Товарищ Сталин - о необходимости девушкам одеваться прилично
И, несмотря на то что его характер и восприятие внешнего мира неоднократно описывались современниками, родственниками, соратниками, охранниками, а еще больше - публицистами, кое-что еще осталось, как говорят, за кадром. Довольно много написано об отношении "вождя народов" к женщинам, родным и близким, а также женщинам вообще. Но его рассуждения о том, что прилично носить юным девушкам и другим дамам, практически не анализировались. А он хоть и был генеральным секретарем, но оставался живым человеком, мужчиной со своими собственными вкусами, взглядами и оценками.
"ХОДЯТ ВСЕ ГОЛЫЕ!"
Опосредованная борьба за нравственность велась в РСФСР, а позже в СССР с переменным успехом. То мы попадали в сети сексуальной революции, которая в 1918 - 1921 годах последовала за революцией обычной, то подводили под отношения полов и понятие приличий научную и псевдонаучную основы (вспомним, например, науку педологию и историческое постановление ЦК ВКП (б) "О педологических извращениях в системе Наркомпросов"). А иные времена были самыми что ни на есть дремучими, и даму в откровенном наряде либо без оного можно было увидеть разве что в музее в виде скульптурного изображения либо на картинах зарубежных и отечественных классиков.
Любопытно, но "лучший друг советских физкультурников", с нескрываемым удовольствием взиравший на спортивные парады (а в них участвовали и молодые особы, по тем временам весьма вольно одетые), резко высказывался относительно гардероба своей юной дочери. Более того, своей суровой отцовской волей он буквально принуждал ее носить более приличную, на его взгляд, одежду. В своей книге "Двадцать писем к другу" Светлана Аллилуева писала о том, как генеральный секретарь возмущался ее "спортивным стилем":
- Отец обычно не допекал меня нотациями или какими-нибудь нудными придирками. Его родительское руководство было самым общим - хорошо учиться, больше бывать на воздухе, никакой роскоши, никакого баловства. Иногда он проявлял по отношению ко мне какие-то самодурские причуды. Однажды, когда мне было лет десять, в Сочи отец, поглядев на меня (я была довольно крупным ребенком), вдруг сказал: "Ты что это голая ходишь?" Я не понимала, в чем дело. "Вот, вот!" - указал он на длину моего платья - оно было выше колен, как и полагалось в моем возрасте. "Черт знает что! - сердился отец. - А это что такое?" Мои детские трусики тоже его разозлили. "Безобразие! Физкультурницы! - раздражался он все больше. - Ходят все голые!"
Видимо, товарища Сталина совсем не смущали тысячи физкультурниц на парадах, а в быту он проявлял весьма консервативные взгляды. Более того, он давал "руководящие указания" относительно длины платьев и покроя шаровар. Снова слово настрадавшейся от отца в детстве и юности дочери вождя.
- Затем он отправился в свою комнату и вынес оттуда две свои нижние рубашки из батиста. "Идем!" - сказал он мне. "Вот, няня, - сказал он моей няне, на лице которой не отразилось удивления, - вот, сшейте ей сами шаровары, чтобы закрывали колени; а платье должно быть ниже колен!" "Да, да!" - с готовностью ответила моя няня, вовек не спорившая со своими хозяевами. "Папа! - взмолилась я, - да ведь так сейчас никто не носит!"
Но это был для него совсем не резон... И мне сшили дурацкие длинные шаровары и длинное платье, закрывавшее коленки, и все это я надевала, только идя к отцу. Потом я постепенно укорачивала платье - он не замечал, потому что ему было уже совсем не до того. И вскоре я вернулась к обычной одежде...
"НА КОГО ТЫ ПОХОЖА?!"
Конечно, когда Светлана выросла, она отплатила своему папеньке за детско-юношеские унижения: в семнадцать лет влюбилась в кинодеятеля Алексея Каплера, человека вдвое старше ее да еще и не особо жалуемой Сталиным национальности. А затем, когда того посадили (отсидел он 10 лет), вышла замуж за другого гражданина той же национальности. Родила, развелась, стала женой сына соратника Сталина Жданова, снова развелась…
Но и в те времена отцовские требования к гардеробу дочери были весьма строгими:
- Он не раз еще доводил меня до слез придирками к моей одежде: то вдруг ругал, почему я ношу летом носки, а не чулки, "ходишь опять с голыми ногами!". То требовал, чтобы платье было не в талию, а широким балахоном. То сдирал с моей головы берет: "Что это за блин? Не можешь завести себе шляпы получше?" И сколько я ни уверяла, что все девочки носят береты, он был неумолим, пока это не проходило у него и он не забывал сам.
