Доктор медицинских наук, профессор Георгий Гайко: "Я работаю более 50 лет и ни разу не пожалел, что пошел в медицину"
Накануне этой знаменательной даты мы обсудили с доктором актуальные для Украины медицинские проблемы современности и поговорили о секретах профессии.
"ПРОБЛЕМА - В ОТСуТстВИИ ПРОФИЛАКТИКИ"
- Насколько актуальны заболевания опорно-двигательной системы для наших граждан?
- Сейчас особенно актуальна проблема дорожно-транспортного и бытового травматизма. Я бы даже сказал, что травм, полученных в быту, больше, но при ДТП люди сильнее страдают, им требуется высокотехнологическая помощь.
Я считаю, что профилактика - это не чисто медицинская, а скорее общегосударственная проблема. Ведь мы сейчас на автодорогах каждый год теряем приблизительно столько, сколько потеряли в Афганистане. А у нас в стране до сих пор не отрегулирован вопрос политравмы, мало специализированных отделений, не подготовлены спасатели. Они раньше других прибывают на место происшествия и ждут, когда приедут врачи. А если бы были обучены, то начинали бы сразу оказывать помощь, больше людей удалось бы спасти.
- А какие ортопедические заболевания у нас лидируют?
- У взрослых - дегенеративно-дистрофические заболевания суставов и позвоночника, а также последствия тяжелых травм, а среди детей - врожденные и приобретенные деформации. Печально, что сейчас нет профилактической медицины в школе, отсутствуют школьные врачи, профилактические кабинеты. Некому наблюдать за детьми и выявлять отклонения на ранних стадиях. Нет надлежащей диспансеризации для взрослых. Поэтому к нам чаще всего поступают больные с запущенной стадией деформирующего артроза, когда возможно только эндопротезирование. А первые стадии заболевания пропущены из-за недосмотра терапевта, ревматолога или хирурга.
- Что, на ваш взгляд, необходимо для развития ортопедии и травматологии в Украине и что нужно для Института?
- Наша служба более-менее организованная. У нас есть Ассоциация ортопедов-травматологов, три института в стране, мы сотрудничаем, делимся опытом, работаем и с местными органами власти. Я не говорю, что они ко всем нашим рекомендациям прислушиваются, но многие идеи реализуются. Что у нас плохо? Беда с медицинским оборудованием. Мы не жалуемся. Но слабое оснащение института высокотехнологическим оборудованием - большой недостаток, и эту проблему надо срочно решать!
Многие областные больницы оснащены лучше, чем мы. Мы - головной институт в стране, а у нас нет пока ни компьютерного томографа, ни МРТ, только древний рентген-аппарат. Устарела реанимационная и анестезиологическая аппаратура, нет нормальных операционных столов. Врачи у нас подготовлены, но у них нет достаточно инструментов для качественной работы. Тем не менее мы развиваемся, у нас есть преемственность поколений. И это очень хорошо. Мы стараемся не мешать молодым докторам, если они в чем-то успешны, поддерживаем их устремления.
"УКРАИНСКИЕ ВРАЧИ РАНЬШЕ ВЕЗДЕ ЦЕНИЛИСЬ"
- Почему вы решили стать врачом? Помните, как приняли это решение?
- Не могу сказать, что стал врачом случайно. Когда я был старшеклассником, мой сосед и друг, который старше меня на два года, уговорил пойти на день открытых дверей в мединститут, и вопрос был решен. И никогда, а я уже работаю более 50 лет, не пожалел о том, что пошел в медицину. Наибольшее удовольствие я получаю от общения с людьми, и моя работа всегда предоставляла мне такую возможность.
Помню, как только начался учебный год, нашу группу сразу отправили на целину, в Целиноград (сейчас это Астана, столица Казахстана), где мы рыли подвалы и занимались уборкой урожая. А в остальном студенческие годы были спокойными.
