Черному и Белому уже сто тридцать лет
* И Саша Черный, и Андрей Белый - псевдонимы двух гениев. Гликберга и Бугаева.
* За Черным тянулась слава мизантропа, язвы и ворчуна. Белый всюду мелькал пташкой божией - «изящный, изысканный, птичий - смесь магистра с фокусником».
* Черный - при ближайшем знакомстве - удивлял: злой сатирик-то - милый, скромный, порядочный. Писатель Набоков, узнав о его смерти, утер слезу: когда-то его, начинающего литератора, так вовремя поддержал именно он, Черный.
Белому многие могли сказать, как Цветаева: «Прельстительный и, как все говорят, впрочем, с нежнейшей улыбкой - предатель!» За его спорами идейными часто таились прозы жизни: Блока цеплял бесконечно и бессовестно - после того как не смог увести его жену Любовь Дмитриевну. То каялся, то звал на дуэли.
* Черный прославился ироничными и едкими стихами, сказками, дневником своего любимого фокса Микки... Любимая жена Маша спасала его от уныния - сама хваталась за любую работу, чтобы как-то выплыть в эмиграции 20-х годов.
Белый мог стать блестящим биологом. Но прославился языковыми играми в стихах и романах, трепанацией слова и слога. Неудачи же в любви наводили его на мысли о самоубийстве, то у него мания преследования, то он озадачивал знакомых манерой танцевать дома нагишом. В последние годы, впрочем, рядом была жена Клавдия Васильева - их свела страсть к антропософии (религиозно-мистическому учению о путях к духовному созерцанию).
* Черный прожил 52, Белый - 54 года... 5 августа 1932-го рядом с домиком Черного в Провансе случился пожар - он кинулся кому-то на помощь. После пожара схватило сердце.
Белый перегрелся на солнце: 17 июля 1933-го в Коктебеле его хватил солнечный удар, от которого он так и не оправился, скончавшись через полгода, 8 января 1934-го, в Москве.
* Могила Черного потерялась - в итоге поставили посреди кладбища Лаванду памятную плиту. Могилу Белого нетрудно найти - на Новодевичьем кладбище.
P.S. Что ж тут такого? Две параллельные жизни. Не такая уж белая - не такая уж черная. Сам по себе факт, что Черный, пожалуй, белее и пушистее Белого, мало что значит. И мистики тут никакой. А вот не грех лишний раз подумать: в мире, где все вперемешку, правда-враки, не всегда стоит верить глазам своим. Чему же верить? Видимо, оттенкам, интонациям и полутонам - там часто скрыто самое главное.
|
УГАДАЙКА «КП»
Где автор Черный, а где - Белый?
Пластика
Из палатки вышла дева
В васильковой нежной тоге,
Подошла к воде, как кошка,
Омочила томно ноги
И медлительным движеньем
Тогу сбросила на гравий, -
Я не видел в мире жеста
Грациозней и лукавей!
Описать ее фигуру -
Надо б красок сорок ведер...
Даже чайки изумились
Форме рук ее и бедер...
Человеку же казалось,
Будто пьяный фавн украдкой
Водит медленно по сердцу
Теплой бархатной перчаткой.
Наблюдая хладнокровно
Сквозь камыш
за этим дивом,
Я затягивался трубкой
В размышлении ленивом:
Пляж безлюден,
как Сахара, -
Для кого ж сие творенье
Принимает в море позы
Высочайшего давленья?
И ответило мне солнце:
«Ты дурак! В яру безвестном
Мальва цвет свой
раскрывает
С бескорыстием чудесным...
В этой щедрости извечной
Смысл божественного свитка...
Так и девушки, мой милый,
Грациозны от избытка».
Я зевнул и усмехнулся...
Так и есть: из-за палатки
Вышел хлыщ в трико
гранатном,
Вскинул острые лопатки.
И ему навстречу дева
Приняла такую позу,
Что из трубки,
поперхнувшись,
Я глотнул двойную дозу...
Воспоминание
Декабрь... Сугробы на дворе...
Я помню вас и ваши речи;
Я помню в снежном серебре
Стыдливо дрогнувшие плечи.
В марсельских белых кружевах
Вы замечтались у портьеры:
Кругом на низеньких софах
Почтительные кавалеры.
Лакей разносит пряный чай...
Играет кто-то на рояли...
Но бросили вы невзначай
Мне взгляд, исполненный печали.
И мягко вытянулись - вся
Воображенье, вдохновенье, -
В моих мечтаньях воскреся
Невыразимые томленья;
И чистая меж нами связь
Под звуки гайдновских мелодий
Рождалась... Но ваш муж, косясь,
Свой бакен теребил в проходе...
***
Один - в потоке снеговом...
Но реет над душою бедной
Воспоминание о том,
Что пролетело так бесследно.
(Первый стишок - Саши ЧЕРНОГО, второй - Андрея БЕЛОГО)
