Тот самый Северодонецк
Нуждается ли в представлении город, имя которого давно стало символом? Произнесешь, например, «Байконур» – и больше ничего объяснять не нужно. Воображение само нарисует белоснежную ракету, медленно выплывающую из огненной пены; Королев кричит в микрофон последние напутствия – и бесшабашное гагаринское «Поехали!» в ответ…
Есть города – символы событий не столь светлых. Чернобыль, к примеру. А есть такие, споры о значении которых для отечественной истории не утихают по сей день. И за этими спорами трудно разглядеть сам город, его жизнь, историю и людей. Северодонецк – один из таких.
Александра Григорьева
«Дорожная карта»
Северодонецк-символ, сложившийся образ, от реального города на Северском Донце отстоит примерно на столько же, на сколько главный советский космодром – от шахтерского поселка Байконур Карагандинской области Казахстана, у которого, собственно, и «позаимствовал» свое имя. Правда, в нашем, «северодонецком» случае это «отстояние» именно символическое, потому как памятный «антиоранжевый» съезд 28 ноября 2004 года проходил все же в местном Ледовом дворце. Оценивать значение того события в наши планы не входит – предоставим это увлекательное занятие политикам (и будущим историкам). А вот сам Дворец внимания заслуживает.
|
То обстоятельство, что крупнейшая крытая спортивная арена расположилась вдалеке от самого Луганска, говорит о многом. Согласно советской иерархии, сооружения такого рода разрешалось возводить, как минимум, в областных центрах, да и то не во всех. В Донецке, скажем, Ледовый дворец в наличии имеется, в Одессе, соседний Харьков, первая столица Украины, тоже «пробил» для себя Дворец спорта. Остается полагать, тогдашнее руководство Северодонецка считать свой город второразрядным отказалось – и сумело внушить эту мысль влиятельным столичным чиновникам.
Такое позиционирование не исчерпалось и поныне: в сегодняшней луганской иерархии Северодонецк – город если и не первый, то уж точно не второй (тем более не третий). В этом убеждает вид его улиц и площадей, особенно солнечным майским днем. Весна – не лучшее время для дорог и тротуаров, переживших зиму. Вдрызг раздолбанные улицы Луганска – нагляднейшее тому подтверждение. А в Северодонецке, похоже, зима если и лютовала, то без особо трагических последствий. Выбоины на дорогах если и встречаются, то в сравнении с «артиллерийскими воронками» областного центра, да и многих других городов, кажутся просто микроскопическими. Во всяком случае, по городу мы передвигались на максимально дозволенной скорости без опасения покалечить подвеску или какие-то другие выступающие части автомобильного «тела».
|
Отчего так? Судя по результатам блиц-опроса местных жителей (включая первого заместителя мэра Александра Моисеенко), в этом городе не экономят на дорогах. В результате подобная «расточительность» на деле позволяет реально экономить средства местного бюджета в период ремонтов. А вообще хорошее состояние дорог, а также чистота улиц и скверов – первое, что сразу же бросается в глаза гостям города. Если, конечно, они не прилетели в голубом вертолете из дальних, почти сказочных стран.
Как у себя дома
Пока ученые и публицисты спорили о роли личности в истории, жизнь предельно наглядно показала ее решающую роль в экономике вообще и в развитии муниципий в частности. Северодонецку с личностью городского головы повезло. Хотя не исключено, что это голове повезло с городской громадой. Как бы там ни было, Владимир Грицишин на этом посту трудится уже шестнадцать лет – больше, чем любой из его коллег (во всяком случае – в городах областного подчинения). А ведь северодончане из породы людей «продвинутых», знающих себе цену.
Последнее утверждение – вовсе не комплимент. По количеству научно-исследовательских и проектно-конструкторских институтов на душу населения город в свое время мог поспорить с любым университетским или академическим центром СССР. Причем институты здесь не только химического профиля: Северодонецк был одним из лидеров в Союзе по разработке и производству средств автоматизации и вычислительной техники. Таковым и остается. Александр Моисеенко подтвердил: интеллектуальная и материальная продукция ЗАО «Северодонецкое НПО «Импульс» сегодня пользуется устойчивым платежеспособным спросом. При нынешней-то конкуренции на рынке электроники!
В общем, на мякине северодонецкого избирателя не проведешь; и заигрывать с ним бесполезно. Эпизод, о котором рассказал (и показал «на местности») Александр Фотиевич, весьма характерен для понимания сегодняшних отношений мэра и горожан.
|
В квартале вдоль улицы Новикова долго стояли развалины недостроя, который жители окрестных пятиэтажек с течением времени превратили в мусорную свалку. А тут решили в городе устанавливать детские площадки. Мэр предложил программу «Наш двор» и такой порядок: мэрия заключает с жителями договор, по которому часть работ по благоустройству те обязуются сделать сами. Материалы дают жэки, площадка – за городской бюджет.
