Бабушки-партизанки молятся на маршала
Портрет Георгия Жукова в сельской хате окружают иконы и плитки шоколада «Гвардейский»
- ...Ой, подожди, я тоже хочу в зеленой хустке, как Мария!
Бабушка Галина метнулась в соседнюю комнату - приготовиться к «фотосессии» не хуже сестры-близнеца. Поправили друг другу жакеты, булавками застегнули вырезы - сухонькие к старости стали обе, - улыбнулись, замерли. Ну просто одно лицо!
В комнате царит полумрак. На стенах - лики святых, на столе и лавках - что-то вроде музейной экспозиции: солдатская фляга, котелок, саперная лопатка со щербатой от времени ручкой. За окном безнаказанно разрослись деревья, хата осела на подпорки из горбылей. Бельмо в глазу рядом с особняками, которые наступают со всех сторон! Земля и недвижимость в селе Гора Бориспольского района Киевской области сейчас не для бедноты…
Каждый год 9 мая и 22 июня - на караул
Галину Ефимовну Снигирь и Марию Ефимовну Рибчинчук тут считают блаженными, поскольку живут они не по правилам. За межу ни с кем не дерутся. Коз держат, но молоко раздают соседям - сами-то православные посты соблюдают, и денег брать не хотят, говорят - пусть дети попьют на здоровье. По вечерам молитвы поют или военные песни, чаще всего «Катюшу». 9 мая надевают медали и с портретом маршала Жукова едут в Киев, к Вечному огню, чтобы постоять вроде почетного караула и как бы отчитаться перед строгим взором Георгия Константиновича: «Все в порядке, празднуем Победу!» А 22 июня отправляются на попутных машинах на родину. К старому дубу, где среди ветвей поместили икону - в память о тех, кто погиб на войне.
- Родились мы в селе Ошитки Вышнедубечанского района Киевской области, - начинает Галина Ефимовна. - В паспортах записали - в тридцать шестом году, но думаю, раньше. А уточнить нельзя: архивов нет, спалили фашисты Ошитки дотла…
- Когда война началась, - продолжает Мария Ефимовна, - мужчин собрали в район и сказали: «Будете окопы рыть, держать оборону, помогать Красной Армии, чтоб танки не прошли по деревянному мосту через Десну и по другому - через Днепр!» Отец и его братья стали ополченцами. Мы со старшей сестрой Ульяной и братиком Петром поднялись на гору и смотрели, как ползли вражьи танки по дороге, а над ними летели самолеты с крестами… Потом мосты пришлось взорвать. Но немцы устроили понтонную переправу. И все, кто остался в Ошитках, похватали детей и побежали в лес. Там кругом болота, топи, чужой не сунется.
Самые яркие воспоминания: Галя и Маша вместе с другой малышней сидят на груженном доверху возу, болтают ногами, кружат по лесным дорогам. Мама наказала: «Надо смеяться, особенно если встретятся дядьки в серой форме. Говорить: везем зерно на мельницу, мы из Окуниново!»
- Окуниново же не партизанское село, - с легким оттенком пренебрежения добавляют бабуси. - Мы крюк делали, чтоб за собой «хвост» не привести. А потом встречались с партизанами из отряда «Победа», он действовал на Черниговщине, и передавали им то, что удалось по людям собрать - еду, одежду. Так же и боеприпасы возили. Из лозы плели плоты.
- Не боялись?
Бабуси недоуменно уставились на меня: эх, с кем разговаривать приходится…
- Мы тоже воины! Свою землю защищали.
Длинная дорога к солдатским крестам
В сорок третьем в Ошитки пришли каратели. Село вспыхнуло как факел.
- Силосные ямы доверху забили замученными людьми и еще сутки они шевелились и стонали.
Тонкие голоса бабусь неожиданно окрепли, будто в них добавили стали. Им повезло не сгореть, не сгинуть на виселице - всего лишь по малости лет попасть в концлагерь в Броварах. И выжить - даже там. Недаром маме говорили подруги: «Близняшек твоих Бог хранит!»
- Вернулись на пепелище. Сколько вокруг раненых солдат лежало! Только-только наступление советских войск закончилось. Им устроили что-то вроде госпиталя возле старого дуба, где дорога и мост на Козелец. Трава в крови и в бинтах, а они водички просили… Их и хоронили там - кого отдельно, кого в братской могиле. Нас еще отец научил грамоте - он в колхозе бухгалтером работал. Но имен и фамилий этих бойцов-освободителей мы не спросили и не записали. Большой грех…
Зато все свои чувства Галина Ефимовна излила в стихах. Читает их нараспев перед иконами - как ежедневное поминание по неизвестным героям:
«В головах у него стоит крест золотой, а в ногах у него стоит конь вороной…»
Какие уж там золотые кресты! Холмики, заросшие сосняком между обвалившихся окопов.
И дали себе Галина и Мария слово: пока живы, ухаживать за этими безымянными могилами.
Вытесывали кресты - благо лес рядом, да и брат Петро помогал. Прибивали жестяные таблички и выводили на них краской простые слова: «Не дожидай, мати, свого сина в гостi» и «Вечная память».
- А в шестидесятом году начали строить ГЭС, и много сел, таких, как наши Ошитки, навсегда ушли под воды Киевского моря. Приехали начальники, обмеряли хаты, огороды, выписали страховку... Пригнали машины, погрузили нас и привезли вот сюда, в Гору.
Теперь дорога до солдатских крестов стала гораздо длинней. Да и то вырывались, если выходной у обеих выпадал: Галина работала дояркой, Мария - шоферила на бензовозе.
- Военные самолеты в Борисполе заправляла. Водитель первого класса! - не без удали открыла бабушка старенькое служебное удостоверение, для верности упакованное в целлофановый пакет: вдруг еще пригодится!
Но когда добирались наконец в знакомые места, замирали от ужаса. Почти сросшиеся с землей холмы зияли провалами. Недаром таких копателей называют черными археологами.
- Трофеи искали, наверное. Каски немецкие, пряжки от ремней. А там же наши воины упокоились...
О своей личной жизни сестры вспоминать не пожелали.
- Был муж, - махнула рукой Мария Ефимовна. - Ушел куда-то, да и хорошо.
Видно, не героями мужики оказались. Не чета маршалу Жукову! О Георгии Константиновиче много лет назад рассказал сестрам монах Иринарх из Флоровского монастыря - он в войну служил под его началом на Ленинградском фронте. Книги мемуаров подарил. И с той поры они почитают маршала как святого.
- Жуков любил Отечество. Потому Господь наградил его талантом великого полководца. И мы не стали рабами фашистов!
Портрет маршала стоит в горнице на самом почетном месте, в окружении Богоматери с младенцем и Спасителя. Рядом - букет цветов и шоколадки.
- Люди заходят с гостинцами, а мы сюда кладем, Георгию Победоносцу, - улыбаются бесхитростно бабуси…
Наверное, чувство Отечества дано испытать не каждому. Но отнять его у тех, кто им наделен, можно только вместе с жизнью.
