Михаил Полторанин: "ГКЧП - величайшая провокация Горбачева!"
Одной из главных политических загадок ХХ века - 20 лет. Одни называют тот Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению путчем коммунистов и чекистов, государственным переворотом. Другие - последней и решительной попыткой героев-патриотов спасти Союз нерушимый ...
Полторанин: - Я находился в эпицентре событий с первых до последних часов противоборства с ГКЧП. В организации путча, поведении главных действующих лиц с обеих сторон мне тогда уже многое показалось странным. Передаю личные ощущения, никого не опровергая и никому ничего не доказывая.
Партийный мятеж
- Лето 91-го было очень тяжелым. Напряженность в обществе росла. Я как министр печати и информации России много ездил по стране. Перестройка всего за несколько лет действительно обернулась катастройкой! Экономика рухнула. Ни мыла, ни полотенец, простыней, носков. На складах все это лежало, но в магазины почему-то не попадало.
Очухались, наконец, партийные организации на местах. Июль стал месяцем повальных, беспрецедентных для КПСС мятежных пленумов, собраний. Позже, возглавляя комиссию по рассекречиванию документов КПСС, я насчитал в архивах более десяти тысяч грозных телеграмм. "Выражаем недоверие деятельности Политбюро ЦК КПСС и лично Генерального секретаря М. С. Горбачева...
- Горбачев знал про телеграммы?
- На многих я видел закорючку Михаила Сергеевича - мол, прочитал. Кажется странным, что требования снять Генсека, сменить ЦК шли самому Горбачеву. Но таким уж самодержавным был принцип построения КПСС. Внеочередной съезд стал бы последним для Горбачева и его команды. Значит, нельзя допустить его созыв. Номенклатурные интриги, на которые Горбачев мастер, были бесполезны. Партийным низам было нечего терять в условиях катастройки. Оставалось одно - срочно ликвидировать саму партию! Официальных причин поставить вне закона КПСС не было. Требовался повод. Масштабная провокация, большая загогулина, как говаривал Борис Николаевич, чтобы прихлопнуть партию, а заодно выявить противников связки Горбачев - Ельцин.
- Вы не фантазируете, Михаил Никифорович? Какая связка? Борис Николаевич с Михаилом Сергеевичем были врагами!
- Как-то Ельцин прихворнул. Я занес лекарственные травы с Алтая. А президент вдруг намекнул: мол, события скоро могут повернуться в неожиданную сторону. На всякий случай продумай, как организовать работу прессы в чрезвычайных условиях. Я напрягся: "Какие события, когда?"
- Я же говорю - на всякий случай, - ответил Ельцин. - У меня самого нет еще полного представления.
Он тогда много общался с Михаилом Сергеевичем. И по телефону, и в Кремль ездил, в резиденцию. Связка была.
- Как узнали о ГКЧП? Включили телевизор, а там "Лебединое озеро" на всех каналах?
- Я в отпуске был. На даче в Архангельском. 19 августа утром собрался за грибами. Прибежал Коржаков: "Срочно к Борису Николаевичу!" Его дача - в ста метрах. В Архангельском жило все руководство новой России. Ельцин сидел в разобранной постели в одних трусах. На удивление спокойный. Взволнованный Хасбулатов, сокрушаясь, сочинял обращение "К гражданам России!"
- ГКЧП первым делом обязан был ликвидировать вас, демократическую заразу. Это закон государственных переворотов...
- Мы ждали ареста. Но солдаты, к нашему удивлению, в Архангельском не появились. Осмелев, решили ехать в столицу. Все были уверены, что "Белый дом" захвачен. Так следовало по канонам путчей.
- И никто не удосужился туда позвонить?
- Нет. Звоню своему заму Сергею Родионову. Министерство печати еще не окружено. Прошу срочно собрать западных журналистов. Ельцин даст пресс-конференцию! Ельцин с идеей согласился. Мы сели в его президентскую "Чайку". Пока добирались до Калужского шоссе, я с опаской озирался по сторонам. Но нас никто не останавливал, не обстреливал.
|
Шифро-телеграмма № 215/ш
- Тогда все казалось очень серьезным. Даже мне, собкору "Комсомолки" в Праге. Маленький сын тревожно спросил: "Папа, ты теперь без работы, как будем жить?"
- Да, в тот момент ситуация выглядела очень серьезной. Это потом уже я узнал, что связь Горбачеву никто не отключал. Он попивал чай на террасе, наблюдая за спектаклем, который сам же и организовал. И ГКЧП не спускал на места секретные антиконституционные приказы "арестовать", "задержать". Лишь одна шифротелеграмма № 215/ш ушла из Москвы в 10 часов 50 минут 19 августа - первым секретарям ЦК Компартий союзных республик, рескомов, крайкомов, обкомов партии. "В связи с введением чрезвычайного положения примите меры по участию коммунистов в содействии ГКЧП. В практической деятельности руководствоваться Конституцией СССР". Глупая на первый взгляд депеша. После отмены 6-й статьи о руководящей роли КПСС содействовать ГКЧП в рамках Конституции - не совать нос в государственные дела, а лишь трепаться на собраниях. Шифровка была чистой провокацией - подтвердить документально связь коммунистов с ГКЧП. Но наивная партия по привычке ждала дальнейших указаний. Коммунисты не понимали, что их вожди, оставленные хитрым Горбачевым на хозяйстве в Москве, сознательно затягивали петлю на шее партии. Сами вожди надеялись перебраться в беспартийную администрацию Президента СССР, под крыло Горбачева. Та телеграмма - лишнее доказательство, что ГКЧП планировался как верхушечная акция, чтобы нагнать на общество страх, разогнать КПСС.