– В рамках программы и возникли жители с Новикова: «Помогите убрать свалку». Им предложили: «Если сами возьметесь – поможем». Люди объединились, провели не один субботник. Разбили во дворе футбольное поле, поставили столы для тенниса. Мы помогли техникой, материалами. Навели порядок – любо-дорого посмотреть. А потом вышли все вместе на праздник, кашу сварили полевую. После этого и масленицу вместе во дворе праздновали, и День Победы отметили.
– Погодите, «возникли» – это как? В кабинет к мэру приходят, или домой?
– Ну, в этом конкретном случае был установлен ящик в мэрии, куда все жители могли бросить свои предложения, или прислать их по почте. Заявки рассматривались в оперативном порядке. Во-вторых, у мэра есть приемные дни. В-третьих, он вообще много ходит по городу – и всякий раз вокруг него собираются люди.
– Люди где увидят, – там и подходят. Это не вопрос, – чуть позже, во время нашего разговора сказал городской голова. – Меня дети узнают раньше, чем родители. Некоторые домой приходят: знают, в котором часу ухожу на работу, когда возвращаюсь. А что, поговорили – глядишь, что-то решается быстрее.
– Как в городе развивается то, что называется самоорганизацией населения?
– Там, где люди сами площадки создали, там квартальные комитеты до сих пор существуют. И продолжают «доставать»: то надо сделать, это. Вообще открыл для себя: например, в подъездах, где домофоны ставил жилец побогаче или мы – недели через две-три они уже не работают. А вот где скинулись, хоть копейку свою вложили – все! Там домофон стоит. И точно так площадки. Мы поставили – ее разломали. А если жители строили – она сохранена. Потому что люди чувствовали, что делают это сами для себя. Главное, чтобы нашелся среди жителей инициативный человек, энергичный, которому доверяют. Выявлять таких и помогать им – тоже наша задача. Потому я могу утверждать, что эти площадки будут служить и детям нашим, и внукам… Ну, а правнукам мы новые поставим. В этом году оборудуем еще семь площадок – они уже есть на складе.
Что стоит дом построить
Добрая треть всего жилищного строительства области приходится на Северодонецк. В общем-то, это заслуга состоятельных слоев населения, но до последнего времени, включая кризисный 2009-й, получали квартиры и « очередники». Причем и здесь город – безусловный лидер в регионе. Мэр надеется, что и в этом году несколько десятков семей получат социальное жилье. Главное, что принят Государственный бюджет и, соответственно, сформирован местный.
…Элитное жилье радует глаз уже чисто эстетически. Ухоженные фасады без малейших следов самодеятельных «граффити»; сплошь вымощенный плиткой двор с аккуратными оазисами газонов. Ну, может быть, несколько портят вид спутниковые «тарелки». Рядом, за аккуратным заборчиком, споро работают башенные краны. Один четырехэтажный дом собираются сдавать в мае (на День города, приуроченный ко Дню химика), второй – до конца года.
Неподалеку от этой – вторая стройплощадка, на которой строятся таунхаусы. Что это такое, любезно объяснил генеральный директор холдинговой компании «Мрия-Инвест» Сергей Поркуян. Хоть и спешил по делам.
– Таунхаусы – это сблокированные малоэтажные дома. К каждому прилегает небольшой участок земли – 2,5 сотки позади дома и небольшой участок – впереди. Они популярны во всем мире. Но мы не просто «содрали» идею, а привнесли много своего. Вот посмотрите, какую выразительность придают эти полукруглые витражи: туда вмонтирована лестница. Это наша разработка – такого ни у кого нет. Жилая площадь каждого хауса от 220 до 250 кв. метров. Плюс чердачное помещение. Оказалось, там можно расположить еще две дополнительные комнаты.
– Сколько такой домик стоит?
– 650 тысяч гривень. На период строительства дается рассрочка по платежам. Ипотека, ссуды под первичное жилье… В Украине так чуть-чуть работали только в Киеве. Мы пытались договориться с банками, но на периферии это без толку. Тем более в последнее, кризисное время.
|
Глава компании также сообщил, что 60% всего жилья «Мрия-инвест» продает иногородним. Моисеенко прокомментировал:
– Я считаю, это тоже неплохо, потому что люди вкладывают деньги в наш город. Они здесь не только строят себе жилье, но и создают предприятия, свой бизнес. Почему сюда тянутся? Потому что меньше проблем с теплом, с транспортом, со связью.
