Почему в Иране блондинок больше, чем у нас
Наш корреспондент Дарья АСЛАМОВА познакомилась с тайной жизнью самой закрытой мусульманской страны
Угадайте, что можно пить в аэропорту Тегерана в два часа ночи? Газированное кислое молоко! Но это после прощальной вечеринки с кампари и водкой «Столичная» в одном из частных домов иранской столицы (за употребление алкоголя, если не ошибаюсь, здесь полагается «всего» 70 ударов плетью). И в этом весь Тегеран - огромный, внешне безликий мусульманский мегаполис с его двойной жизнью, полной секретов, козней, шепота, скрытой деятельности. Воинственно набожный снаружи и тайно легкомысленный внутри. Один из самых безопасных городов мира, где можно спокойно гулять по ночам (что-то вроде Советского Союза 60-х годов или Багдада времен Саддама Хусейна). Странный некрасивый город, очаровавший меня своей двусмысленностью, где частит пульс могущественной и нервной державы под названием Иран.
Тегеран-2007: Борьба за красоту
Первое, что вас поражает в этом уродливом городе, - красота людей. Иногда они не просто красивы, а катастрофично красивы. Жгучие мужчины с безупречными чертами лица и приторными улыбками. Женщины с мягкими глазами газелий, точеными носиками и сладкими кошачьими ртами. Вы видите такие лица и такие фигуры, которые в любой западной столице составили бы состояние своим обладательницам. У вас перехватывает дыхание от удивления, но вы чуете подвох. Весь этот длинный ряд правильных носов объясняется… пластическими операциями.
Персы помешаны на красоте - и мужчины, и женщины. По городу толпами разгуливают молодые люди с пластырями на носах. Перед свадьбой считается признаком хорошего тона что-нибудь улучшить у себя в лице или фигуре. Хирургия здесь дешева и сердита. Носы поставлены на поток и обходятся всего в 500 долларов. За последние годы Тегеран приобрел славу мировой столицы пластической хирургии. Сюда слетаются со всех концов земли, чтобы за пару тысяч долларов сделать из себя полное совершенство.
«Люди как будто сошли с ума! - говорит Зохре, персидская красавица с иссиня-черными волосами до колен (!). - У нашего зеленщика три сына, он пожалел деньги на их образование, но в прошлом году переделал всем троим носы».
«Если б не моя жена, я бы забыл, как выглядят настоящие персиянки, - вступает в разговор муж Зохре Бабак. - В городе одни блондинки и рыжие с курносыми носами (местный шик!) и голубыми и зелеными линзами глаз». «При этом они разговаривают тоненькими, жеманными голосами, как будто во рту у них леденец, - смеется Зохре. - О чем они говорят? О пластике, конечно. Считается престижным до замужества сделать две или три операции, потом после родов довести фигуру до совершенства и так до старости, пока это не перерастает в манию».
«Все это объяснимо, - говорит преподавательница университета госпожа Парасту В. - Когда фигуру принято скрывать, все внимание сосредоточивается на лице. Каждая уважающая себя иранка тратит в день около полутора часов на макияж. Недавно одна моя студентка пришла с пластырем на носу. «Что, и ты сделала операцию?» - удивилась я. «Нет, - отвечает она. - У меня просто вскочил прыщ на носу, и я его заклеила. Пусть все думают, что операция: так престижнее». Они не боятся ни боли, ни последствий, ложась под нож. Как здесь говорят: «Убей меня, но сделай красивой!»
Культ красоты касается всех сфер жизни и даже политики. Главное, что иранцы не могут простить своему президенту Ахмадинежаду, - это (только не смейтесь!)... его маленький рост и некрасивую внешность. По Тегерану гуляет бесконечное количество неприличных анекдотов об Ахмадинежаде. «Его внешность оскорбляет эстетическое чувство персов, - говорит госпожа Парасту В. - Иностранцам это сложно понять. Зато он блестящий популист, сыпет словами, точно бисером. У него красивая речь. Жаль, что вы не понимаете фарси. Он говорит без остановки, как Фидель Кастро, но так доходчиво и просто, что вы невольно с ним соглашаетесь. И все же его победа оказалась для всех полной неожиданностью. Это было типичное протестное голосование. Люди голосовали не ЗА Ахмадинежада, а ПРОТИВ бывшего президента Рафсанджани, заподозренного в коррупции. Большая часть среднего класса и интеллигенция вообще не пришли на выборы. В результате победил Ахмадинежад, пообещавший бедным слоям населения новые рабочие места, перераспределение доходов от нефти, короче, каждой семье - кусок нефтяного пирога. Помню, утром после выборов я пошла в магазин. Два покупателя внимательно рассматривали газеты с портретом нового президента. «А костюм-то ему велик», - заметил один. Другой тут же откликнулся: «Да ему и пост велик».
Новые иранцы. Кто они?
