Большая жизнь лётчика
8 июля исполнилось бы 90 лет Герою Советского Союза Михаилу Петровичу Девятаеву
Имя этого человека известно многим. «Комсомольская правда» дважды писала о его подвиге.
Напомним кратко историю о том, что случилось 8 февраля 1945 года. В этот день с немецкой секретной базы на Балтийском острове Узедом, откуда запускались боевые ракеты «Фау-2» на Лондон, русский летчик с девятью товарищами вырвался из плена, и как - на самолете, которым пользовался начальник базы! Двухмоторный тяжелый бомбардировщик «Хейнкель-111» взлетел на глазах бежавших к взлетной полосе немцев. Через два часа самолет, перелетевший линию фронта и подбитый зенитчиками наступавшей Советской Армии, благополучно приземлился на раскисшем вспаханном поле. С криком «Фрицы, сдавайтесь!» подбежавшие к самолету солдаты были ошеломлены: из него с причитанием «Братцы! Братцы!» вылезли десять скелетов в полосатой одежде узников. Это был счастливый финал фантастического побега из плена.
Пилотом и организатором захвата «Хейнкеля» был советский летчик-истребитель Михаил Девятаев, попавший в плен за линией фронта, когда выпрыгнул с парашютом из горевшего самолета.
Пройдя все круги ада в фашистском плену, молодой летчик искал способ вырваться из неволи. И увидел шанс бегства, когда попал на базу, где самолеты обслуживали боевой секретный ракетодром.
С Михаилом Петровичем Девятаевым я встречался три раза. Рассказывая о легендарном полете, постарался не упустить ни одной важной детали, а они были такими, что когда заканчивал очерк, то вдруг почувствовал в горле комок и, чего никогда не было, разрыдался.
К побегу готовились тщательно. Летчику-истребителю надо было хоть как-нибудь знать управление неизвестным ему тяжелым бомбардировщиком. На самолетной свалке военной базы по ржавым приборным доскам узник изучал «Хейнкель», наблюдал, как заправляется самолет, как запускают моторы, угадывал действия летчика, ведущего машину на взлетную полосу. И все эти знания, добытые на работе в охраняемой группе, ежедневно приводившей в порядок подвергшийся бомбардировкам англичанами аэродром, надо было использовать, овладев самолетом в считанные минуты. «Когда мы проникли в «Хейнкель», я, привыкший к тесноте истребителя, почувствовал себя так, будто вошел в ангар».
Множество самых разных препятствий могло возникнуть на пути беглецов. И они возникали. При первом пробеге по полосе самолет не взлетел, надо было, не теряя самообладанья, при криках собратьев «Мишка, почему не взлетаем?!!!» вернуться к старту и пытаться взлететь вторично… 21 минуту длилась эта почти фантастическая, умело подготовленная и решительно осуществленная операция.
МИХАИЛ Петрович Девятаев ушел от нас на 86-м году. Звание Героя пришло к нему не сразу. Невероятная одиссея порождала много вопросов, на разных уровнях любопытства расспрашивали о базе, с которой бежали, и о самом побеге. Слава богу, справедливость не обошла человека. Но перепад от подозрительного внимания к известности и заслуженной славе был столь большим, «что у меня от нервного напряжения кожа месяца на два покрылась сыпью».
Работал Михаил Петрович в Казани - сначала в речном порту, а потом капитаном на Волге - «обкатывал» суда на подводных крыльях - «Ракеты» и «Метеоры». Вырастил двоих сыновей, ставших известными в Казани профессорами-медиками, и дочь - преподавателя музыки. Своими руками построил над Волгой дом, до последних лет водил автомобиль.
С сыном Александром две недели назад мы встретились на родине отца в мордовском поселке Торбеево. Тут еще при жизни Михаила Петровича создан музей, где главными экспонатами являются свидетельства героической его судьбы. На стенде снимки сестер и братьев - всего их было двенадцать! Михаил - младший из них. Ему было два года, когда умер отец, и мать (какие силы надо было иметь этой женщине!) всех выходила, вывела на дорогу жизни.
Младший, подростком увидев самолет, присланный из Саранска в Торбеево забрать больного, глаз не мог оторвать от взлетевшей машины. Вернувшись домой, сказал: «Мама, я буду летчиком».
В Казань Мишка пошел босиком, в рубахе, сшитой из линялого кумача, висевшего с каким-то призывом над дверью поселковой администрации.
«Ночевал сначала на вокзале, потом, учась в речном техникуме, жил в общежитии, в свободное время - никаких увлечений, только аэроклуб». Вернулся в Торбеево Мишка в военной форме: «Мама, я - летчик!» Воевать начал 23 июня 41-го года. Сбил несколько самолетов и сам горел дважды. Но победы превышали потери - три боевых ордена тому свидетельство. Последний бой был летом 1944 года.
С АЛЕКСАНДРОМ Девятаевым мы обошли всю экспозицию Торбеевского музея. Вот на снимке строгое лицо матери, фотография летчика-лейтенанта. Вот реликвия уже далекого времени - деревянный пропеллер двукрылого самолета, кожаный шлем. И кое-что, относящееся к легендарному побегу на «Хейнкеле»: модель самолета, полосатая роба узника. Поясняет всё сын летчика лучше, чем кто-то другой, знающий все подробности рывка с острова Узедом.
«В 1968 году отец получил из ГДР приглашение посетить памятный ему остров. Он взял с собой всю нашу семью. Пешком мы прошли от начала и до конца взлетно-посадочную полосу, постояли у места, где колеса «Хейнкеля» оторвались от земли. Военный строй салютом приветствовал наш проход. Молодые немцы не сводили глаз с человека в штатском костюме со Звездою Героя. Они хорошо знали, за что получена эта Звезда».
Музей в Торбееве в июне жил заботами предстоящего юбилея легендарного земляка. Обновлялась экспозиция, перед входом в музей на гранитном бруске, доставленном из Карелии, готовились установить из бронзы отлитый портрет Девятаева.
Память о таких людях должны мы беречь как высшую ценность в быстро текущей жизни.