- Но ведь были баррикады, Ельцин на танке!
- Думаю, одна из целей Горбачева в спецоперации "ГКЧП" - тормознуть Ельцина. Тот все больше власти прибирал . Ельцин понял замысел, решил одеяло на себя перетянуть. Призвал народ защитить "Белый дом". Так появились баррикады. Попозировав на танке, он спустился с помощью Коржакова и отправился пить кофе.
Впрочем, один серьезный момент был. Надежные информаторы донесли 20 августа из штаба ГКЧП: некоторые путчисты решили по-настоящему разобраться с дерьмократами, замочить всех разом. Требуют от Янаева приказа штурмовать "Белый дом". Трусливый Янаев кивает на Крючкова. Тот в раздумьях.
Вечером у нас поднялась паника. На баррикадах под проливным дождем мужчины, женщины, подростки готовились отбивать атаки ГКЧП. Премьер Силаев потихоньку покинул здание. Остальные вожди сопротивления спрятались в подвалах "Белого дома". Туда же охрана утащила и Ельцина. Вожди ели бутерброды, запивая водкой с коньяком. Ждали сверху вестей о победе. Гавриила Попова, вспоминал Коржаков, пришлось выносить под белы ручки здоровенным охранникам. Про других участников застолья он промолчал. Это метода всех интендантов от политики. Взбудоражить народ, заставить лезть под пули, на баррикады. А сами - в теплое укрытие. Выстоял народ - они лезут из убежищ, отталкивая локтями победителей, начинают распоряжаться их собственностью и жизнями.
В распахнутом кабинете Силаева надрывались телефоны. Я зашел, включил свет, поднял трубку. Звонили с завода ЗИЛ: "Что у вас происходит? ЗИЛ собрал отряд рабочих на помощь "Белому дому". Что ответить? Будет штурм - они погибнут. Штурма не будет - зачем мерзнуть под проливным дождем? Дал отбой. Звонков таких было много. Так я и просидел до рассвета за телефонами в кабинете сбежавшего премьера. Штурма не было. ГКЧП кончился.
Публичная казнь
- Членов ГКЧП арестовали. Горбачева привезли в Москву. Ельцин организовал политическую казнь КПСС, скомпрометированную связью с разгромленными путчистами. Казнь была публичной. 23 августа Михаил Сергеевич приехал в "Белый дом" на заседание Верховного Совета РСФСР. Я сидел в первом ряду напротив трибуны. Борис Николаевич зачитал указ о приостановке деятельности партии (окончательно он запретит ее в ноябре). Поднял над трибуной ручку, чтоб подписать указ. Надолго картинно задержал ее в воздухе, поглядывая лукаво на Горбачева. Тот поднялся, изображая порыв протеста, притворно попросил: "Не надо, Борис Николаевич".
"Надо!" - воскликнул Ельцин и подписал приговор. Горбачев отказался от поста Генсека, призвал ЦК объявить о самороспуске, а рядовым коммунистам посоветовал разбежаться.
- Сколько человек было в курсе провокации по ликвидации КПСС и СССР?
- У нас - единицы! В Америке больше народа знало.
- А члены ГКЧП?
- Я думаю, никто. Горбачев использовал их втемную. В свойственной ему манере сказал или намекнул: мужики, мы теряем власть, страну...
- Почему сами заговорники не пошли ва-банк, серьезные ведь мужики?
- Увы, привыкли действовать по указке сверху. И слишком доверяли вождю.
- Но там же был министр обороны Язов, шеф КГБ Крючков, соратник самого Андропова!
- Язов - вояка. Сказали войти в ГКЧП - вошел. Но штурмовать без приказа свыше "Белый дом" - нет! А Крючков - кагэбэшник. Вы что думаете, когда готовился развал страны, мимо Крючкова это проходило? А пресловутое "золото партии"? На самом деле это был золотой запас СССР. Вывозил его за рубеж КГБ. Через партийные структуры. Началось все как раз при Андропове. При Горбачеве процесс "углубился". Куда шли тонны золота, на чьих счетах оседали? А сколько "терялось при погрузке-разгрузке"! Ликвидация КПСС, СССР надежно заметала "золотой след". Курировала вывоз контора Крючкова.
- Роль Ельцина в этом спектакле?
- Борис Николаевич получил много унижений на известных пленумах ЦК и МГК. После ГКЧП он сполна расплатился с родной партией. Отомстил! И вышел в дамки, обыграв хитроумного Горбачева, привыкшего загребать жар чужими руками.
- Вот и Михаил Сергеевич говорил: "Всей правды я вам не скажу никогда!"
- Еще бы! Зачем идти на самоубийство, когда жизнь так прекрасна! Это страну можно разорить, раздеть донага. А себя, любимого, нужно беречь. Для встреч в мировых верхах, презентаций, получения зарубежных премий, денег за рекламу пиццы. Для шумного юбилея в Лондоне - столице мирового олигархата. Да и что он дразнит правдой-утайкой? Она и так всем очевидна. Горькая правда в том, что очень медленно и трудно формируются государства. Через войны, порванные жилы целых поколений. Провокация с ГКЧП, вызвавшая распад СССР, - наглядное тому доказательство.
Фото РИА "Новости" и Анатолия ЖДАНОВА.
НЕ ПРОПУСТИТЕ!
В следующем номере "толстушки", 26 августа, - беседа с председателем КГБ Владимиром КРЮЧКОВЫМ о тех драматических событиях.