В знаменитое тегеранское кафе «Джам-э-Джам» меня привел один мой приятель, желавший показать «Новый Иран». Это самое бойкое место в городе, место знакомств и свиданий, где по вечерам яблоку негде упасть. Зрелище и впрямь ослепительное. По двум этажам элегантного заведения снует красочная, расфранченная, пестрая, переливающаяся всеми цветами радуги «золотая» молодежь. Парни, яркие, как павлины, с модно взбитыми, гелевыми волосами и увешанные цепями, выглядят не хуже лондонских диджеев. У девушек традиционные мусульманские пальто украшены вышивками, блестками, кружевами и золотым позументом, разноцветные хиджабы едва прикрывают экзотические прически и тонкие шеи. А ведь еще пять лет назад по случайно обнаженной шее какой-нибудь смелой красотки уличный радикал мог ударить наотмашь ребром ладони.
Я достаю камеру, но ко мне тут же подходит менеджер. Здесь нельзя фотографировать, с них уже хватит неприятностей, объясняет он. Пару лет назад фотографии из кафе даже вызвали скандал в парламенте. Увидев, как живет и развлекается иранская молодежь, депутаты с криками «Как мы дошли до жизни такой!», «Какой позор и разврат!» схватились за головы. Пошумели-пошумели да утихли.
Мы с моим приятелем с трудом находим столик по соседству с парочкой семнадцатилетних школьников. Очень милые ребята, легко вступают с нами в разговор на превосходном английском. От «западных» сверстников их отличают только безупречные манеры и тихие голоса. У девушки на голове странная накидка из вязаных цветов. «Это я так выкрутилась, - смеется она. - Не люблю «магнаэ» (так здесь называют хиджаб. - Д. А.), хотя в школе приходится надевать». На мой вопрос, как же мама разрешает ей выходить с парнем вечером, девушка отвечает: «Это зависит от семейного уклада - традиционного или светского. Моя мама - современный человек, у меня нет проблем. Так живут, я думаю, 40% жителей Тегерана».
Время близится к полуночи, градус жизни в кафе поднимается все выше, но наши юные соседи не торопятся домой. Вокруг нас шепчутся, тайком целуются и предаются самому рискованному флирту. Трудно представить, что все происходит в одной из самых консервативных мусульманских стран. На выходе из кафе - пробка из дорогих машин. Парни задирают девчонок, а те отвечают им с такой непринужденной смелостью, что у любого аятоллы встала бы дыбом седая борода.
«В этой стране молодым, в сущности, негде развлекаться и нечем снимать стресс, - говорит журналист Мазиар. - Здесь нет дискотек, нет баров, где можно выпить пива. Раз нет алкоголя, на смену ему приходят наркотики. И это одна из самых страшных проблем Ирана». За сутки, по неофициальным подсчетам, Тегеран употребляет до пяти тонн наркотиков, легкодоступных на каждой улице и немыслимо дешевых. Доза героина низкого качества - три доллара. Здесь можно купить все - от гашиша и опиума до кокаина, экстази и амфетамина. Тегеран иногда называют мусульманским Амстердамом.
«Мы живем на границе с Афганистаном и Пакистаном, главными производителями и поставщиками наркотиков, - говорит доктор Араш Алаэи, один из главных участников масштабного государственного проекта по борьбе с наркоманией. - Потому и героин, и опиум так дешевы. Но мы не стали закрывать глаза, когда столкнулись с проблемой лицом к лицу. Уже три года по всей стране открываются специальные центры, где любой наркоман, желающий излечиться, может бесплатно получить метадон - специальный наркотик, убивающий боль». «Но разве нельзя подсесть на метадон?» - спрашиваю я. «Можно, но это более безопасный наркотик, не столь сильно разрушающий организм. Ведь, когда мы болеем, мы тоже принимаем обезболивающее. В России, я знаю, метадон не разрешен».
Из Афганистана через Иран, потом в Ирак и Курдистан проходит главный наркотический трафик в Европу. Между Ираком и Ираном, в сущности, граница нарисована на песке. Ее пересекают без виз и какого-либо пограничного контроля. В Ирак уходят опиум, героин и, как уверяют американские спецслужбы, оружие, из Ирака в Иран контрабандисты доставляют алкоголь.
Мне не повезло, я приехала в Тегеран после двухнедельных мусульманских новогодних каникул, когда страна выпила весь подпольный алкоголь, а новый из Ирака еще не завезли (контрабандисты - тоже люди, и у них есть каникулы). Обычно клиенты просто звонят по специальному телефону и называют адрес. Сразу подъезжает торговец, у которого в багажнике машины спрятан целый бар. Если совсем туго, можно пойти в аптеку и совершенно легально попросить С2Н5ОН - короче, чистый спирт якобы для дезинфекции (страшная гадость, даже разбавленным можно пить только с большого горя). Или к местным армянам, которые гонят подпольный самогон (тоже не сахар). Одним словом, бытовые радости никакой шариат остановить не может.
