Array ( [0] => 2829 [1] => 2836 [2] => 2850 [3] => 2860 [4] => 2871 [5] => 2883 [6] => 2890 [7] => 2898 [8] => 2921 ) 1
0
Загрузить еще

Куда уходят бабушки?

Куда уходят бабушки?

Я спросил ее обо всем, о чем хотел, или почти обо всем. Да и ей не хотелось вспоминать. Зато в последние годы она с удовольствием рассказывала содержание своих любимых сериалов, возмущалась решением телевизионных судов и говорила о своих таких милых, но маленьких неприятностях. Цветок не распустился, звук плохо слышно, слово в кроссворде попалось непонятное...

Я что-то рассказывал о себе, и ей все было интересно. И всему она радовалась, а я старался не останавливаться на том, что могло бы ее расстроить... Наше общение трудно было назвать полноценным. Но каждый вечер, когда я ей звонил, она желала нам спокойной ночи и говорила, что будет молиться за нас. И обязательно молилась. И даже если там, наверху, никого нет, я уверен, именно эти молитвы помогали мне. Не могли не помогать.

Ее нет, и я не знаю, да и не хочу знать, что там происходит в сериале «Ермоловы». Мне плевать, сколько дали гаду, стянувшему у любовницы столовое серебро. Мне и раньше казалось странным, что я все это слушаю. Мне казалось, я помогаю ей. Скрашиваю одиночество. Типа благодарный внук и все такое. Ее нет, и я понимаю, что все было нужно мне и только мне. Я чувствовал, как на другом конце провода разливается океан любви. Мой океан.

Мне было лет шесть, когда она крепко взяла меня за руку:

- Ты, внучек, можешь быть кем угодно. 
Я заранее собирался пропустить мимо ушей очередное наставление от взрослых. Че там? Мыть руки? Говорить «спасибо»? Да знаю я все!
- Ты можешь быть инженером или рабочим...
Господи, да каким инженером - дождь прошел, у меня игра...

- Я тебя всегда буду любить. - Знать бы мне всю силу этих слов... - Но если станешь фашистом, - бабушка приподнялась, - вот этими самыми руками задушу.

Она была сильным человеком - моя бабушка. Она не прощала негодяев - ни киношных, ни книжных, ни настоящих. Она рассказывала, как провожала деда на фронт, как бежала через Краснохолмский мост под бомбежкой с моей мамой на руках. Как в день выхода очередной марки все филателисты Москвы выстраивались в очередь к ее отделению «Союзпечати» на Таганке. Про то, как разрушали храм Христа Спасителя и какие смешные иностранцы приезжали на фестиваль молодежи в 1957-м... И про дедушку, которого потеряла 30 лет назад и которого любила больше жизни. 

Она жила по очень четким жизненным законам. Строго не разрешала громко смеяться - к беде. Ко всем своим планам добавляла старомодное «не загадамши», при том что больше у нее никаких просторечий не проскакивало...

Я стараюсь не смеяться громко и тоже говорю «не загадамши». Свои жизненные правила я взял у нее. Я вряд ли уже стану инженером, зато совершенно точно никогда не буду фашистом.
Но мне жутко от того, что она больше не молится за меня.