Директор Одесского зоопарка: Наши животные не знают о войне, даже сирен не боятся
Накануне 100-летия одного из самых любимых одесситами и туристами мест «КП в Украине» поговорила с Игорем Беляковым. Человеком, который никогда не хотел быть директором зоопарка, но всегда знал, что его жизнь будет связана с животными, и этой связи и любви уже почти 40 лет.
Праздник будет, но без «размаха»
Теперь можно только представлять, что закатили бы одесситы в честь такого почтенного юбилея, если бы не война. Но 24 сентября что-то таки будет, хоть секретов и не раскрывают. Зато мы все приглашены.
Специализация Игоря Белякова – герпетология. Фото: facebook.com/zmeybelyakov
- Конечно, планировать что-то в военное время – дело неблагодарное, - говорит директор зоопарка. - Мы еще год назад разработали сценарий празднования, но понятно, что сейчас такой размах уже невозможен. И реконструкцию, начатую еще в 2020 году, которую планировали закончить к столетию, война приостановила. Сделана ее небольшая часть – новая входная площадка с озером, медвежатник, тигрятник. Проект, сделанный нашими одесскими архитекторами, действительно масштабный. И когда он будет готов, у нас, наверное, будет самый красивый зоопарк в Украине.
Однако юбилей никто не отменял, и, несмотря на нынешние трудности с финансированием и собственным заработком, зоопарк к нему готовится.
Уже два месяца волонтеры и горожане помогают «руками», наводят порядок и красоту, а одна из строительных компаний вызвалась подарить новый львятник. Толчком, кстати, послужила эвакуация в Одессу пары белых львов из разрушенного российскими оккупантами харьковского «Фельдман Экопарка». По словам директора, владелица компании сама обратилась в зоопарк с предложением сделать для пострадавших от войны хищников комфортный новый дом, который будет готов к концу лета.
На праздник будут приглашены все украинские зоопарки, кто-то из европейских коллег. Жаль, что невозможен привычный одесский «размах», признается Игорь Беляков, но сделать столетие максимально зрелищным, представительным и интересным и для ученых, и для посетителей обещают.
Наружная реклама Одесского зоопарка – в действии. Фото: личная страница Игоря Белякова в ФБ facebook.com/zmeybelyakov
Как зубробизон не достался оккупантам
Нынешняя война – вторая в истории зоопарка, и, как и сейчас, 80 лет назад его обитатели и сотрудники не были эвакуированы. Более того, в 1941 году его директор Генрих Бейзерт получил от обкома приказ сохранить животных любой ценой, а от оккупационных румынских властей – отказ на свое предложение принять животных на содержание.
Все годы оккупации работники зоопарка выкручивались как могли, пытаясь прокормить свое немаленькое «хозяйство», а это около 500 животных - 30 видов млекопитающих, среди которых было девять львов, и 21 вид птиц.
- Чтобы заработать на кормежку зверей, Бейзерт открыл в зоопарке швейную мастерскую, где шили одежду и там же ее продавали – на эти деньги покупали корма, - рассказывает Игорь Беляков. - 10 апреля 1944 года Одессу освободили от румын и немцев, а 12 апреля зоопарк уже открылся для посетителей.
Все животные были сохранены, и на последнюю хитрость в этом нелегком деле 70-летнему Бейзерту пришлось пуститься уже перед уходом румынских войск из города. Отступая, оккупанты хотели прихватить самых ценных обитателей зоопарка, среди которых особенно приглянулся им зубробизон – огромный бык, гибрид бизона и зубра.
- Директору грозили расстрелом, требовали собрать для эвакуации в Бухарест всех отобранных зверей. Он в ответ имитировал бурную деятельность, сначала грузил, а потом целый день возил животных по всей Одессе, пока не отступили румыны и не вошла советская армия.
На попечение зоопарка уезжавшие из города одесситы оставили около 700 самых разных животных. Фото: личная страница Игоря Белякова в ФБ facebook.com/zmeybelyakov
Сирен боялись только львы-«переселенцы»
В сегодняшнюю войну Одесса, к счастью, не в оккупации, и пока зоопарк был закрыт всего на месяц – с 24 февраля по 25 марта. В первые дни делали запасы кормов, воды, «укреплялись», наблюдали за вмиг поскучневшими без публики животными. А потом решили открываться, и, как говорит директор, правильно сделали.
- На входе играл духовой оркестр, народу было – просто тьма, аншлаг! - вспоминает Игорь Владимирович. - Одесситы очень живо отреагировали, и это понятно: людям во время войны нужна какая-то отдушина, положительные эмоции, а кто лучше животных может это дать? Кроме того, мы этим показали, что нужно быть спокойными и уверенными в нашей победе, что нашу жизнь нельзя отменить, и зоопарк должен работать, и дети в него должны приходить.
В сравнении с другими украинскими зоопарками одесский выглядит островком благополучия. Да, посетителей этим летом меньше, потому что многие одесситы уехали из города, многие из оставшихся либо потеряли работу, либо живут в режиме жесткой экономии. Но зато не бомбили, не было никаких «прилетов», животные не напуганы, сыты и целы. Запасов сделано с избытком: и горожане приносили, и волонтеры привозили, и европейские зоопарки передавали.
