Москва слезам не верит-2
В районном городке Лере (назовем ее так) ничего путного уже не светило. Официанткой в бар - поздно, на пенсию - рано. На базар, воскрешающий в памяти воспоминания о девяностых, когда Лера моталась челноком в Польшу и простудила себе все, что только могла, глаза бы не смотрели. А киоск «Союзпечати», где Лера много лет кряду восседала как богиня информации (природная общительность и приветливость сделали простого продавца газет и журналов центром притяжения местной читающей публики!) начальница почты передала своей куме. Лера всплакнула, потом утерла слезы, подкрасилась и пошла наводить по знакомым справки: у кого есть блатные адреса в Москве?
Женщины нашего райцентра давно покорили российскую столицу - не подумайте дурного! - своей чистоплотностью, кулинарными талантами, а также заботливостью и терпением, не имеющими границ. Вася, Лерин муж-ровесник, уже давно перебивался случайными подработками, даже не помышляя о зарплате или крупной халтуре семьи ради. На рассвете он, выходя на кухню покурить, обычно включал радио, чтобы первым быть в курсе политических новостей. И потом пересказывал их Лере, мечущейся между приготовлением завтрака, сборами внучки в школу и постирушкой. «Развалили, гады, Союз, теперь жируют! А тут на «Приму» не хватает!» (Последний тезис - брехня. Лера, ругая, но и жалея мужа, никогда не забывала купить кроме всего, что требовалось в дом, блок «без фильтра» на неделю. На пиво и чекушку Василий собирал сам.)
Васин бунт против Лериного намерения понять было несложно. Ломался привычный уклад. Не то в разводе, не то женат, не то вернется несчастной, если ничего не получится, не то разбогатеет и выгонит, как трутня, из хаты…
«Задницы старикам подтирать?! Горшки носить?!» - орал Вася, как будто его терли наждаком. «Ну, в райком свой побеги, похвались!» (Лера хранила верность Компартии, взносы платила, собраний не пропускала, но никакая КПУ не могла помешать ее превращению в сиделку возле безнадежных инвалидов.) Короче, Лера сделала это.
Мы увиделись через месяца четыре, когда, отпросившись, она приехала на день рождения внучки. С кучей подарков, с конфетами «Коркунов» и тостером - там, мол, бытовая техника дешевле. Шепотом делилась: тяжко - не то слово. Наняли к парализованной старушке. Сын привозит продукты, лекарства, паспорт забрал, но ключей от квартиры не дал: «Обворуешь и сбежишь в свою Хохляндию!» «Гуляю на балконе, когда белье развешиваю, а бабушка спит…» - глотала слезы Лера и тут же озарялась улыбкой. Кое-что на ремонт в кухне удалось отложить!
В следующий приезд (бабуся к той поре умерла, и Леру передали по эстафете с хорошими рекомендациями) настроение пошло на подъем. «Дедушка добрый попался! Правда, слепой и ходит под себя, зато хвалит и борщ, и голубцы. Мы песни с ним военные поем!» - Лера всегда умела находить плюсы.
Потом она стала прислугой (это слово выговаривалось без натуги, как «врач» или «учитель») в интеллигентной семье, с обращением на вы, совместными поездками на дачу и даже - невероятно! - походами в театр.
«Моя (имя-отчество) очень захотела, уговорила дочь и зятя, мол, такси туда-назад, я с телефоном, не переживайте!» После смерти этой женщины Лера даже повязала черный платок.
Сейчас подруга задерживается «на вахте» все дольше. Ремонт не только в кухне сделан, окна одеты в пластик, а сама она - в джинсы, которые сроду не носила, поскольку стеснялась полноты. Разговоры ведет загадочные. Типа «Москва, как много в этом звуке для сердца женского слилось…» Вася не просто смирился, а гордится: «У вас в Киеве таких денег не платят! Она и мне обещала присмотреть место. Дворником, например».
Ой, боюсь, занята Васина вакансия…
Читайте также "Украину заселят африканцы и азиаты"
