Есть такая национальность - гастарбайтеры
Эти две книги похожи на батарейку: в них два совершенно полярных взгляда на действительность в сумме дают один электрический разряд
Все, что вы хотели узнать о гастарбайтерах, но побоялись спросить
Книга Эдуарда Багирова почти полностью биографична, и рассматривать по отдельности судьбу автора и судьбу героя как-то не получается. Большинство фрагментов «Гастарбайтера» были написаны 2 - 3 года назад. Под ником Сфинкс автор публиковался на окололитературных и контр-культурных сайтах. Каждая его публикация вызывала бурю эмоций - по моим подсчетам, бить Эдуарда Багирова за русофобию собирались раз двадцать. В общем, Артюр Рембо нашего времени, талантливый и эпатажный романтик. Никто не ожидал, что портреты Эдуарда Багирова появятся на многочисленных московских билбордах и растяжках.
В первой главе героя книги по-человечески жалко. И нищий Женя Алиев оказался чужим везде. В Туркмении его из-за матери считали русским, в России из-за отца-азербайджанца - чуркой. Слово это автор употребляет в каждом втором предложении и с особым смаком. И к двадцатой странице уже кажется, что юный Женя Алиев приехал не в Россию, а в некий Полярный рейх, где все до одного - белокурые арии, и на каждого объявившегося брюнета сразу устраивают загонную охоту. При этом что Женя Алиев, что Эдуард Багиров выглядят вполне по-европейски, слушают классическую музыку и прекрасно владеют русским языком. Но бытовой фашизм, сидящий глубоко в каждом русском человеке, постоянно прорывается наружу.
«Ну ты че, чурка вонючая, че, приехал в мой город и думаешь, человеком стал?» - сообщает герою, работающему барменом, некий посетитель. И получает в нос.
Но дальше, на фоне становления личности Евгения Алиева, подобные эпизоды начинают происходить с пугающей частотой. Возможно, Россия действительно неизлечимо больна фашизмом, только на фоне богатейших миллионных кавказских диаспор авторское мнение звучит как-то неубедительно. Эдуард Багиров это понимает, но продолжает вышибать слезу у читателя. Женю Алиева, неделю разгружавшего вагоны, грабят русские менты. Его офис поджигают бандиты, а в конце книги героя вообще убивают. Русские. Бандиты. Русская девушка, которую он отбил у мужа и сделал ей ребенка, бросает его. По ксенофобским причинам. Под ударами судьбы личность гастарбайтера становится цельной, и тут-то начинается самое интересное.
Собственно, сама Россия гастарбайтера интересует мало. Это место, где можно «подняться». Благо местное население, русские и украинцы, - либо быдло, либо дебилы.
Цитата:
«Основная масса остальных «коллег» была какой-то инертной, мрачной и угрюмой толпой, вечно озабоченной какими-то своими проблемами… Были они в основном москвичами - а разве нормальный москвич станет заниматься нашим делом? Поэтому «коллеги» бывали счастливы, уже просто заработав себе на еду и выпивку...»
Для ближайшего друга и напарника по бизнесу Женя Алиев тоже нашел теплые слова:
«Особой живостью ума стокилограммовый Саша не отличался… Кстати, у него и фамилия была говорящая - Лопушанский. Зато он был хитрый и хапужистый, как всякий нормальный хохол».
Нормальных коренных граждан в книге нет, все с гнильцой. Поэтому, чтобы восполнить дефицит, герой сам становится гражданином России. Паспорт он выправляет за три дня, по звонку, и начинает «делать дела». О какой-то пользе от трудолюбивого мигранта можно забыть, благо под словом «работа» в книге понимаются либо перепродажа перепроданного, либо мошеннические операции. Хорошая иллюстрация к лозунгу либералов: «Мигранты спасут Россию!». Пытаясь выкрутиться из щекотливой ситуации, автор доказывает, что русские крестьяне просто не могут жить без своры азербайджанских перекупщиков. А благородным спекулянтам мешают русские националисты. Дословно: «недееспособный генетический мусор, алкашня и неудачники». Впрочем, ни нацистов, ни власть гастарбайтеры не боятся, и это самая главная тайна книги. Автор открывает ее во время беседы трех уважаемых бизнесменов кавказской национальности.
Цитата:
«Если завтра в Москве нас начнут бить, то лидеры общин и диаспор очень быстро выведут на улицы пару миллионов азербайджанцев, более полутора миллионов армян, два миллиона грузин и четыреста тысяч чеченцев, которые одни стоят миллиона».
Спасибо автору, что предупредил. О маленькой гражданской войне в большом городе лучше узнавать заранее.
Книга о людях «второго сорта»
Еще пару лет назад эта книга не могла выйти ни при каких обстоятельствах, хотя материал для нее уже был собран. На теме межнациональных отношений в многонациональном российском обществе стоял некий клапан, открывающийся только в одну сторону.
Дмитрий Соколов-Митрич, спецкор «Известий», выбирал для своих репортажей, мягко говоря, нетолерантные темы. Например, избиение целого класса в Приаргунской школе дагестанцами с ближайшего рынка.
Цитата:
«Если бы не мы, кого-нибудь из ребят точно убили, - продолжает свой рассказ дежурный преподаватель Маргарита Гринько… Потом их женщины стали кричать: «Милиция приехала!», и они бросились из класса. Один немного задержался, чтобы крикнуть по-русски: «Если не усмирите своих щенков, мы всех перестреляем!»
Два года назад Приаргунский суд вынес приговор: из 27 погромщиков были осуждены трое, и все они уже вышли на свободу. И больше о погроме никто так и не написал: ни в региональных, ни в российских СМИ.
Серия авторских статей в «Известиях» и стала костяком книги. Еще десяток публикаций таких же «нетолерантных» авторов на «неудобные темы» Соколов-Митрич собрал в других изданиях, в том числе и в «Комсомолке». Результат получился ошеломительный. Оказывается, приезжие и мигранты не всегда бывают жертвами «русских фашистов». С совершенно скинхедовской жестокостью они точно так же убивают местных жителей. Часто без повода, из межнациональной ненависти, которую в этом случае к делу почему-то не подошьешь.
Убийство кавказцами олимпийского чемпиона Дмитрия Нелюбина оказалось не интересно никому: ни властям, которые в то время боролись со скинхедами, ни милиции, которая занималась тем же самым - ловила «русских фашистов».
Рассказывает Саша Н., друг и свидетель смерти Дмитрия Нелюбина.
Цитата:
«Чтобы убивать по национальному признаку, не обязательно что-то кричать. Я уверен, что если бы он не был русским, они бы его не убили… Они бы подошли к нему и сказали: «С Новым годом, брат!»
В предисловии написано честно: «это необъективная книга». Совершенно верно. И автор своей необъективностью пытается восстановить объективность. Такой парадокс. Весь мир узнал о том, что в феврале 2004 года в Петербурге была зверски зарезана таджикская девочка Хуршеда Султонова. И никто, кроме тех, кто читает сухие сводки МВД, не узнал о том, что в этот же день в подмосковном Троицке была зверски изнасилована русская девочка. Ей, как и Хуршеде, было 10 лет.
А еще через неделю московская милиция совершенно случайно раскрыла дикое преступление. Трое таджиков несколько дней держали и насиловали в канализационном коллекторе девушку. Не проститутку - обычную москвичку, которая шла мимо рынка домой. И тишина. Не было ни гневных выступлений правозащитников, ни жестких заявлений властей. Почему?
Собственно, мало кто до Соколова-Митрича попытался поставить вопрос ребром: чем одни жертвы лучше других?