- Наши животные не знают, что у нас война, они даже сирен не боятся. Я с первых дней поселился у себя в кабинете, чтобы в случае прилетов быть на месте, ведь ночью-то из дому не приедешь из-за комендантского часа. Наблюдал за животными, особенно по ночам, когда сирену хорошо слышно, тем более что у нас рядом воет, возле Привоза. И понял, что они не реагируют, думаю, потому, что ни с чем этот звук не ассоциируют.
А вот харьковские белые львы первое время очень паниковали от сирены – они знают, что за этим звуком может последовать. Прошло это у них только недели через три, а сейчас в них вообще не узнать тех несчастных побитых зверей с кровоточащими мордами – такие стали гладкие, красивые, а главное, спокойные, - говорит Игорь Беляков.
Пару белых львов, спасенных из «Фельдман Экопарка», теперь не узнать. Фото: личная страница Игоря Белякова в ФБ facebook.com/zmeybelyakov
А кому питона из хорошей семьи?
За четыре месяца войны, кроме харьковских львов-«переселенцев», зоопарк принял около 700 животных от уезжающих горожан. Опасаясь, что на улице или в пустых квартирах окажутся сотни домашних питомцев, сами дали объявление с предложением приносить. И одесситы потащили: черепах, хамелеонов, змей, попугаев, шиншилл, кроликов, крыс, морских свинок. Многих уже разобрали горожане, не собирающиеся уезжать, а кто-то с недавнего времени вернулся к «родным» хозяевам, приехавшим из эвакуации домой. Таких счастливчиков уже несколько десятков.
По словам директора зоопарка, активнее всего разбирали попугаев, кроликов, песчаных белок и морских свинок. А вот желающих забрать кого-то из трех питонов, сданных «на хранение», пока не нашлось. Сейчас поток новых постояльцев наконец остановился. Но, если вы одессит в поисках друга, еще можно взять домой шиншиллу, крысу и морские свинки тоже остались.
Свой вклад в расширение зоопарковой коллекции внес и весенний бэби-бум, который война не смогла отменить. Детеныши появились у оленей, косуль, ланей, муфлонов, лам, родителями стали самые разные птицы. Некоторые «подгадали» прямо к открытию зоопарка.
- Когда мы 26 марта открылись, одна из наших серых огромных африканских коров начала рожать прямо перед толпой посетителей, - вспоминает Игорь Беляков. – С полчаса длилось это «представление», теленок вывалился под аплодисменты публики, и тут же люди придумали ему имя – назвали Джавелином.
Детеныш благородного оленя, родившийся этой весной. Фото: личная страница Игоря Белякова в ФБ facebook.com/zmeybelyakov
Кстати
Одинокая слониха с жилищными перспективами ищет компаньона
Одесский зоопарк – один из немногих в Украине, где индийские слоны смогли вывести потомство. За 12 лет, с 1992-го по 2004-й, у пары одесситов Венди и Таруна родилось трое слонят. Кстати, среди них была знаменитая слониха Тенди, прожившая всю жизнь в Харьковском зоопарке и погибшая от болезни в прошлом году. Многодетного отца уже нет в живых, а вот Венди жива, но теперь коротает дни в одиночестве. И это проблема, которую зоопарк мечтает решить.
- В последние несколько лет мы пытались найти ей слона, но теперь война отодвинула наши планы, - сокрушается директор. - Хотя шанс есть: если мы сделаем реконструкцию слоновника, который и физически, и морально устарел, мы можем получить слона из Европы бесплатно.
Венди сейчас 43 года, в переводе на человеческий возраст это примерно 50 лет. Рожать уже, конечно, поздновато, но одиночество вредит слонихе, и оставшуюся жизнь ей лучше прожить в компании и общении, поскольку слоны – очень социальные существа.
Третьи в мире по величине шпороносные черепахи уже перебрались в «открытый доступ». Фото: личная страница Игоря Белякова в ФБ facebook.com/zmeybelyakov
В тему
Социопаты здесь не работают
Зоопарк – это не только животные, но и люди, работающие с ними. В одесской команде их 150 человек, и с войной ничего не изменилось: уехали только три сотрудницы, и две из них уже вернулись. Конечно, как и везде, есть своя текучка, особенно среди рабочих специальностей, где труд тяжелый, грязный, а зарплата – маленькая. Поэтому тут нужно быть фанатом и любить не только животных.
- За те 40 лет, что я здесь, точно могу сказать: не было времен, тяжелых для животных, когда бы им было голодно, холодно, - говорит Беляков. - Для людей – да, были, это конец 80-х - начало 90-х, когда просто совсем не платили зарплату. Но работники зоопарка как-то всегда сначала думали о них, а потом уже о себе, по-другому здесь не получается.