Дочь Сталина пыталась анализировать причины того, что отец столь ревностно следил за ее гардеробом и при случае даже в присутствии посторонних мог высказаться достаточно резко. Одну из причин Светлана Иосифовна видела в национальных традициях. В своих воспоминаниях она выделяет этот момент:
- Позже я узнала от Александры Николаевны Накашидзе (двоюродная сестра жены Берия Нины Гегечкори, майор госбезопасности. В 1937 - 1943 гг. работала сестрой-хозяйкой в доме Сталина. - Авт.), что старики в Грузии не переносят коротких платьев, коротких рукавов и носков.
Другой причиной отцовской критики, по мнению Светланы, было то, что Сталин постоянно сравнивал ее с покойной матерью, а поскольку дочь не выглядела такой же женственной, это его расстраивало, а иногда и бесило.
|
- Даже став взрослой, идя к отцу, я всегда должна была думать, не слишком ли ярко я одета, так как неминуемо получила бы от него замечание. "На кого ты похожа?!" - произносил он иногда, не стесняясь присутствующих. Быть может, его раздражало, что я не походила внешне на маму, а долго оставалась неуклюжим подростком "спортивного типа". Чего-то ему во мне не хватало, в моей внешности. А вскоре и внутренний мой мир начал его раздражать… Изредка он что-либо отдавал мне - национальный румынский или болгарский костюм, но вообще даже то, что присылалось для меня, он считал недопустимым использовать в быту.
Но критику и неприязнь Сталина вызывали не только наряды его дочери. Военный комендант Большого театра, отвечавший за правительственную ложу, Алексей Рыбин, довольно часто бывал со Сталиным не только в Москве, но и на отдыхе. Он, конечно, был совершенно явным апологетом вождя (о чем свидетельствуют оценочные моменты), но человеком, вне всякого сомнения, информированным. Приведем пару цитат из его воспоминаний:
- В нравственном отношении вождь был чист как никто другой. После смерти жены жил монахом. Противник неравных браков, он часто высмеивал маршала Кулика, который женился на восемнадцатилетней подруге своей дочери. Завидев его, Сталин подмигивал:
- Смотрите, жених ковыляет… Как бы не шлепнулся на ровном месте.
Раз мы шли в Сочи мимо пляжа. Увидев жирных, развалившихся женщин с раскинутыми ногами, он весь передернулся:
- Какое безобразие! Пойдемте отсюда!..
Конечно, трудно представить себе "вождя народов", гуляющего вдоль сочинского пляжа, но реакция его весьма показательна. Она проявлялась (в несколько более мягких формах) и в отношении некоторых представительниц высокого искусства. Тот же Рыбин вспоминал, как после приема по случаю приезда английской и американской делегаций Сталин решил поблагодарить артистов, выступавших во время банкета. Благодарить-то он благодарил, но певица Вера Давыдова (многие приписывали ей любовную связь с вождем, мотивируя это тем, что трижды Сталинскую премию первой степени просто так не присуждают и трехкомнатную квартиру не дают. - Авт.) подверглась критике за свой относительно вольный наряд. Сталин обратился к ней так:
- Вы, Вера, интересная женщина. У вас хороший голос. Замечательно пели! Зачем же вам было надевать ультрамодный пояс? Вот Наталья Шпиллер тоже интересная женщина с превосходным голосом. Но она одета скромно. И это никому не бросалось в глаза.
Видимо, иностранные гости нашли, что Давыдова одета крикливо. А это не очень соответствовало официальному приему. Вдруг подскочила Ольга Лепешинская, громко воскликнув:
- Иосиф Виссарионович, вам понравилось, как я танцевала?
- Вертелись-то вы хорошо, но лучше вас танцевал Асаф Мессерер, - охладил ее Сталин.
"ОГОНЕК" - ПЕРВЫЙ СОВЕТСКИЙ ЭРОТИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ?
Оставляя на совести майора госбезопасности Алексея Трофимовича Рыбина высказывание о "нравственной чистоте" Сталина, вспомню одну историю, которую рассказала мне моя мама, в пятидесятые годы работавшая библиотекарем.
Уже после смерти Сталина, примерно в 1955 году, вышел журнал "Огонек" с удивительно смелой по тем временам обложкой. На ней была изображена юная фигуристка в коротеньком платье. Из продажи номер исчез мгновенно. А молодые мужчины с утра занимали в библиотеке очередь "за "Огоньком". И устанавливали время "просмотра" - не больше 15 минут…
Это, на мой взгляд, одна из ярких иллюстраций к состоянию общественной нравственности в нашей стране в те времена. Поэтому не будем более рассуждать о причинах консервативных взглядов Сталина и тем более давать им какие-либо оценки. Он ведь тоже был продуктом того времени, смысл и течение которого во многом сам определял…