«Я называю сегодняшних молодых поколением лицемерия, - говорит оппозиционный журналист Элахе (имя по ее просьбе изменено). - Они росли в ту пору, когда в школу на урок приходили бородатые дяденьки, показывали деткам бутылку виски и спрашивали: «А кто из вас, дети, знает, что это такое?» И дети радостно тянули руки с криками: «Я! Я знаю! Мой папа это пьет каждый вечер вместе с мамой!», простодушно «закладывая» родителей. Или школьникам давали с виду невинную анкету на тему, что у них есть дома: телевизор, видео, телефон, спутник (а спутниковая антенна до сих пор запрещена законом!). Они привыкли к двойной жизни, научились скрывать свои мысли, не говорить лишнего, а иногда виртуозно лгать. Чем-то это напоминает ваш Советский Союз, когда по телевизору звучали лозунги, а жизнь шла своим чередом. Как странно: коммунизм и ислам - такие разные идеологии, а методы и результаты одни и те же».
Студенты: «Положительные» и бунтари
Иран называют одной из самых молодых в мире стран (почти 70% населения моложе 30 лет). Именно на молодежь делают ставки и консерваторы, и реформаторы.
Я вхожу в аудиторию платного университета «Азад» на факультет филологии и ахаю от изумления. Одни девчонки в хиджабах, среди которых ненароком затесался красивый здоровенный парень. «Действительно, большинство студентов университетов составляют женщины, - объясняет преподавательница госпожа Парасту В. - Как ни странно, этому помогла Исламская революция, предписавшая всем особам женского пола носить строгий платок и закрытое одеяние в государственных и учебных заведениях. Консервативные папаши, прежде опасавшиеся за нравственность дочерей, теперь спокойно отпускают их учиться. Кроме того, высшее образование в Иране - вопрос престижа. Без него нельзя удачно выйти замуж. Многие студентки вряд ли будут работать по специальности, а вот дипломная корочка останется».
Я смотрю на молодые смешливые лица и задаю самый дурацкий вопрос: «Девчонки, а вы когда-нибудь целовались?» Дружный смех в аудитории. «Конечно, целовались! - кричит единственный парень по имени Фархад. - Только они вам ничего не скажут!»
Лед сломан, и мы начинаем говорить «за жизнь». О браке («как важно найти красивого, богатого и умного, но торопиться с замужеством не стоит: 27 - 28 лет - идеальный возраст»), о семье («дети, конечно, прекрасно, но не больше одного-двух»), о хиджабах («неплохо бы снять, особенно в летнюю жару, но что будет с парнями, вдруг они совсем с ума сойдут»), о России («старое советское кино - лучшее в мире, а Тарковский - вершина искусства»). Самую серьезную тему - о религии - поднимает уже взрослая Фариба (у нее это второе высшее образование). Ее беспокоит дочь-подросток: «Она никуда не ходит, не знакомится с парнями и все время боится божьего гнева. Религия вызвала у нее форму депрессии, и я считаю это неправильным. Молитва нужна для успокоения, для душевного комфорта, чтобы человек чувствовал себя лучше в своей земной оболочке, общаясь с Богом. А государство использует религию как кнут, как форму наказания. Бог должен быть не пугалом, а блаженством».
О политике говорить не хотят. Малоинтересное и опасное занятие. «Из государственных заведений за демонстрации и акции протеста просто отчисляют, - говорит Фархад. - Я знаю ребят из Тегеранского университета, которых даже арестовывали».
Потом к этим-то, «арестованным» и «отчисленным», я и пришла.
Иран: Краткая справка
Азиатское исламское государство с населением 66 миллионов человек, находящееся в стратегически важном географическом узле. Его восточные и западные соседи - взрывоопасные Афганистан, Пакистан и Ирак, а на севере - бывшие советские республики: Армения, Азербайджан и Туркменистан. Иран (старое европейское название Персия) - один из древнейших очагов цивилизации, страна с богатой культурой и волнующей историей. В мусульманском мире Иран стоит особняком, поскольку господствующей религией здесь является шиизм (одна из двух главных ветвей ислама) в противовес арабскому суннизму. Страна существует за счет своих природных богатств, занимая пятое место в мире по запасам нефти (10% всей мировой нефти) и второе место по газу.
В 1979 году в Иране произошла знаменитая Исламская революция, в результате которой была свергнута власть шаха и провозглашена единственная в мире Исламская Республика. Экс-премьер Бахтияр назвал ту революцию победой неграмотных, ослепленных людей, которые вместо школы посещали мечеть. В основу всех сторон жизни и государственной власти были положены принципы ислама. Запрету подлежали открытая взору женская красота (волосы, косметика, духи, крашеные ногти), алкоголь, светская музыка, театр, живопись, поэзия великого Фирдоуси, «западное» кино и вообще любые проявления «западного» образа жизни.
Спустя почти три десятилетия Иран медленно выбирается из тех времен средневекового мракобесия, являя миру «модернизированный» ислам, но по-прежнему остается ареной скрытой борьбы между консерваторами и реформаторами, радикалами и либералами, между духовной и светской властью.
Окончание в следующем номере.
