Нестор Махно: сепаратист, считавший себя анархистом
Сто лет назад, как и вся бывшая Российская империя, Украина напоминала улей, где одни пчелы, то объединяясь, то ссорясь друг с другом, все время находились в состоянии войны. Кроме "белых" и "красных" в этой кровавой схватке принимали участие и "зеленые". Их было много. Очень много. Сотни вооруженных формирований, пользующихся общим безвластием и взявших под контроль огромные территории. Небольшие "добробаты", например, монархисты из "отряда немецких колонистов" или обычные разбойники из банды "добрый вечер". И достаточно мощные подразделения, такие как были у атаманов Григорьева, Зеленого, Заболотного, Волоха… Имена, гремевшие в те годы. Вот только спроси сегодня у человека на улице, кто эти люди? Почти никто не вспомнит.
На общем фоне фигура Нестора Махно – феноменальна. Не только помнят, но еще и памятники на родине в Гуляйполе устанавливают, улицы его именем называют и даже готовы принять прах знаменитого Батьки, когда закончится срок аренды места на знаменитом парижском кладбище Пер-Лашез. В чем уникальность этого человека, почему именно он остался в народной памяти?
Приговорен к повешению
|
Нестору с самого детства была уготована сложная судьба. Он родился в 1888 году в бедной крестьянской семье, в небольшом и мало кому известном за пределами Екатеринославской губернии селе Гуляйполе. Отец умер, когда будущему "батьке" не было и года. Остались четверо старших братьев и сестра. Парень с детства привык работать, окончив два класса начального училища и едва научившись читать, отправился батрачить. Сначала у богатых крестьян, затем в малярной лавке и напоследок на местном чугунолитейном заводе. Такое себе "счастливое детство".
Махно хотел от жизни чего-то другого. Искал выход. Сделал ставку на экстрим. Анархисты из "Вольного союза хлеборобов" паренька в свои ряды долго брать не хотели. "Метр с кепкой" (рост Нестора Ивановича был всего 160 сантиметров), политически не подкован, тщедушен, с безумными выпученными глазами, невнятной речью. Но, видимо, дар убеждения проявился уже тогда. Взяли и тут же отправили на "экспроприацию", красивое понятие, применяемое тогда практически к любой бандитской вылазке. "Хлеборобы" были обычными разбойниками. Очень быстро (уже через два месяца после первой вылазки) был арестован. Отпущен за недостатком улик. Второй арест, третий и серьезное обвинение …Соучастие в убийстве чиновника военной управы. Стрелял ли лично Махно? Скорее всего - "да", хоть это и не было стопроцентно доказано. Приговор вынесли суровый – смертная казнь через повешение.
Стал кумиром благодаря царю
До сих пор остается не ясным, как Нестор тогда остался жива. По одной из версий мать Махно написала письмо, растрогавшее императрицу Александру Федоровну, и она попросил Николая Второго смягчить приговор юноше. По другой - сыграло роль то, что в момент совершения преступления он еще не достиг совершеннолетия.
Как бы там ни было, но Махно не повесили. Казнь заменили на бессрочную каторгу. А это не ссылка, куда обычно отправляли революционеров-теоретиков. Это Бутырка, это сырая камера. Это кандалы, которые не снимают с тебя даже ночью. А тебе всего-то около 20 лет, и ты ничего еще не видел в этой жизни. Там он провел шесть лет, заболел туберкулезом (ставшим в итоге причиной смерти) и познакомился с настоящими анархистами.
