Запас карман не трет
ПОМНЮ, мой друг Заки Мустафьин просит на верёвке поднять дымарь и кричит сверху от пчелиной борти: "План выполнен, а сверху плана, для нас с вами, пока ничего нет!"
Внизу, у подножья большой сосны, он рассказывает: "Вот ведь какие работницы! Мы возьмем часть мёда, медведь иногда лапу в дупло сунет, куница тоже сладкое любит. Пчёлы от врагов обороняются, иначе без запаса корма зимой умрут. А если запас имеется, тридцатиградусный мороз наша пчела-бурзянка выдерживает. Очень старательная пчела работница и очень заботлива - помнит, что будет зимой…"
Холода беспощадны. Птицы от них спешат осенью в тёплые страны, а те, которые остаются, надеются найти корм - в лесу держатся возле рябин, шиповника, калины, боярышника. А сороки и большие синицы льнут к человеческому жилью. Некоторые птицы загодя делают запасы - прячут мух и козявок в складках древесной коры или, как неунывающий поползень, делают запасы семян и орехов. Снегири, щеглы и клесты зимой не бедствуют - осень приготовила им много разных семян - запасов не надо иметь.
|
РАССКАЖЕМ о тех, кто на зиму загодя готовит корма.
Запаслив, даже летом, сорокопут. Иногда видишь острый сучок, а на нем висит сухой лягушонок или мышь. Это сорокопут запасся на всякий случай едой. В лесу можно увидеть на сучке гриб - белка готовит запасы. Но чаще всего белка на зиму прячет орехи, причем неплохо помнит, где спрятала: глядишь, нырнула в снег - и вот уже сидит с орехом в лапках…
В сибирской тайге птица кедровка прячет в снегу кедровые шишки, по мнению знаменитой отшельницы Агафьи Лыковой, очень вредная птица (конкурент по сбору орехов). А лесники очень любят эту птицу - она забывает, что и где спрятала, таким образом, способствует расселению кедра.
Симпатичная сеноставка на зиму готовит "стожки" высушенной травы, то есть сена. Это её корм в суровое время года.
Изобретательно разрешила природа накопление на зиму запасов у медведей, барсуков, сурков. Им не надо прятать запасы. Они просто ложатся спать и не думают о еде. С осени они много и сытно едят. Медведи охотятся за рябиной, ходят на посевы овса, едят ягоды и грибы, доступную им живность (на Камчатке и Дальнем Востоке любимая их еда - крупная рыба). Любят копаться медведи в муравейниках, едят любимую медвежью дудку (род высокой травы). Голодный медведь не ляжет в берлогу, будет "шататься", этот старый или больной зверь. Встреча с ним опасна.
Другие звери и птицы должны делать на зиму запасы еды, охотиться или подбирать падаль. Мне рассказывали, как бедствует временами не улетающий в теплые места белохвостый орлан. Он сверху высматривает следы волков и подбирает всё, что остается от их добычи. Чаще всего ничего не остаётся - волки всегда голодны. Охотники рассказывали: голод заставил орлана опуститься во двор немаленького поселка на Волге и попытаться взлететь с индюком в лапах. Вот что значит, когда никакого запаса нет.
А ВОТ несколько случаев, когда запасы имелись. На верхней Волге я встретился со стариком-марийцем, всю жизнь ловившим кротов. В маленькой деревне старик жил один. Кормился с огорода, стрелял зайцев, куропаток, тетеревов. О кротах. Опустим сейчас рассказ, как старик ловит кротов. В конце беседы старик попросил меня часок подождать и явился с "клубком" дождевых червяков. "Сколько, по-вашему, их тут будет?" Я пожал плечами: "Не знаю". "Больше трех сотен. Работа у кротов трудная, питания требует крепко. Запасы он держит большие", - сказал мне собеседник.
Еще история, записанная в Тамбовской области. Лесник принес почти с полведра желудей. "Смотрите, это запас на зиму одной мыши…" Я попросил взглянуть на дупло, из которого выбраны эти желуди. Лесник повел меня в дубовую рощу. И я увидел в самом низу старого дерева дупло. В нём я нашел два желудя и положил их в карман. Как выглядит желтогорлая мышь, до сих пор не знаю.
А вот маленькая история с орехами. После дальней поездки сел я писать у друга в заповеднике. Разложил блокноты, а сам смотрю в окно. Там около изгороди на суку висит ящичек, в который может заглянуть белка - в ящике лежат орехи. Но заглянул почему-то поползень и полетел с орехом куда-то. Две-три минуты - опять поползень, и опять с орехом. Я знаю веселый характер этого летуна и стал наблюдать.
|
Орехи кончаются. Я сыплю горсть новых. И игра продолжается. Орехи исчезают у воришки около колодца. Спешу туда же и я. Вижу: добычу поползень кладет между бревен колодца. Забираю орехи и сыплю их снова в ящик. Воришка не знает, что я с ним играю, но орехи он оставляет между бревен избы. Я собираю орехи и опять сыплю в ящик. Игра продолжается. Зову друга и его жену Катю: "Посмотрите, что происходит…" Так продолжалось минут сорок. Трое людей сдаются, а поползень продолжает летать. Но, видимо, и он решил: пора кончать заготовки, и улетел с орехом в лес.
Через неделю выпал снег. Мы с Сергеем стали на лыжи и пошли на край заповедника. Там, как обычно, двигались около дуплянок с отрываемым верхом. И в одной дуплянке обнаружили семнадцать мерзлых мышей. "Это сыч спрятал!" - уверенно сказал Сережа. Как орнитолог, он знал повадки сычей делать зимой запасы.
Дома мы как следует разглядели добычу и решили не лишать маленькую совку законной добычи. Пошли и положили мороженых мышей в дуплянку.
