Контр-адмирал запаса Николай Жибарев: "Я сохранил штурвал корабля, который первым поднял украинский флаг"
Этот день вошел в нашу историю пусть не самой яркой, но все же заметной строкой. 21 июля 1992 года над кораблем Черноморского флота впервые был поднят украинский флаг. Его вскинули на сторожевике СКР-112, который совершил дерзкий переход с военной базы на крымском озере Донузлав в Одессу. Своими воспоминаниями с "КП" в Украине" делится непосредственный участник и зачинщик тех событий контр-адмирал в запасе Николай Жибарев.
У всех есть право выбора
|
- Ни минуты не жалели о принятом решении, даже когда мы не знали, чем оно для нас закончится, - говорит Николай Евгеньевич. - Это решение крепло с зимы 1992-го, когда я служил на флоте начальником штаба 17-й бригады. После обретения Украиной независимости в сухопутных войсках массово принимали присяги на верность новому государству. А статус Черноморского флота так и не был определен.
В Севастополе моряки по отдельности тоже стали принимать присягу Украине, но это сразу сказывалось на отношении к ним. Могли закрыть карьеру, списать с корабля, даже ребенка вычеркнуть из очереди в детский садик. А в украинском Минобороны этого как бы не замечали. Даже в апреле, когда президент Кравчук подписал закон об украинском флоте, не предприняли практических шагов.
- Когда мы принимали присягу, даже этого закона еще не было. Командир бригады Юрий Шалит собрал нас и сказал: надо определяться.
Присягать мы собрались на борту СКР-112. Я первым зачитал текст и расписался. За мной - командир корабля Сергей Настенко и все другие, кто захотел. С нами служили русские, литовцы, белорусы, парни из Чечни. Белорусы присягнули вместе с нами, остальные не стали, но они морально поддерживали нас. Для Черноморского флота это была "бомба". Помню, что не прошло и получаса, как позвонил вице-адмирал Фролов: "Жибарев, что это за анекдоты мне рассказывают?" – спросил он с угрозой в голосе.
После присяги командира бригады отстранили от обязанностей, ощутил на себе давление и Николай Жибарев. Вплоть до того, что с новым руководителем, которого он давно и хорошо знал, начались разногласия.
В мае 1992 года героем газетных новостей стал корабль МПК-116. Командир МПК принял присягу Украине, старший помощник Комиссаров – не захотел. Он публично заявил, что не хочет служить рядом с офицерами, предавшими Россию, и ночью один, без экипажа, перевел корабль из Донузлава в Севастополь.
- Из Комиссарова на флоте тогда сделали героя. Мы же на поступок отреагировали спокойно: не хочет – так не хочет. У каждого есть право выбора, - рассказывает Жибарев.
Нам не направо, нам – налево
В начале лета Жибарев взял отпуск. А когда вернулся, узнал, что отстранен от должности.
- На службу я ходил, но к документам не имел доступа. Подчиненные говорили: если вас уберут, то и нас всех разбросают по разным местам. Тогда и вспомнили о поступке Комиссарова. Знали, что героями не будем, будем бунтовщиками. Зато в Киеве, в Минобороны, должны будут обратить внимание на положение моряков, присягнувших Украине.
Сначала экипаж тоже решил идти затемно. Но, видимо, информация просочилась – на ночь стали закрывать боновые ворота. Поэтому решили идти днем. На 21 июля была назначена репетиция военно-морского парада Черноморского флота. СКР-112 вместе с другими судами снялся с якоря, вышел из Донузлава, но повернул не направо, как все, а налево - курсом на Одессу.
- Нас было 80 человек на борту. Матросы из Литвы, Беларуси, Чечни остались с нами. Сознательно. И боеприпасов мы имели полный комплект: бомбы, торпеды, артснаряды, - вспоминает Николай Жибарев. – Мы тогда так решили: на провокации, если такие будут, отвечать не станем, но корабль, если потребуется, будем защищать.
Угроза с воздуха, таран и абордаж
При выходе из Донузлава команда почти сразу же обнаружила "на хвосте" малый десантный и противолодочные корабли.