Не берусь судить, насколько среднестатистического покупателя таунхауса волнуют размеры тарифов на коммунальные услуги, но власти Северодонецка удается их удерживать на уровне большинства украинских городов (включая Киев) или даже чуть ниже. Правда, «подкачало» водоснабжение. При практически полном отсутствии «частного сектора» (где нет канализации) здесь чаще используют обобщенный показатель – «тариф на воду и водоотведение». Составляет он 6 грн.88 коп. за 1 кубический метр; это немного выше, чем в Луганске (6,66 грн.), за что Грицишина часто и с надрывом критикуют оппоненты. «Забывая» уточнить, что кубометр чистой воды, поданной в квартиры северодончан, обходится им всего в 2,08 грн. (при 3,9 грн. в Луганске). Дешевле, чем где бы то ни было в Украине.
Дорого стоит водоотведение – 4,8 грн. за куб. Но «заслуги» городской власти в этом нет. Просто в советские времена чья- то умная голова решила, что городская канализация должна «впадать» в очистные сооружения градообразующего предприятия – химического гиганта «Азот». Технологически это правильно, и производить переработку городских сточных вод и химически грязных стоков было экономически целесообразно. Но, к сожалению, химпредприятие уже на протяжении более 10 лет работает разгружено, что привело к увеличению стоимости переработки сточных вод и, соответственно, повышению тарифа. Контролирующие ведомства нарушений в этой операции не усмотрели…
Между прочим, относительная дешевизна холодной северодонецкой воды прямо отражается в тарифе на горячее водоснабжение. Здесь оно ниже, чем в Киеве, Донецке, Днепропетровске. Теоретически – и чем в Луганске. Практически же – найти хоть одного луганчанина, пользующегося централизованным горячим водоснабжением, мне не удалось.
Справедливости ради надо сказать, что горячую воду северодончанам перестали подавать практически сразу после окончания выборной кампании. Кто-то в столице посчитал, что местная ТЭЦ – слишком большая роскошь для далекого городка, и подавать газ на теплоцентраль прекратили. Как уж там удалось Владимиру Емельяновичу уговорить нового министра топлива и энергетики не наказывать земляков (в свое время Юрий Бойко работал директором крупнейших химических предприятий в соседних Рубежном и Лисичанске) – это им двоим известно, но согласие Киева возобновить работу ТЭЦ он получил.
|
Герои спорта
Формулу «вложил свою копейку – будет работать» Грицишин открыл еще на заре своей карьеры градоначальника. В середине 1990-х на аукционы по приватизации объектов городской собственности съезжались журналисты со всей области, часто – из соседних. Зауряднейшую троллейбусную остановку специально приглашенный лецитатор мог продать разгоряченному соискателю по цене, за которую другие города «отдавали» опустевшие детские садики или мастерские по ремонту бытовой техники. Но если те садики и мастерские так и оставались пустовать на долгие месяцы, то северодонецкие остановки быстро развивались. Хозяин, вложив в объект реальные деньги, старался как можно быстрее получить от них отдачу.
Как результат, в самые кризисные для Украины годы, даже когда не работал «Азот», в городском бюджете находились деньги на выплаты зарплат, на коммунальные услуги, на содержание детских садов, школ, больниц и всего прочего, что лежит на плечах городской власти. Мало того, в городе были сохранены доставшиеся от развитого социализма спортивная инфраструктура, система внешкольного образования и все прочее, чем гордилась советская власть. И сегодня юные северодончане занимаются спортом и творчеством в разного рода художественных кружках практически бесплатно.
Согласитесь, в наше время это чрезвычайно важно, когда любой ребенок может прийти в тот же Ледовый дворец или в одну из шести городских ДЮСШ – детско-юношеских спортивных школ. А результат… Когда на мою просьбу рассказать об успехах его подопечных председатель городского спорткомитета Яков Протопопов выложил на стол толстенную кипу отчетов этих самых ДЮСШ с указанием, сколько в каждой занимается победителей и призеров областных, всеукраинских и международных соревнований – стало понятно, что этой теме надо посвящать отдельное исследование (чуть раньше примерно с такими же впечатлениями автор этих строк покидал Художественную школу, где чуть ли не в каждой комнате шпалерами висели дипломы победителей).
Здесь же отметим спортивные достижения высшего уровня. Волейбольная команда «Северодончанка» – чемпион Украинской Суперлиги 2009 года. И обладатель Кубка. Насколько известно, в Суперлиге нет больше команд с необластной «пропиской». Правда, встретиться с тренером мне не удалось. Зато в исполкоме помогли встретиться с Владимиром Ханювченко.
