В Гоа славянский маргинал индусам чакры обломал
Часть третья. Начало см. в «КП» от 4 и 11 июня с. г.
Почему нельзя за руль после бутылки портвейна
Мы летим на скутере-«табуретке» по трассе. Я умудряюсь снимать эту гонку на видео. Вижу, что мы несемся к обрыву. Внутренний голос говорит мне: «Ты камеру-то спрячь в сумку. Мало ли что…» Я едва успеваю спрятать видеокамеру в сумку. И в этот момент раздается треск, скрежет, удар, еще удар. Это Леха, намерившийся проехать в щель между двумя автомобилями, врезается в бампер джипа «Судзуки» и вылетает из седла, как мина из миномета, врезаясь головой в багажник автомобиля. Падая со скутера, я вижу, как наша Таня громко летит в другую сторону. От ее визга взметнулась стая индийских ворон в радиусе километра. Бампер «Судзуки» треснул, в багажнике вмятина, у Тани нога в крови, я цел и свеж, а на голове Лехи всего лишь шишка. Не научились еще японцы крепкие машины делать! Но тут словно ветры злые налетели индийские хлопцы, да с восточной стороны. За грудки хватают, трясут нас. Индийцы! Где ваше прославленное миролюбие? Где аюрведа? Где покорность судьбе? Нет чтобы сказать: «Не ушиблись ли вы об наш джип? Вот вам десять тысяч на лечение!» Так нет! Сами требуют тысячу долларов. Сошлись на трех тысячах рупий, которых у нас с собой не было. Но мы же шли на шутинг!
Индийское кино с русским привкусом
Шутинг, или съемки кино, на Гоа - основной заработок небогатого славянского молодежного братства. Здесь снимают бесконечные сериалы круглый год. В кафешках висят объявления: «Работа для иностранцев. Съемки в кино. Бэкграунд. Обед, кофе, чай». Короче, мы - артисты заднего плана. Фильм, в котором мы приехали сниматься, повествует об индийском мальчике-мажоре, который в знак протеста уходит из дома богатых родителей, связывается с дурной компанией наркоманов и приезжает на Гоа. Гоа в Индии олицетворяет центр разврата. Мы снимаем эпизод, где эти парни пристают на пляже к русским девочкам и уводят их в нумера. То, что ты приехал на шутинг, еще не значит, что тебя возьмут. Вероятность - пятьдесят на пятьдесят. Меня взяли. Мне досталась роль обаятельного, импозантного, интеллигентного мужчины, тупо лежащего на топчане. Я так вошел в роль, что даже заснул. Герои фильма, три индийских ловеласа, сладострастно спрашивают русских девчат в бикини: «Девочки! Хотите массаж?» На что девочки отвечают: «О! Массаж! Это прекрасно! Конечно, хотим!» И убегают в обнимку неистово совокупляться. А я лежу на топчане. Мы эту сцену десять раз прогоняли. Такое у индийцев впечатление о русских бабах. Они, в ихнем кино, в горящую избу не входят, коней не останавливают на скаку. Я заработал за роль «мужика» 1000 рупий (100 долларов - 4000 рупий) и отдал Лехе на ремонт покореженного бампера «Судзуки». Вот так мы, русские пареньки, рубим бабки на Гоа!
|
«Вместе весело сниматься в сериалах...» (мои киевские друзья привели меня в кино). |
Индийское транс-пати
Транс-пати на Гоа некогда славились на весь мир как сгусток интеллекта. Есть даже такой музыкальный термин «Гоа-транс». Этот замороченный, навороченный стиль перешел на самые стильные европейские вечеринки. Место, где можно втереться коксом по самое «не могу» и тупо торчать под монотонное повторение ритмов. Они почему-то шифруются, как марксисты. Где будет проходить вечеринка, можно узнать за полчаса до начала. Я нашел такую случайно. Ехал, услышал звуки «бум-бум», увидел мерцание огней и свернул. Пускают сюда за 200 рупий (как штраф гаишнику!). Лет пять назад все это было бесплатно. Организаторы получали доход только от наркоты.
