Пастор Георгий Пидойма, приютивший 150 беженцев из Мариуполя: Они для меня стали семьей
Уже год на территории церкви в Иживцах Черновицкой области живут 50 переселенцев из Мариуполя – прибыло в три раза больше, но разъехались в поисках новой доли. А для этих 50 человек, которым из-за войны некуда возвращаться, начали обустраивать новую жизнь – возвели дом, многие устроились на работу, дети пошли в школу. Но этому предшествовал долгий и опасный путь, полный лишений и страданий.
Тогда, год назад, когда российские войска методично и безжалостно стирали Мариуполь с лица земли, а растерянные жители, сутками прячась в подвалах, не знали, куда бежать, пастор Георгий Пидойма гостеприимно открыл для них двери храма.
3 марта мариупольчане, большинство из которых были прихожанами мариупольской церкви Христа Спасителя, собрались и практически без вещей выехали в неизвестность.
Чтобы добраться до Черновцов, им понадобилась целая неделя – под обстрелами, несколько дней без связи, на побитых-прострелянных машинах – но доехали все, целые и невредимые.
О подробностях этой истории и о том, как новые прихожане пастора Георгия начали жизнь с нуля, он рассказал KP.UA.
Беженцы убегали из Мариуполя практически без вещей. Лишь бы спастись. Фото: REUTERS
«С матрасами для мариупольцев помогало все село»
- Мы все помним этот ужас, который происходил с Мариуполем. Как беженцам удалось выехать, ведь город находился под постоянными обстрелами? И в итоге, доехали ведь нормально…
- Ой, нет, не нормально. Весной прошлого года к нам приехало 140 человек. Большинство из них - прихожане мариупольской церкви Христа Спасителя, с которой мы сотрудничали до войны. Перед началом полномасштабного вторжения они мне говорили: если начнется война, мы приедем к тебе. Так и случилось.
Это целая история. Одна колонна ехала к нам из Мариуполя неделю. Люди попадали под обстрелы - их загоняли в села, там им приходилось ждать, когда стихнут бои. По пути видели расстрелянные трупы солдат. Все это время от них не приходило никаких сообщений! Мы уже думали, что они погибли. Слава Богу, доехали все. Это страшно, мне было трудно слушать их рассказы.
- Почти полутораста человек – это ведь огромное количество. Как вам удалось их всех разместить, накормить?
- Что касается вопроса, где спать и что есть, думаю, условия у моих постояльцев были лучше, чем у многих других переселенцев. Мы организовали спальные места везде, где только можно. На балконе приставили друг ко другу лавки, положили сверху матрасы - там у нас спали 16 человек. Матрасов на всех не хватало - приносили их из села. К счастью, у нас теплый пол - кто-то укладывался на матрасах на полу. И в коридорах спали.
Наплыв людей был очень большой — они приезжали и приезжали. Конечно, их нужно было где-то разместить. В столовой по три раза садились есть: за одним столом все не помещались.
Вынужденным переселенцам пришлось ночевать на сдвинутых лавках прямо в церкви. Скрин "Cуспільне"
- Как вы решали вопросы с гигиеной - душ, стирка? Людей ведь было очень много.
- Поначалу возникали сложности: у нас был только один душ - развозили своих подопечных по семьям из нашего села, чтобы они могли помыться и постираться.
С теплом проблем не возникало, как и с продуктами питания. Очень помогли друзья нашей церкви из Румынии и Германии. Они постоянно привозили то, что нужно для жизни, включая молоко и сладости для детей. Даже не знаю, что бы мы делали, если бы не их помощь.
Но сейчас уже проще - и быт уже более-менее налажен и организован, и людей меньше. Через время кто-то уехал в Германию, кто-то остался здесь.
Летом гараж начали превращать в полноценное жилье. Скрин "Cуспільне"
Хотят остаться на Буковине
Быт оставшихся беженцев нужно было как-то обустраивать. Люди ведь не могли постоянно ночевать в церкви и бегать на помывку в село. Возле церкви была хозяйственная постройка – то ли гараж, то ли место для хранения дров. Начали возводить стены, достраивать комнаты, штукатурили, утепляли – появился полноценный дом. В котором, кстати, есть три душа. Возводили во многом своими силами – среди беженцев оказались и профессиональные строители. Деньги поступали от благотворительных пожертвований из Германии и Румынии.
Сейчас, по словам пастора, здесь заканчивают строить небольшую сауну, в которой еще два душа. В общем, с чем-чем, а с гигиеной проблем уже нет. Да и перезимовали нормально.
- Есть и такие, кто уже никуда не хочет ехать. Даже домой, если Мариуполь освободят. Здесь им нравится природа, да и возвращаться больше некуда, - говорит Георгий Пидойма.
- Люди не хотят вернуться в Мариуполь из-за травмы, которую они пережили в оккупации?
- Травма - это одно. Кроме травмы, разрушены их дома, как и сам город. Даже если Мариуполь освободят, еще будет много трагических случаев, связанных с этой войной, ведь оккупанты заминировали все, что могли.