Я рано начал оперировать. Уже на четвертом курсе со старшими врачами ходил на дежурства, и к пятому курсу они разрешали мне проводить некоторые операции. Я очень хотел стать хирургом. Но тогда на Буковине было сложно устроиться. Поэтому когда мне предложили ехать в Среднюю Азию и дали гарантию, что я буду работать хирургом, сразу же согласился. Это один из лучших периодов моей жизни.
- Почему вы считаете именно этот период самым лучшим?
- Во-первых, потому, что был молод, а во-вторых, именно там я прошел школу. Я работал в таком месте, которое от области находится в 350 км, от района - в 80 км - это так называемая "голодная степь". Организация именовалась "ГлавГолодСтепСтрой", а медчасть - "Больница Чардара-ГЭСстрой". Она размещалась в финском домике, в таких же деревянных домиках мы жили. Рядом была зона, откуда приводили рабочих на стройку ГЭС и водохранилища.
|
Кроме меня, других медработников хирургического профиля не было, приходилось работать и хирургом, и акушером-гинекологом, и травматологом. Не говорю, что все умел, но точно знал, что делать с больным, куда его направить, как организовать вылет санавиации. Кстати, относились к нам в Казахстане очень хорошо, впрочем, украинские врачи тогда везде ценились. Вот я работал в Алжире, так там просили присылать им медиков только из Украины.
- А что в Алжире запомнилось больше всего?
- Очень хорошая организация работы. Это был Центральный госпиталь с множеством отделений, который мог одновременно принять более тысячи пациентов. Работы было много. Мне понравилась система обучения. Вот я, врач, имел одного аспиранта, одного ординатора и 4-6 студентов шестого курса. За эту бригаду я отвечал, с ними дежурил, с ними в операционную шел, с ними принимал в поликлинике, то есть с ними работал столько, сколько они учились. Что мне еще пришлось по душе: у каждого пациента был один врач! Не мог больной сегодня лечиться у меня, а завтра пойти к другому доктору. Если я его принял в поликлинике, прооперировал, то он будет ходить ко мне, пока полностью не поправится. Это, на мой взгляд, очень хороший стимул для врача, ведь ты в динамике наблюдаешь человека, и если где-то ошибся или недосмотрел, то обнаружишь это сразу. Я хотел, чтобы результат был хороший и чтобы пациент не приходил ко мне потом инвалидом.
"ЖАЛЕЮ, ЧТО НЕ ВЫУЧИЛ АНГЛИЙСКИЙ"
- По-вашему мнению, какое самое важное качество для врача?
- Убежден, что в медицину должны идти люди по призванию. Обязательно необходимо сочувствие к больному. Это понимание ко мне пришло, наверное, от родителей. Они были очень отзывчивыми людьми, особенно мама.
Когда я еще только учился в институте, к моему приезду мама составляла список больных, которых я должен осмотреть. Отказываться было нельзя. Мама строго следила, чтобы всех записанных я принял и всем помог. Мама была малограмотная, но очень мудрая, к ней в селе очень часто обращались за советом.
- Оглядываясь назад, вы, может, о чем-то жалеете?
- Нет. У меня в жизни не все складывалось, как я хотел, но получалось, к счастью, неплохо. Вот о чем действительно сейчас жалею, так это о том, что хорошо не выучил английский язык. Французский знаю, потому что работал в Алжире. Но сегодня для врача очень важен английский. Когда посещаешь конгрессы, чувствуешь, что общение могло бы быть более полноценным, если бы владел языком. А в остальном… Я всегда хотел быть ортопедом-травматологом - и я им стал. С 1960 года и до сегодняшних дней занимаюсь любимым делом.
- А что еще хотите сделать важного?
- Очень хочу, чтобы у нас в институте было создано отделение травмы и онкологическое отделение. Да, есть аналогичное отделение в Национальном институте рака, они сильнее в проблеме опухолей, зато мы сделали бы больше органосохраняющих и реконструктивных операций. А все остальное у нас хорошее, и самое главное - у нас много талантливых специалистов, много перспективной молодежи. Мне, кстати, доставляет большое удовольствие работать с молодыми учеными.
Фото из архива Института травматологии и ортопедии.