То время безжалостно делило революционеров на теоретиков и практиков. Уж точно Махно относился ко вторым. Со своими двумя классами образования он, безусловно, нахватался по верхам каких-то ключевых тезисов, но, пропустив анархию через себя, создал теорию, мало похожую на классическую политическую философию, проповедуемую Годвином, Бакуниным, Кропоткиным. Анархо-коммунизм от Махно получился наивным и простым "как фанера". Но это именно то, чего ждали в Гуляйполе и в других сельских районах нынешних Запорожской, Одесской, Донецкой, Днепропетровской и Николаевской областей. Его возвращение после амнистии февральской революции 1917 года стало для Гуляйполя событием – еще бы, свой, "невинно" пострадавший от царского режима. Нестор очень быстро стал ключевой фигурой в общественной жизни своего родного села.
|
Село, превратившееся в крестьянскую столицу
И надо сказать, повел себя во многом мудро и толерантно. Не возражал против акций других политических сил, не устроил "охоту на ведьм" и даже противился расправам над бывшими жандармами. Никак не отделял себя от земляков и всячески подчеркивал свое крестьянское происхождение. Когда в округе начали появляться коммуны (на базе конфискованных у помещиков усадьб и угодий), считал своим долгом два дня в неделю наравне со всеми работать в поле.
Полное безвластие, проповедуемое классиками анархизма, при Махно не наступило. Зато в ноябре 1918 года создал здесь Вольную территорию, фактически государство, контролируемое его же казацкими отрядами. Практически самостоятельное государство со своим управлением, внутренней системой финансирования и даже программой развития. Большевик Антонов-Овсиенко, отвечавший за эти районы, писал в докладе Христиану Раковскому (тогдашнему председателю совнаркома Украины): "Гуляйполе - один из самых культурных центров Новороссии". Небывалая роскошь во времена всеобщей разрухи: при Махно здесь работали детсады, детские коммуны и три школы, больница, клуб, даже были попытки создать местный театр. И это затерянное в степи ничем не примечательное село.
В ТЕМУ
Не обошлось и без мистики
Харизма командира зашкаливала настолько, что ему приписывались самые невероятные вещи. Например, считалось что Махно может перевоплотиться в кого угодно - то в белогвардейца, то в жандарма, то вообще в невесту. Многие бойцы были уверены, что он умеет раздваиваться и одновременно находиться сразу в нескольких местах.
Особым умением называлось его умение оставаться неуязвимым в бою. Батько никогда не прятался от пуль, даже будучи на передовой. Ходила легенда, он их заговаривает и останавливает перед собой. За время войны под ним погибло несчетное количество лошадей, рядом замертво падали ординарцы и помощники, а Махно оставался живым. 14 ранений, и после каждого через несколько дней снова в строй. Слава человека, договорившегося с "нечистой", к Махно приклеилась прочно. В то же время простые и зачастую не имеющие никакого образование крестьяне, воевавшие под черными знаменами, искренне верили – на стороне их командира Бог.
КСТАТИ
В первой пятерке советских орденоносцев
У советской власти тогда была одна награда – орден Красное Знамя (первое название). Учредили его 16 сентября 1918 года и поначалу награждали лишь представителей высшего командного корпуса. Имена в первой пятерке известные, среди них и Махно, человек очень нужный на тот момент Советам, ключевая для них фигура на украинском фронте.
№1. Василий Блюхер. Уральский красный партизан, его рейд по Уралу в советской пропаганде сравнивали с переходом Суворова через Альпы.
№2. Василий Панюшкин, командир Красной армии, взявший Казань.
№3. Филипп Миронов, легендарный большевик с позывным "Кузьмич". Когда о Миронове "предпочли" забыть, орден под № 3 переписали на имя Иосифа Сталина.
№4. Многие приписывают Махно за взятие Мариуполя, но официально орден с этим номером отдают Яну Фабрициусу (командиру латышских стрелков). Последнему его приписывают задним числом, когда о Махно было вспоминать уже неполиткорректно. По легенде сам Нестор Иванович, принимая орден из рук Климента Ворошилова, тогда сказал: "Я воюю не за ордена, а за победу революции, так как я крестьянин, и сейчас наша цель отстоять, уберечь победу революции от белогвардейцев". Награда же впоследствии затерялась где-то в обозе.
№5 достался маршалу Ворошилову уже в 1944 году. Якобы в Гражданскую кавалера пропустили или потеряли.
