В прошлой жизни Незнайка был британским домовым
"Не было рассказов и повестей для детей веселее, чем книги Носова, а сам Николай Николаевич большей частью бывал грустным, задумчивым и серьезным", - вспоминала его хорошая знакомая. "Его жизнь не была легкой. Он всегда был неуверен в себе, он тяжело сходился с людьми и потому порой был одинок. Он никогда не был веселым человеком, хотя писал веселые книжки", - писал Сергей Баруздин.
Не стоит воспринимать Носова как угрюмого интроверта, но открытым и жизнерадостным коллеги его не называли.
От скрипки к танкам
Носова часто спрашивали: "Как получилось, что вы стали детским писателем?" "Услышав это "как получилось", - писал он, - я невольно вспоминаю одного своего знакомого паренька. Когда его спрашивают: "Что же это ты натворил? Почему так сделал?" - он отвечает: "Ну, понимаешь, так вышло". Вот и мне на заданный вопрос обычно хочется развести этак руками и сказать: "Да, понимаете, как-то так вышло... В школьные годы мечтал стать музыкантом (кем-то вроде Паганини по меньшей мере), потом забросил скрипку, увлекся химией и вполне серьезно готовился к поступлению на химический факультет Политехнического института; перед самым поступлением передумал и вместо Политехнического поступил в Художественный институт. Окончил же Институт кинематографии, потом работал в кино, потом стал детским писателем…"
До того, как в 1938 году в возрасте 30 лет опубликовал свой первый рассказ "Затейники", Носов работал режиссером: ставил учебные фильмы - то о медицине, то о технике. Именно по этой причине он был освобожден от военной службы во время войны, в последний момент, когда его уже мобилизовали и готовы были отправить на передовую, было решено, что в качестве режиссера он принесет стране больше пользы.
Судя по всему, режиссером он действительно был хорошим: вспоминают, например, историю, как он снимал фильм "Планетарные трансмиссии в танках", где рассказывалось об устройстве танка "Черчилль", поставлявшегося в годы войны из Великобритании. Английские инструкторы показали нашим танкистам, как им управлять, после чего уехали восвояси, а танк перестал работать. Танкист запутался в его устройстве и вскоре совсем перестал понимать, что с ним надо делать. Положение поправил именно Носов - он сел рядом с танкистом, наблюдал, как он мучается, а потом понял, где он делает ошибку. Вместо того, чтобы елозить, танк начал вращаться вокруг своей оси, как и было задумано. Танкист пришел в восторг. А Носов за свои фильмы (если воспользоваться точной формулировкой - "за заслуги в деле боевой подготовки танковых сил Красной Армии") в 1943 году получил орден Красной Звезды.
|
Признанию помог Твардовский
Сочинять истории для детей Носов начал, наблюдая за собственным сыном Петей (первый рассказ появился, когда мальчику было семь лет, и именно Петя потом стал прототипом сразу нескольких носовских героев). Носову и раньше хотелось какой-нибудь "значительной деятельности" и хотелось писать, но он не мог найти своей темы. А благодаря Пете он "увидел в ребенке то, чего не замечал раньше, и чего, мне казалось, не замечали и другие. Отсюда желание показать увиденное мною другим, желание писать о детях и для детей".
Целиком посвящать себя детской литературе Носов долго не был готов - это случилось только в середине 50-х, после того, как к нему окончательно пришло признание. То есть после того, как Александр Твардовский неожиданно согласился опубликовать во взрослом, очень солидном журнале "Новый мир" детскую повесть "Витя Малеев в школе и дома", а потом еще и выдвинул ее на Государственную премию. В 1952-м Носов ее получил, а повесть за два года вышла отдельными изданиями около 30 раз.
Ее немедленно начали переводить на иностранные языки. Журнал "Курьер ЮНЕСКО" в 1955-м опубликовал список русских писателей, которых чаще всего переводят; оказалось, что на первом месте - Горький, на втором - Пушкин, а на третьем - Носов. Причем по суммарному количеству переводов на иностранные языки и языки народов СССР он был на первом месте. 1955 год - то есть даже "Незнайка" тогда еще толком не раскрутился!
Николай Николаевич исправно получал гонорары за иностранные издания, но миллионером не стал и в заграничные поездки не ездил - всегда находились более ушлые литературные деятели.
Чумилка-Ведун и Заячья Губа
В основе волковского "Волшебника Изумрудного города" лежит "Волшебник из страны Оз", в основе толстовских "Приключений Буратино" - "Пиноккио", а в основе носовского "Незнайки" - вышедшая в 1898 году книга русской писательницы Анны Хвольсон "Царство малюток. Приключения Мурзилки и лесных человечков". Хвольсон, впрочем, тоже была не оригинальна - ее сказка базировалась на картинках канадского художника Палмера Кокса, рассказывавших о похождениях брауни. В британском фольклоре это своеобразные домовые, которые обитают недалеко от людских жилищ и тайком помогают людям в домашней работе, за что им следует в награду оставлять молоко и лепешки. Брауни их называли потому, что их отличительным признаком были коричневые (в смысле каштановые) волосы.
На изображениях брауни Палмер Кокс сделал себе имя и состояние; картинки сопровождались стихами, в то время как Хвольсон придумала прозаический текст. Среди ее персонажей были Знайка, Незнайка, Мурзилка (впоследствии давший имя детскому журналу, в котором Носов и дебютировал), а также персонажи с именами Дедко-Бородач, Чумилка-Ведун, Заячья Губа и т. д. Традиционное обращение к коллективу у малюток звучало "Братцы!", как и у Носова. Но сюжет отличался: герои Хвольсон отправлялись в кругосветное путешествие, посещая Китай, Индию, Италию и другие страны.
Носов решил писать своего "Незнайку" в 1952 году в Белоруссии, куда поехал на юбилей поэта и писателя Якуба Коласа. Он разговорился с Богданом Чалым, редактором киевского журнала "Барвинок", изложил ему замысел, и Чалый предложил публиковать "Незнайку" частями, сразу по мере написания. Случай беспрецедентный - до того журналы всегда работали с законченными рукописями, а Носов своего "Незнайку" в тот момент даже не начал.
Кстати
Яростный борец с алкоголем
Среди произведений Носова - не только детские книги, но и вышедшее в конце 60-х обширное эссе "Об употреблении спиртных напитков", из которого можно заключить, что Николай Николаевич был яростным борцом с алкоголем. Тогда в советской печати стали появляться робкие упоминания о том, что некоторые напитки вроде красного вина не только вредны, но и полезны; Носов со всем отпущенным природой сарказмом обрушился на эти умозаключения.
"Сказки, что вино всегда было добрым спутником человечества. За один день на нашей планете происходит столько зла от вина, сколько не принесло оно добра за всю историю своего существования. (…) И я бы не старался внушить людям мысль, что одно только неумеренное пьянство ведет ко всяческим бедам. Я бы сказал, что и умеренное, тихое, безмятежное, перманентное выпивание - тоже не такая уж доблесть; что и при умеренном питье, если не наступает так уж быстро сморщивание печени и разбухание сердечной мышцы, то наступает все же, и, кстати сказать, довольно скоро, сморщивание души и непомерное разбухание эгоизма, в результате чего получаются люди, хотя еще и молодые и даже довольно шустрые, но у которых безнадежно погас огонек романтики, которых уже не манит ни подвиг, ни желание познать неизвестное, ни желание увидеть новое, ни желание сделать доброе, смелое, у которых не сохранилось никаких лелеемых с детства стремлений, никаких интересов, никаких желаний, кроме одного: всякими правдами и неправдами раздобыть денег на очередную выпивку".