В центре зала топчутся с закрытыми глазами две мелкие блондинки, вокруг них толпа индийцев. Стоят, трясутся от транса, дергаются, словно на сеансе у чародея. Иногда девчушки срываются к стойке, пыхнут, шарахнут по коктейлю и ну снова трястись в окружении индийцев. Такого бенефиса в родном Ряжске уже не будет. Одна и та же музыкальная фраза повторяется сотни раз. Чую - не мое это! Сердце не сжимается, подпевать не хочется, ноги не рвутся в пляс. Вот, помню, в нашем клубе была клубная музыка! Гармонист Димка Курлов в заводском клубе шарахнет самогонки стакан для куража и жарит на тальянке «Камаринскую» или «На сопках Маньчжурии!», аж меха рвутся! Куда там Грув! Куда там Марк Мур! А ты словно Гидеминас Таранда какой прижмешь бывалоча своими граблями к себе трепещущий под креп-жоржетом ладный, потный, дрожащий от страсти круп крановщицы из сборочного цеха и кружишь, кружишь ее. Или та же кадриль! Страсть! Гормоны! Плоть впритирку. Поцелуи в кустах, портвейн в подъезде, рассвет под звон первых трамваев. А сейчас нос в порошке, косяк в зубах, колесами втерлись и трясутся до утра бесперспективно. Ну это я так, бурчу по-стариковски.
- Ты еще не устала дергаться? Может быть, поехали ко мне? - спросил я по-английски (в шутку, конечно. Терпеть не могу продажной любви, но уважаю «по согласию») одну из девчат, когда та подошла к бару.
- 100 долларов ночь. 50 - за час. Вон с ним договаривайся, - она кивнула в сторону парня, который алчно сверлил меня взглядом. Нет! Все же в нашем заводском клубе было лучше, бесплатнее как-то... Я так же, по-английски, гордо повернулся, чтобы покинуть это чудесное транс-хаус-пати. Да тут, на беду, набежали полицейские с собачкой и ну нас, худых танцоров, шмонати! Народ пакетики выбрасывает. Не пойман - не вор! Не мое! Ничего не знаю! Сутенера-то моего замели. Такая транс-вечеринка получилась.
Справка Мешкова
За распространение наркоты в Индии предусмотрено наказание - до 10 лет тюрьмы. Но мои «друзья», как правило, откупались.
Открыть дело на Гоа не Мандови переплыть!
Величественный Белый Дом возвышался на холме. Пройти в него не составило труда даже мне, бледнолицему иноземцу.
- Вам к кому? - спросил меня тоскующий по прохладе охранник.
- Я русский, - гордо сказал я, доставая из широких штанин увесистый дубликат бесценного груза, - хочу открыть на Гоа свой бизнес!
- Отличная мысль! - одобрил охранник, полистав красную книжицу, и выписал мне пропуск. И вот я в Правительстве. Я спрашивал пробегающих мимо меня деловых людей с бумажками в руках, к кому мне обратиться, но никто не мог мне толком сказать. Тогда я толкнул первую попавшуюся дверь. На табличке было написано имя «Гваниделкарнас». Гваниделкарнас, чернявый мужчина в белой рубашке, внимательно читал закон в первом чтении и вносил поправки.
- Хочу открыть бизнес, - я с чарующей улыбкой протянул ему визитную карточку.
- Какой? - заинтересовался Гваниделкарнас, жестом приглашая сесть.
- Многопрофильный. Это и юридическая фирма, и салон красоты и досуга, и русский телеканал. А то русских много, а телеканалы на английском и французском.
- Да. Русских много, - вздохнул он скорбно, словно я сообщил ему о смерти нашего с ним дедушки.
- Это плохо? - спросил я.
Гваниделкарнас лишь горько и криво усмехнулся:
- Это хорошо, но бизнес мы вполне можем вести у себя сами. Русские и так здесь много имеют бизнеса. У вас богатая страна. Наверняка там найдется применение вашим деловым качествам.
- Это отказ? - строго спросил я, угрожающе приподнимаясь со стула.
- Нет! Что вы! - испугался он, мертвенно побледнев (или мне почудилось?). - Просто у вас это займет уйму времени. Я хочу предупредить, что сейчас не самые лучшие времена для открытия нового бизнеса. Поток туристов упал.
Справка Мешкова
Чтобы открыть свой бизнес в Гоа, нужно 5 - 10 тысяч долларов. Аренда клочка земли под ресторан или магазин - от 1,5 тысячи долл. в год.
В чертогах разврата
Некоторые туристы до сих пор наивно думают, что в Индии проституцией занимаются только русские девчата. Позвольте с ними не согласиться! Не может быть, чтобы на родине Камасутры не было продажной любви! Я, пытливый и прогрессивный журналист, решил разрушить этот нелепый миф и найти индийский бордель.