Комнаты для гостей. Скрин "Cуспільне"
- Сколько человек остается с вами?
- Около 50 человек. Все они - прихожане церкви, включая двух пасторов. Они для меня не переселенцы, а семья. И мне будет очень грустно, если они уедут.
- И мариупольский пастор с вами?
- Его семья сейчас в Германии, а он в Украине. Ездит по стране, проводит встречи с членами своей церкви. К нам приезжает на разные мероприятия. Его семья ждет освобождения Мариуполя, чтобы вернуться домой.
- Как живут люди, которые остались у вас? Нашли они работу? Устроились ли дети в школу?
- Да, конечно! Каждый день за детьми приезжает автобус и отвозит их в школу, в соседнее село. Также люди находят работу. Кто где. Некоторые наши постояльцы устроились в больницы. Они очень хорошие специалисты, в Мариуполе работали медтехниками.
- А как обстоят дела с врачами? Если кто-то заболел, нужно ехать в соседнее село?
- Первое время у многих возникали проблемы со здоровьем, прошла волна простудных заболеваний. 2-3 недели я возил их в больницу, вызывали скорую помощь. Но эта волна прошла, остались только воспоминания.
У нас тут есть и свои медсестры, но так или иначе больница нужна. Завтра буду забирать мужчину, который перенес инфаркт. Слава Богу, с ним уже все хорошо.
Многие не хотят уезжать и из-за красивых пейзажей. Скрин "Cуспільне"
«На осень запланировали евангелизацию Мариуполя»
- А как люди проводят свободное от работы время? Возможно, у вас уже появились какие-то совместные традиции.
- Собираемся вместе на службе. Это - время для общения. Читаем Библию, находим там ответы на вопросы, которые у них возникают. Конечно, отмечаем вместе дни рождения - это обязательно. Все, как одна большая семья, присоединяются к празднованию.
Мои постояльцы организовали спортивную площадку, по вечерам играли в волейбол, проводили соревнования. Теннисный стол у нас есть, в теннис играют и взрослые, и дети.
Директор соседней школы дала ключ от спортивного зала, где разрешила играть зимой.
По вечерам мы жгли костры. Сюда приходили юноши и девушки, вместе общались, играли на гитаре, пели песни. Эти моменты стали самыми счастливыми в моей жизни.
- Приходилось ли вам оказывать первое время психологическую и духовную помощь вашим постояльцам?
- Конечно! С самого начала им было сложно. Хотя не могу сказать, что они находились в абсолютно стрессовом состоянии: верующие люди полагаются на Бога.
А где-то через месяц-полтора после их приезда я слышал молитвы некоторых сестер. Они говорили: «Боже, благодарим Тебя за то, что Ты избавил нас от машин, домов и всего, что у нас было, для того, чтобы стать к Тебе ближе». Они поняли, что близость с Богом важнее всего. Все, что есть на земле, мы можем в любой момент потерять, а близость с Богом мы никогда не утратим.
- Вы говорили, что у вас никогда не возникает языковых споров, потому что главный язык - язык любви.
- Конечно! В последнее время я чаще говорю и проповедую на русском. Поначалу было сложно: пришлось вспоминать свою юность. Уже намного увереннее себя чувствую.
В то же время наши постояльцы стараются переходить на украинский язык. Мы понимаем: сейчас он будет особенно нужен. Мы не пренебрегаем русским языком: язык не виноват в том, что между нами происходит. На последнем богослужении мариупольцы сказали: мы будем петь на украинском. В родном городе они говорили на русском, а сейчас уже поют на украинском языке песню, которую я знал только на русском. Также многие выучили какие-то слова на румынском и уже могут что-то понимать.
Прихожане ищут утешение в Боге. Скрин "Cуспільне"
- А на каком языке вы поете псалмы и читаете молитвы?
- На украинском, русском и румынском.
- Вы говорите, что многие не хотят уезжать. Но ведь есть и те, кто планируют вернуться в Мариуполь?
- Многие, конечно, мечтают вернуться домой. Говорили: будем ездить друг к другу в гости. Но чаще к ним буду приезжать все же я: на осень мы запланировали евангелизацию Мариуполя. С надеждой на то, что он будет освобожден.
- Оптимистично. А как проходит евангелизация?
- Приезжаем в церковь, нам дают адреса - мы приезжаем к людям домой, посещаем дома инвалидов, больных людей. Общаемся с ними, говорим о Евангелии.
Мариуполь - особенный: там очень открытые люди. Однажды общался с мариупольцем в полночь: он был готов со мной говорить даже в такое позднее время.
Я не рад этой войне, но очень рад, что эти люди сегодня со мной. Несмотря на то, что возникает много хлопот, приходится часто ездить в Румынию, чтобы решать текущие проблемы, они являются для меня большим благословением.
Пастор считает, что главное - это любовь. Скрин "Cуспільне"
