• Главная
• Онлайн-конференции

Федор : Вениамин Борисович, почему вы выбрали для себя актерскую стезю?

- Я свою жизнь начал с русского слова. Я был влюблен в поэзию. С третьего класса был облачно ошарашен Маяковским. Я хотел быть литератором, преподавателем русского языка и литературы и журналистом. Но какая-то бесовская внутренняя сила, неуправляемая, вытащила меня на сцену. В школе, я читал стихи, и мне нравилось. Потом я спускался со сцены и становился очень застенчивым.

Игорь: Помните ли вы свое поступление в театральный институт?

- Когда мне исполнилось 16, ноги меня сами потащили сразу в два театральных института, и я в оба попал, потому что я читал Маяковского. Но синяков было больше, чем радостей, я стал актером не благодаря, а вопреки. Первые годы, до 25 лет, думал, что из меня ничего путного не выйдет. А потом попал в театр на Таганке, который соединял в себе все мной обожаемое: свободу, соавторство, литературу, поэзию, честность и игровое начало. Театр на Таганке доказал мне, что из меня может получится актер.

Николай: Вы бы хотели, чтоб Ваши внуки пошли по Вашим стопам?

- Что касается внуков. Один стал филологом, говорит на трех (а скоро, может, и на тридцати трех) языках и пишет в аспирантуре диссертацию. Второй внук ни за что не пойдет в актеры, даже если его упрашивать, обещает стать архитектором, а самый младший, трехлетний, даже если пригрозить ему адскими ужасами актерской профессии, он все равно будет актером. Старшая дочь Лена, которая сейчас выпускает вторую книгу, - литературный человек, хотела быть актрисой, но я сказал «не надо», и она послушалась. То же самое сказал младшей дочери, Алике, она не послушалась и стала актрисой.

Фото Роман Шупенко

Алена: Если бы у вас была возможность выбрать, кем родиться в следующей жизни, что бы вы выбрали?

- Каким ты был таким... (поет) Об этом всуе не говорят, но что то мне подсказывает, что сценарии жизни пишутся гораздо выше, чем мы с вами находимся. Я не вижу другого сценария для себя.

Сергей: Вениамин Борисович, как вы сегодня оцениваете фильм «Дартаньян и три мушкетера»? Довольны ли вы продолжением картины?

- Роль Атоса в фильме «Три мушкетера и один Боярский», как я его называю, рождалась на фоне моей работы в театре на Таганке. Поэтому тогда я думал, что никакого следа в истории мирового кинематографа фильм не оставит. Но в исторической художественной литературе выше этой книги никто ничего и не написал. На сегодня я пересмотрел свою позицию, и считаю, что это классное изделие в своем жанре. Георгию Хилькевичу повезло с замечательным оператором Александром Полынниковым, с авторами текстов и музыки и с замечетельными нами... Что касается продолжения, то в «Возвращении мушкететров» главным для всех нас была компания друзей.

Фото Роман Шупенко

 А еще было здорово - соединение с молодыми прекрасными актерами, которые играли наших детей: Пеговой, Дунаевым, Макарским, Грыу, Нагиевым. Это чудесные ребята. Они вели себя так же размашисто, как и мы 32 года назад. Мы спали, а они внизу кричали «Гип-гип ура!» до 5 утра - в честь всех нас.

Ирина: Есть ли сходство между Вениамином Смеховым и графом де ля Фер?

- Ни разу в жизни я не хотел убить прекрасную женщину. Ни разу рука моя не поднялась, чтобы проткнуть чью-то грудь боевым клинком. Но совпадения может быть существуют... Скорее всего это актерское вживание в чужой характер, тайна метафизики. Боярский вне ролей и песен - очень серьезный человек, серьезный музыкант, человек больших сомнений... Высоцкого на ходу хлопали по плечу, путая автора с его героями, а он ненавидел фамильярность. А в моем случае все мирно, Атос хороший, несчастный. А я счастливый, но может быть тоже хороший.

Евгений: Были ли вы знакомы с Людмилой Гурченко? В каких обстоятельствах вы с ней пересекались?

- Я не имел чести близкого знакомства с этой великой актрисой. Было немного актеров, которые ходили и смотрели спектакли другиъх театров.  А Таганка была приманкой. И Люся бывала у нас. В новые времена мы гостили в "Приюте Комедиантов", Эльдара Рязанова, я сидел "меж двух роз один Барбос" - между Людмилой Гурченко и Светланой Немоляевой. Это был новогодний Приют Комедиантов, и мы перешептывались с ней о глупых актрисах. Потом она сама вышла и спела. И она так причудлива была, ни на кого не похожая. И ей хватало глупых критиков. В «20 дней без войны» Людмила Гурченко с Юрием Никулиным - это невероятно талантливая игра. Мой родной киноспециалист (жена Галина Аксенова), хорошо зная примеры в киноискусстве, тоже считает, что и режиссура и актеры в этом фильме - мирового уровня мастера.

Фото Роман Шупенко

Юлия: Скажите, планируете ли вы еще сниматься в кино, поступают ли вам предложения?

- Теперь снимаюсь. А в 90-е я попрощался с кино. Помню, мне позвонили и предложили: Пицунда, номер люкс, с женой, месяц съемок, тысяча долларов в день, я таких денег вообще не видел никогда. Но когда я спросил о сценарии, услышал в ответ: какой сценарий? Пока нету, но будет. У меня правильное воспитание в этом смысле, качество дороже всего остального. И есть чувство стыда. Я простился с кино, тем более, что я с ним никогда особенно не женихался. Теперь наступило время, когда я подряд снялся в семи или восьми картинах. Недавно я сыграл русского князя в фильме «Продавец игрушек». В мае еду во Вроцлав сниматься в фильме "Нюрнберг". Это очень серьезный проект и очень хорошая роль, очередного барона, правда, немецкого. Позавчера я озвучивал хорошую роль в многосерийном фильме "Фурцева". Это три такие работы подряд. Но я могу, слава Богу, отказываться от предложений. В мае на канале "Культура" покажут восемь моих сольных программ "Я пришел к Вам со стихами" - стихи и судьбы 16-ти поэтов России (в том числе - харьковчанин Борис Слуцкий)

Фото Роман Шупенко

Алла: Вениамин Борисович, раскройте секрет вашей молодости?

- Я вам мобильного телефона жены не дам, она очень занята... Ну и есть еще такое понятие для уважающего свою жизнь человека — это самообразование. Оно мешает спокойной старости. Нравится такое хорошее выражение, которое родилось в общении с Булатом Окуджавой когда-то: не придавать себе особого значения, но знать себе цену. Чего и вам желаю.