- Отчего в Индии нет борделей? - провокационно спросил я Мунидаса, тридцатилетнего холостого паренька (но уже с пузиком!), у которого я остановился в городке Васко да Гама. (Они с другом арендуют дом, сдают его туристам и еще занимаются извозом.)
- Как смеешь говорить такое, иноземец! - оскорбился он. Глаза его горели патриотичным огнем. - Собирайся!
Бордель оказался роскошным мужским клубом без вывески. Мужчины солидные, сидят за столиками, пьют пиво и курят кальян, серьезные и сосредоточенные, как в читальном зале. Не подумаешь, что они в лупанарии. Нет такого в Индии, чтобы на дверях писали «Бордель». Проституция запрещена. Но что это? Я не верю своим глазам! Возле двери дежурит продажный полицейский! Моего друга Мунидаса здесь знают. Он приветствует друзей. Мы садимся с ним, заказываем пива. Оркестр играет индийскую музыку.
И тут из комнаты в ярких сари выходят косяком индийские девчата невиданной красоты! Что за перси! Что за станы! Очи черные, очи жгучие, как тарелки! Пиво застыло у меня в глотке. Седые волосы на груди и голове встали дыбом! Я таких видел только в кино и в рекламе чая! Не вру! Они стояли и улыбались мне, как бы говоря: «Выбери меня, выбери меня, птица счастья завтрашнего дня!» А официант подходил к столикам и собирал деньги.
- Надо дать стольник! - шепнул мне Мунидас.
- За что? - не понял я.
- За себя и за меня. За то, что любуемся! Дай стольник и скажи, какая девушка понравилась. Деньги пойдут ей.
Пришлось отстегивать за свой похотливый взгляд. Официант подходил ко мне раз десять. Мунидас объяснил систему: девушек тут сразу не разбирают! Сначала все смотрят на них, хотя они одеты и закрыты. Девушки смущенно улыбаются. А через полчаса можно говорить менеджеру, какую ты выбрал. И вас в мгновение ока отведут в опочивальню в соседнем доме. Ночь с такой девушкой стоит триста долларов - как с Клеопатрой, блин. Но тут публичные девчата вдруг всполошились, задрали свои сари, да ка-а-а-а-к рванут! Куда только подевалась их величавость. Через секунду уже ни одной девушки не было в заведении! И полицейский с ними исчез. Пожар, что ли?
- Что случилось? - спрашиваю Мунидаса.
- Облава! Полиция! - отвечает он. - Но ты не беги! Тебя не тронут, ты иностранец.
- А у двери кто сидел? Разве не полиция?
Мунидас только рассмеялся мне в лицо. Как тут у них все, оказывается, законспирировано! Полиция явилась, не запылилась. Глядь - а тут все пристойно! Такой облом!
Кто виноват и что делать?
За две недели пребывания в Гоа лично я ни разу не был избит или ограблен. На моих глазах не произошло ни одного изнасилования. На дорогах не лежало ни одного трупа убитого русского или украинца. Но в принципе ситуацию я узрел. Тревога и настороженность. И не так уж чтобы совсем необоснованная! Убийства есть. Преступность есть. Не думаю, что ее уровень Гоа выше, чем в Бутове или на Троещине. Индийцы винят в ситуации русских (так они называют всех «советских» славян). «Стоит в каком-то месте появиться русским, иностранные туристы покидают это место. Боятся вас! - сказал мне хозяин моего отеля в Кандолиме. - Вас лично я не имею в виду», - добавил он, шарахаясь от меня на безопасное расстояние. (Понятно! Я-то никого не убил!) Что-то похожее уже слышал я в турецком городке Мармарис, в египетской Хургаде и на греческом Родосе. Боятся нас - значит ли, что уважают? Но не я же торгую наркотой на этом курорте и не Пушкин! Мы стоим с вами друг друга, мои индийские друзья! Ё! И все равно легкий неприятный осадок остается. Боюсь, что вызову негодование большинства читателей, если скажу, что мы слегка испорченная нация и сильная к тому же. Оттого можем великой мощью своего влияния испортить и другие народы. Уже сегодня мы, очевидно, подпортили слегка порядочных и целомудренных египтян и турок. Они до нас святыми были. Простерли мы свои лапы уже к непорочным берегам Бали, Мали, Кубы и Бразилии. Боюсь я за них. Давайте как-то меняться, что ли… Да ладно секс - это наш крест, но не мусорить и не бухать хотя бы...
