• Главная
• Общество

Фото: соцсети

В повестку дня Верховной Рады включен законопроект № 11031 – о единой системе видеомониторинга состояния публичной безопасности. Как пишут СМИ, в этом Комитет по правоохранительной деятельности убедил министр внутренних дел Игорь Клименко.

И снова поднялась волна, едва спавшая после зимне-весенних волнений. Тотальная слежка, сплошной "колпак", повсеместное вмешательство в частную жизнь, глобальное нарушение наших прав – как только не характеризуют продукт, созданный группой народных депутатов по инициативе МВД. Какие подводные камни увидели в этом законопроекте правозащитники, что ожидает нас в будущем - интересовалась журналист Коротко про.

Все мы участники реалити-шоу

Собственно, речь идет уже не столько о будущем, сколько о настоящем. Еще в мае 2023 года тогдашний глава полиции Киевской области Андрей Небитов сообщил, что в интеллектуальную систему "Безопасная Киевщина" интегрировано 1885 видеокамер. Из них 480 – с функцией распознавания номерных знаков транспортных средств, 500 – с функцией распознавания лиц. Также из открытых источников известно, что на начало 2022 года в Киеве работало 7848 камер наблюдения. Те, которые вели прямые трансляции, из-за войны отключены, остальные продолжают работать.

В январе нынешнего года премьер-министр Денис Шмыгаль сообщил, что из более 50 000 имеющихся видеокамер более 8000 уже интегрированы в единую всеукраинскую платформу видеонаблюдения.

Министр МВД Игорь Клименко говорил о более чем 60 000 видеокамер, но плюс-минус уже не имеет значения. Факт - каждый из нас, оказываясь в общественных местах, невольно становится участником эдакого реалити-шоу. Как можно заключить из пояснительной записки, авторы законопроекта имеют целью выработать конкретные правила игры, поставить требования к системам видеомониторинга, независимо от формы собственности, нормировать обмен информацией с учетом, в том числе, защиты персональных данных.

Насчет последних и развернулась пылкая дискуссия.

На мониторе у майора

Представьте, что вы направляетесь по Крещатику к месту, где припарковали автомобиль, а на мониторе в кабинете у полицейского майора выводится: Василий Васильевич Василенко, 01.02.1999 г. р., зарегистрированный по адресу.., номер налогоплательщика.., марка автомобиля... и – ваше лицо анфас.

Согласно законопроекту, это называется идентификация информационного объекта «физическое лицо». Она осуществляется на основании набора биометрических данных и такой информации о личности:

• собственное имя, дата рождения/смерти, место рождения, пол,
• сведения о зарегистрированном или задекларированном месте жительства (пребывании),
• сведения о гражданстве или его отсутствии,
• оцифрованный образ лица,
• регистрационный номер учетной карты.

Подобный набор данных предусмотрен также для идентификации информационного объекта - "транспортное средство”.

Спросите, откуда все это на случайного прохожего у товарища майора возьмется? А из государственных реестров – демографического, миграционного, транспортных средств, реестра налогоплательщиков, системы биометрической верификации и идентификации граждан.

Оцифрованный образ лица (это такая полицейская терминология) находится в реестрах граждан владельцев паспорта в виде ID-карты, пенсионного пластикового удостоверения, заграничного биометрического паспорта. Помните, как крутили головой, чтобы зайти в "Дію"?

Собранное на лицо досье условно ответственный майор может хранить "в течение срока, необходимого для достижения целей обработки". То есть сколько хочет, но не больше 15 лет.

Обращаем внимание: законопроект не отделяет подозреваемых, преступников, разыскиваемых или без вести пропавших от рядовых граждан. Отсюда критики делают вывод, что идентификация распространится на всех, кто рискнул выйти за порог своего дома.

Именно камеры видеонаблюдения помогли разыскать подозреваемого в убийстве Ирины Фарион. Фото: t.me/UA_National_Police

Анонимности больше не существует

Кто начал паниковать, тот опоздал. Всё это с нами уже происходит.

