Киевский поэт делает ежи для теробороны
Киевский поэт делает ежи для теробороны фото 1
Владимир Жбанков - кандидат юридических наук, специалист по миграционному праву и поэт - в последние годы публиковал стихи и работал с мигрантами из Беларуси, преследуемыми режимом Лукашенко. Сегодня Владимир организовывает эвакуационные автобусы из Киева, занимается логистикой и делает ежи для теробороны.
«Большую часть времени провожу за болгаркой»
- Владимир, почему вы с женой остались в Киеве?
- Решение оставаться в городе мы приняли еще за месяц до войны по совокупности многих причин. Друзья настойчиво уговаривали уехать, особенно в первую неделю, - и это было несколько тяжеловато. На мой взгляд, гораздо легче, когда ты находишься в центре событий и все происходит вокруг тебя.
- И чем вы сейчас занимаетесь?
- Гуманитарными поставками, помогаем общественной инициативе Free Belarus Center с эвакуацией (они уже эвакуировали 1500-2000 человек из Киева), плюс логистика. Не всегда удается найти транспорт, но, спасибо XXI веку, теперь есть электромобили. На них гораздо удобнее перемещаться: заправить электромобиль можно от розетки.
Как волонтер работаю с железяками. Еще одна задача - нужно доставать разное оборудование и материалы, без которых ничего не сделаешь - начиная от болгарки, дисков, сварочного аппарата, расходников, проволоки, электродов и заканчивая перчатками, очками, щитками и так далее. Сегодня мы вернулись во времена, когда не все можно купить - что-то нужно достать. Мы все объединились и ищем нужные вещи, где только возможно. Пока это получается более или менее успешно.
В первую очередь нам нужны изделия для обороны. Делаем то, что можно объединить в понятие «ежачки» – маленькие, средние, большие. В нынешних обстоятельствах большую часть времени, когда нет комендантского часа, я провожу за болгаркой.
С болгаркой Владимир пока еще на вы. Но чувствует себя более уверенно. Фото: Личный архив Владимира Жбанкова
- Вы говорите «мы». Это кто? Я так понимаю, ваши многие друзья уехали?
- С нашим творческим коллективом по «рукоделию» познакомились уже на войне. Вместе делаем ежачки, изделия для техники помельче. У нас большой спектр «продукции», и она требует слаженной командной работы. При изготовлении какого-то изделия может быть использовано более ста деталей, которые нужно совместить. В такой работе важно доверие друг другу. Каждый делает то, что у него лучше получается. Притирка и разделение труда у нас еще в первую неделю войны произошло.
- У вас были какие-то рабочие навыки?
- Выдающихся навыков не было. Однако во время учебы в аспирантуре я работал в театре монтировщиком и машинистом сцены, где все было из железа. Поэтому с железом, может, пока еще на «вы», но уже более уверенно себя чувствую.
- Рабочий день длинный?
- Мы работаем целый день, возвращаться стараюсь до комендантского часа. А после – обычные бытовые дела. В первую очередь после работы нужно принять душ: прихожу весь в железной пыли, с ног до головы. Очень полезно для волос, кстати.
- Железо?
- Как ни странно, железная пыль благотворно повлияла на волосистую часть головы. Как-то волосы покрепче стали.
«Пытаюсь придать происходящему голос»
- А стихи сейчас пишете?
- Продолжаю писать. Надеюсь, сделать к концу войны целый цикл. Пока у меня лишь несколько военных стихотворений. Публиковать их не буду, потому что цикл не закончен. Но процесс идет.
- А вдохновения в связи с новыми обстоятельствами стало больше или меньше?
- Тут речь скорее не о вдохновении. Происходят чудовищные события, и я по мере сил пытаюсь придать происходящему голос, но пока его нет. Есть крики, слезы, а мне кажется, что спокойный голос тоже должен звучать.
- Что в эти непростые дни приносит радость?
- Радует, что расту - уже могу выточить на токарном станке не только простые детали, но и сложные. С двумя углами, с пятью, с восьмью. Сегодня на глаз сточил прямой угол - 2 детали под 45 градусов, и потом сходятся к угольнику.
Кроме того, есть мелкие радости вроде мороженого и солнечного дня. Иногда что-то неожиданное можно купить в магазине.
Но главное - радуют люди. В нынешних обстоятельствах они проявляются совершенно по-новому. У нас образовались своего рода творческие коллективы. В частности, наш коллектив по «рукоделию». Стараемся, если у кого-то чего-то не хватает, делиться. Помогаем тем, кто остался в Киеве – дедушкам и бабушкам, которым нужны лекарства.
- Выходит, человеческие отношения в кризисных обстоятельствах улучшаются?
- Я не знаю, где как, но если говорить о среде, где нахожусь я, то да. Внимания и заботы стало гораздо больше. А еще вранье ушло. Не надо ничего изображать. Просто идешь – и делаешь. Либо не идешь и не делаешь.
Ежи передают для теробороны Киева. Фото: Личный архив Владимира Жбанкова
«На соседний дом беспилотник упал, а я даже не проснулся»
- Супруга помогает?
- Да, конечно. Но она и самостоятельно волонтерит.
- А быт сильно поменялся?
- Быт вообще никак не изменился. Изменились окружающие обстоятельства. Вот несколько дней назад на соседний дом беспилотник упал, а я даже не проснулся. Со временем привыкаешь к шуму и уже перестаешь его слышать. Кстати, надо отдать должное городским службам: они прекрасно сработали.
- Еще реагируете на воздушную тревогу?
- Там, где я работаю, бежать некуда. Если во время воздушной тревоги находимся дома, то остаемся дома. В метро не набегаешься. А ходить туда-сюда, мне кажется, существенно опаснее.
- Сегодня много людей встречаете на улицах Киева?
- Сложно сказать. Кто-то дома сидит, кто-то живет в метро или убежищах, почти не выходя. В магазины очереди стоят, но в последние дней 10 они существенно меньше, чем в начале войны. Такого, чтобы идти 20 минут по городу и никого не встретить, не бывает. Город не вымер, но стал менее людным. Возможно, это просто специфика нашего района. Кафешки, конечно, закрыты.
- Психологически нормально справляетесь с войной?
- Волнообразно. В целом, конечно, ОК, но иногда накатывает печаль: происходят чудовищные события, но я делаю то, что могу делать. Это утешает.
- Какие планы после победы?
- Думаю, все будет по-другому, гораздо интереснее и лучше. А там увидим. Рано или поздно все будет хорошо. Но лучше, чтобы пораньше.