У нас есть костяк, та «старая гвардия», которая здесь всю жизнь. Много и молодых – сумасшедших в хорошем смысле слова. Но я на собеседовании, когда человек рассказывает, как он любит животных, всегда спрашиваю: «А людей?» И если людей «не очень», я никогда не возьму на работу. Здесь нельзя без этого, тут постоянный контакт с большим количеством людей, поэтому в зоопарке нельзя быть социопатом. Нужно любить животных и с большим уважением относиться к людям.
Разведение хищных птиц и сов – одно из направлений работы зоопарка. Фото: личная страница Игоря Белякова в ФБ facebook.com/zmeybelyakov
Был еще случай
«Впереди бежали мужчины, за ними – женщины, потом женщины с детьми»
История Одесского зоопарка насчитывает несколько случаев побегов. На свободу пытались вырваться и змеи, и бизоны, и гекконы, и даже крокодил и питон – хорошо, что отдельно друг от друга. Но для Игоря Белякова самым впечатляющим стал побег гималайской медведицы – вследствие непосредственного участия в его организации - и сломанная рука при попытке спастись.
- Это был 1984 год, я к тому времени уже год работал кипером – рабочим по уходу за животными, - вспоминает директор. - Нам нужно было из клетки с медведицей и ее двумя медвежатами забрать одного малыша, чтобы передать его в другой зоопарк. Клетки тогда были старые, маленькие, закрывались на решетчатую дверцу – шибер, которая поднималась вверх-вниз. Медведицу деть некуда, все очень неудобно и непродуманно.
Придумали так: девушка с ведром молока подсовывает его в углу медведице, пока та лакает, я поднимаю шибер, второй парень выхватывает из клетки медвежонка, а я закрываю шибер. Что вышло на деле: медведица пьет, медвежонок подошел, я поднял решетку, напарник схватил малыша, но не успел я закрыть шибер, как медведица кидается и подсовывает под него голову. Я попытался надавить на шибер, но она так боднула головой, что он просто улетел вверх, где его и заклинило.
И, как говорят в Одессе, «картина маслом»: разъяренная медведица выскакивает из открытой клетки в толпу посетителей, смотревших, как достают медвежонка. В одно мгновение кто-то оказался на деревьях, кто-то на крышах вольеров, кто-то просто побежал. Как вспоминает Игорь Владимирович, впереди бежали мужчины, за ними – женщины, последними уносили ноги женщины с детьми.
- Я «рыбкой» перелетел через забор, правда, неудачно приземлился и сломал руку, но тогда ничего не чувствовал, - улыбается директор. – По дороге еще схватил какого-то ребенка, который отчаянно пищал, и этот звук привлек медведицу - она, видно, решила, что у меня ее детеныш. И она гналась за нами, пока не услышала, как пищит ее медвежонок, который залез в пустую клетку. Она развернулась обратно, и это просто чудо, что никто не пострадал.
Когда мать полезла в клетку к своему детенышу, один из работников ударил ломом по шиберу и захлопнул ее. Отпаивали валерьянкой всех – сотрудников, не добежавших до выхода посетителей и даже медведицу. С тех пор медведей я опасаюсь и чувствую холодок в их присутствии.
В сентябре 1922 году биологу Генриху Бейзерту, без преувеличения положившему полжизни на создание зоопарка, городской муниципалитет выдал разрешительные документы на аренду земли на территории нынешнего Приморского бульвара и склонов возле Воронцовского дворца. Это и был первый одесский зоосад со зверинцем, от которого и ведется отсчет истории Одесского зоопарка. Увы, через несколько лет он обанкротился и был закрыт. Еще около десяти лет предпринимались попытки закрепить зоопарк в разных частях города, но только в 1937 году он появился на том месте, где расположен и сейчас – возле знаменитого Привоза.
Норвежец Бейзерт, еще юношей попавший в Одессу на судне, перевозившем сельдь, стал для города знаковой фигурой. В зоопарке, который он невероятными усилиями создал, а потом сохранил во время Второй мировой войны, биолог проработал до выхода на пенсию в 1949 году.
На сегодня в коллекции зоопарка 248 видов, это примерно полторы тысячи животных. Здесь работает центр реабилитации диких животных, где принимают раненых, ослабленных, подобранных зверей и птиц. Их лечат, выхаживают и либо выпускают в дикую природу, либо оставляют в зоопарке, если понятно, что в природе они уже не выживут. Среди «пациентов» много птиц, летучие мыши, куницы, енотовидные собаки, змеи, черепахи.
С 90-х годов в зоопарке работает питомник по разведению хищных птиц и сов, где выращиваются птенцы, а затем выпускаются по определенной программе. Уже 11 лет специалисты питомника разводят филинов, которые здесь растут, обучаются охоте, а потом выпускаются в дельте Днестра и дельте Дуная. Делается это для восстановления популяции филинов, занесенных в Красную книгу Украины.
Редкие виды животных содержатся и в самом зоопарке: около 30 видом из Международной Красной книги и около 35 – из Украинской. А основная научная специализация – редкие и исчезающие животные юга Украины. И одна из главных задач зоопарка – сохранение генофонда, т.е. разведение редких видов.