– Люди даже не представляют, сколько баз собирают данные о них, – говорит адвокат Олег Бурлаков. – Начиная от номеров телефонов до образа лиц. Такого понятия, как анонимность, больше не существует. В любой стране мира.

В то же время юрист обращает внимание на другую сторону медали:

– Именно это позволяет полиции эффективнее раскрывать преступления. Любое расследование начинается с изучения телефонных звонков и записей камер наблюдения. Если район, где планируется преступление, покрытый сеткой видеомониторинга, даже подготовленный к такому злоумышленник не сможет все предвидеть. Вывод очевиден: если мы хотим находиться в относительной безопасности, мы должны чем-то жертвовать, той же конфиденциальностью жизни.

Что касается возможных злоупотреблений наборами информационных данных, то еще ни один закон не преодолел субъективный фактор. В качестве примера можно привести фрагменты записей из системы "Безопасный город", которые оказываются в руках у журналистов, очевидно, коррупционным путем.

В то же время именно видеофиксация помогла распознать подозреваемого в убийстве Ирины Фарион и находить преступников, которые по заказу российских спецслужб поджигают машины военных и оборудование на железной дороге.

Средства шпионажа есть в каждом смартфоне

Система распознавания лиц несовершенна, ошибка может стоить человеку судьбы... Кроме преступников, закон позволит идентифицировать и преследовать участников политических акций. Законопроект приближает нас к авторитарному Китаю, отдаляя от Европы. Не предусмотрен контроль за действиями полиции по базам данных. Честный человек лишен инструмента защиты от слежки. Есть риск развития коммерческого шпионажа.

Критики тотального видеомониторинга имеют свои взвешенные аргументы, и это еще раз доказывает, что совершенные законопроекты явно не сильная сторона наших депутатов.

- Споры о видеонаблюдении были и пять, и десять, и двадцать лет назад. Это чувствительная тема, потому что, с одной стороны, в определенной степени охраняет нашу жизнь, с другой - делает ее прозрачной, - отмечает эксперт по безопасности, основатель охранной фирмы "Сириус" Игорь Николенко. – Если говорить, что важнее, то плюсы будут на стороне законопослушных людей, минусы – на стороне потенциальных нарушителей.

При этом эксперт отмечает, что примут закон или не примут, а рынок техники будет развиваться.

- Это диджитализация, неотвратимый процесс, происходящий во всем мире. Если 20 лет назад какой-то олигарх купил камеру стоимостью 100 000 долларов, чтобы контролировать своих сотрудников или своих врагов, то она работала локально. А сейчас массово, потому что с каждым годом камер все больше, они дешевеют и усовершенствуются, чтобы дорожать. Параллельно становится больше баз данных, и все это объединяется. Так будет двигаться дальше, независимо от того, есть законы или нет. Сейчас фактически все средства шпионажа, ранее запрещенные, есть в каждом смартфоне, и это уже не считается противозаконным.

Отметим еще один интересный момент: в пояснительной записке сказано, что "реализация положений проекта Закона не потребует дополнительных расходов из государственного и местных бюджетов Украины". А вот это уже лукавство. Ибо техника, программы и обслуга к ней нуждаются в деньгах, и немалых. Противники тотального видеомониторинга подозревают, что МВД так ускоряет не самый актуальный в войну закон, чтобы увеличить за его счет свой собственный бюджет.

Конкретно

Объектами видеомониторинга должны быть:

• физические лица и транспортные средства,
• публичные места,
• парки, рекреационные зоны, сады, скверы и площадки,
• памятники культурного и исторического наследия,
• улицы, дороги, переулки, пешеходные и велосипедные дорожки,
• автомобильные стоянки и площадки для парковки транспортных средств,
• объекты городской инфраструктуры (социальные, инженерные и транспортные), другие территории общего пользования,
• средства организации дорожного движения,
• здания, сооружения, в которых расположены органы государственной власти или местного самоуправления, предприятий, учреждений и организаций государственной, коммунальной формы собственности,
• территории, здания, сооружения учебных заведений, здравоохранения и помещения в них,
• объекты повышенной опасности,
• вещи и предметы.