- Наши намерения не составляли секрета. Чтобы их 21 июля подтвердить, около девяти утра мы подняли на мачте украинский флаг, - продолжает наш рассказчик. - И доложили об этом в штаб ЧФ. В полдесятого начальник штаба вице-адмирал Гуринов приказал поднять в воздух дежурные гидросамолеты.
Через полчаса на связь с Гуриновым вышел командующий Военно-морскими силами Украины Борис Кожин. Он сказал, что если у экипажа есть такая воля, то пускай корабль идет в Одессу. Но Гурин начал угрожать использовать оружие. И прямо по курсу нашего СКР-112 стали рваться артснаряды. Конечно, по нам прицельно не стреляли – стреляли по нашему курсу.
Обстановка здорово накалилась. В 10.25 в небо стартует украинский истребитель – в противодействие российским самолетам. На море в это время десантный корабль пытается таранить СКР, но тот маневрирует, не сбавляя оборотов. В морской бой включается ракетный катер - с его борта бросают швартовые канаты, рассчитывая заблокировать лопасти винта мятежного "сторожевика". К СКР-112 движется большой сторожевой корабль "Разительный", готовясь брать на абордаж.
- Против "Разительного" мы ничего не могли бы сделать. Там команда - 200 человек, - говорит Николай Жибарев. - Я решил пойти на переговоры. С Настенко договорился, что, если через полчаса не вернусь или не выйду на связь, пусть прорываются в Одессу без меня. Знал, что меня могли арестовать.
Но неожиданно напряжение стало спадать. На "Разительном" Жибарева встретили достойно, задерживать не пытались, говорили уважительно. В штабе Черноморского флота, оказывается, в это время уже находился главнокомандующий Борис Кожин, и тоже шли переговоры.
- Я связался с Кожиным, подтвердил, что идем в Одессу под украинским флагом и ждем там представителя Минобороны. На СКР-112 вернулся вовремя, больше нам никто не пытался мешать.
|
Последний рейс
В Одессе СКР-112, о котором уже раструбили по радио, встречали цветами и вспышками фотокамер. На самолете прибыла комиссия из штаба флота и Генеральной прокуратуры. Моряки написали объяснительные.
- Матросам из других республик мы сказали, что они могут покинуть экипаж корабля, им даже возьмут билеты домой. Но все ответили, что хотят остаться вместе до окончания срока службы. На внутреннем рейде Одессы СКР-112 простоял до декабря 92-го, а потом пошел на Севастополь, где формировали штаб Военно-морских сил Украины. Мы предполагали, что там нас встретят нерадушно. Поэтому в бухту зашли ночью, без радиолокации, с выключенными ходовыми огнями. И так незаметно миновали охрану россиян, - улыбается Жибарев.
Вот только в открытое море СКР-112 больше не выходил. Кораблю исполнилось больше 25 лет, а денег на ремонт все не было.
- Из нашего "сторожевика" хотели сделать музей, но это тоже большие и неоправданные были по тем временам траты. В 1994 году СКР-112 отправили на металлолом. Я сохранил у себя штурвал корабля. Если когда-то найдется место музею или хотя бы экспозиции Военно-морских сил Украины, то передам туда экспонат.
Сейчас Николай Жибарев пытается через "Фейсбук" найти кого-то из тех, с кем пережил одну из самых острых и увлекательных страниц своей жизни. Но время оно такое - разбрасывает людей…
Справка "КП" в Украине"
СКР-112 был спущен на воду 30 мая 1968 года. Той же осенью совершил переход вокруг Европы из Балтийска в Севастополь. С августа 1969-го по январь 1970-го выполнял боевую задачу по оказанию помощи вооруженным силам Египта. В Донузлаве дислоцировался с мая 1980-го. В 1992 году стал первым кораблем Военно-морских сил Украины.
ТТХ корабля
- Водоизмещение 1077 т
- Длина 82,3 м
- Ширина 9,2 м
- 2000 морских миль на скорости 14 узлов
