующий 58-й армией, соглашаясь с данными разведки, решил поехать по лесной дороге. Сформировал мотострелковый батальон и в сопровождении двух танков и трех БТРов выехал. Мы тут же закинули свои рюкзачки на броню.
Пробирались через какие-то кусты, открытую местность. Пахло травой. Мы заехали в город с юго-восточной стороны и тихо попилили в сторону центра. Неподалеку от бывшего пивного завода, так же разрушенного, как и весь Цхинвали, мы попали в хорошо организованную засаду. Грузины и грузинки выскакивали на нас на расстоянии 6 - 10 метров. Они сидели в придорожных кустах и развалинах и вели огонь. Наши их достаточно успешно нейтрализовывали. Потом впереди подбили одну БМП, колонна остановилась.
Я начал спрыгивать с БТРа, спустил одну ногу и увидел направленный на меня автомат. Его держала девушка, грузинка, в форме и каске… Бронежилета на ней я не заметил... Я помахал ей рукой: «Я журналист!» Она опустила автомат, и в это время ее срезало очередью пополам… Она сложилась и рухнула на землю. Мы с Сашей Коцем тоже упали за БТР и как могли замаскировались в небольшой ямке.
«Я стоял на коленях и махал окровавленной рукой»
Обстрел становился все сильнее и сильнее.
Мы перебрались в другую яму, где уже находилась бригада «Вестей» российского ТВ, командир группировки и солдаты с офицерами. Солдаты заняли круговую оборону, мы вроде как внутри. Грузины начинали подтягиваться и пускать в ход гранаты. Наши достойно отбивались. Мы с Сашей и еще несколькими офицерами решили пробиваться в конец колонны.
Пошли через придорожные кусты. А в них ведь ничего не видно… Через 10 - 12 метров мы наткнулись на четырех грузин в натовском камуфляже. Они ничего не успели сделать... Мы снова побежали по кустам, пригибаясь…
|
И тут нам навстречу поднялся грузинский солдат с гранатометом и выстрелил прямо в голову нашему солдату… Произошел оглушительный взрыв, нас раскидало. Взрывная волна, осколки…
Нас было шестеро, и ранило всех, кроме меня. Я оказался самым везучим… Мы рухнули на землю, бой разгорался с новой силой. С одной стороны стоит колонна, которая отбивается от нападения. С другой стороны грузинские боевики стреляют. И мы лежим посередине...
Я на Сашку глаза поднял, а он бледный такой.
- Все в порядке? - спрашиваю.
- Нет, - головой мотает.
- Зацепило?..
Я дотянулся до его руки, потрогал, увидел кровь. Бинта нет, ничего нет. Голову поднять невозможно, пули со всех сторон. Оставалось только ждать.
Потом мы с ним выясняли, сколько времени так лежали. Он говорит, что минут 40. По моим подсчетам - 1,5 часа. Возможно, он просто заснул от потери крови, тем более что сутки накануне мы почти не спали.
Когда огонь начал затихать, колонна стала продвигаться вперед. Я увидел рядом тяжело раненного майора, подполз к нему. Смотрю, у него во лбу рана размером с глаз, оттуда сочится жидкость, и видно, как пульсирует мозг. Руки-ноги перебиты… Пошарил в его сумках и нашел два пакета с бинтами.
Перебинтовал, как смог, его, Сашку…
А колонна уже ушла. Нас осталось шестеро: «тяжелый» майор, Сашка, я и еще трое легкораненых. У меня руки были все в Сашкиной крови, очень ее было много.
Я стоял на коленях на обочине и махал окровавленной рукой проезжающим боевым машинам. На меня наводили пушку с пулеметом, но, слава богу, не стреляли… Я ведь без оружия и без камуфляжа.
Одну машину удалось остановить, механик подогнал ее к ребятам. Всех загрузили, нас отвезли на промежуточную базу.
Я смог раздобыть димедрол, сменить Саше Коцу повязку, положить на матрас. И тут раздались крики: «Танки! Танки!» Нас стали спешно эвакуировать. Уходили на большой скорости, но грузины нас догоняли снарядами… Были потери...
Потом Сашу повезли в кузове БМП, потом на «КамАЗе», потом несли на одеяле, затем снова на машине… С капельницами, бинтами.
Ему сделают операцию, все будет в порядке, не беспокойтесь!»
P.S. По последним данным, корреспондента «КП» Александра Коца смогли доставить в госпиталь Владикавказа лишь ночью. Грузинские танки и спецназ весь вечер субботы пытались захватить Зарскую дорогу и Рокский тоннель - единственный путь, соединяющий Южную Осетию и Северную Осетию - территорию России. Лишь к полуночи, отбив последние грузинские атаки, стало возможным эвакуировать раненых журналистов. Сейчас Саша Коц в военном госпитале. К моменту подписания номера в печать его оперировали.