Ловцы золота
При всей сегодняшней популярности дайвинга у нас как-то мало знают тех, кто в подводном плавании – лучший в мире. Возможно, в этом виновата малая его зрелищность, но, сдается мне, больше сказывается то, что чемпионы живут не в столицах и даже не в мегаполисах, а в маленьком (относительно) Северодонецке. Если не все, то – не меньше половины. Тренирует их заслуженный тренер Украины, старший тренер сборной Украины (и бывший старший тренер сборной СССР) по подводному ориентированию Владимир Иванович Ханювченко
– Сейчас меня вызвали в Министерство молодежи, семьи и спорта и сказали, что берут меня государственным тренером. По подводному спорту.
– А разница?
– Ну, деньги будут платить. Собираются, во всяком случае. Я заявление написал, всё… Потому что я сборной руковожу уже Бог знает сколько лет – и всё на общественных началах. Сейчас это все узаконивается. Наш вид спорта признан участником олимпийского движения. Мы во Всемирных играх участвуем. И в связи с тем, что очень много северодонецких спортсменов входит в сборную Украины, меня решили сделать гостренером.
|
– И какие же самые весомые ваши результаты?
– Четыре года подряд мы выигрываем Европу и мир – через год идут чемпионаты. Последний был в венгерском городе Декенеш. Наша гордость – Александр Золотов, заслуженный мастер спорта, семи- или даже восьмикратный чемпион мира, победитель Кубка Мира. Сейчас уже выступает его сын. Он по младшей возрастной группе побил все рекорды, которые стояли 20 лет, если не больше. Мы его стараемся вывозить почаще, «обстреливать». Екатерина Сенечкина в прошлом году чемпионкой мира стала, Елена Ямпольская – серебряным призером. Федор Семиряжко, мастер спорта международного класса, тоже стал чемпионом мира и серебряным призером. Это все – в подводном ориентировании. А вот по плаванию в ластах Денис Грубник – единственный из области по неолимпийским видам, кто участвовал во Всемирных Играх. Он, правда, занял 4-е место на дистанции 400 м, но это очень высокий результат. Там все рекордсмены мира, а он у нас еще юноша – скоро 17 лет. И он четыре юношеских рекорда мира побил. Вот сейчас в Киеве был второй этап Кубка Украины – он все выиграл.
– Но почему именно Северодонецк «печет» чемпионов?
– Ну, во-первых, у нас уже была Школа. Был когда-то такой Николай Иванович Спичак, он создал этот бассейн. При бывшем ДОСААФе. Потом я и на съезд ДОСААФ ездил – чтобы только передали бассейн в коммунальную собственность. Потому что там тогда и окна вываливались… Я смог эту школу сохранить благодаря тому, что мы выполняли разные водолазные работы, еще как-то мои тренеры зарабатывали. На первом этапе Владимир Емельянович, конечно, нам колоссально помог. Сейчас он мне говорит: «Ты уже вырос так, что тебя знают в Луганске, в Киеве. Мы тебя финансируем, а ты езжай туда. Ты же за сборную выступаешь. Пусть они тебе тоже помогают. Ну, я и… решаю (смеется). Нормально мы работаем и нормально получается.
– То есть теперь уже не помогает?
– Конечно, помогает! Я вот уже два раза подписывал – с его помощью – у губернатора письма на 2 миллиона, на 3 для реконструкции бассейна. Пока только местные власти и помогают. В позапрошлом году я впервые котельную поставил. Мне не хватало котлов – в прошлом мы купили два новых…
– В кризисном году?!
– Да! В кризисном году мы построили крышу, когда мэр выделил деньги. Я говорю: «Течет все, бассейн начнет просто валиться!». Вентиляцию сделали. У меня сейчас сухо, можете посмотреть… За все время только мэрия и помогла. Вот в прошлом году: на чемпионат мира выезжать, а ни министерство денег не выделило, ни Федерация – хотя приказ был. Но это же все-таки сборная Украины выезжает! Говорю: «Владимир Емельянович, давайте хотя бы наших профинансируем». Он мне: «Ты депутат? На сессию выноси. Мы что-нибудь придумаем». Вынесли. Я выступил, он выступил. Проголосовали. Я ж говорю, я к нему прихожу только когда у меня безвыходное положение, когда сам сделал все, что мог – никогда не было отказа. Так и живем, поэтому я и думаю: зачем мне куда-то ехать в Киев работать или там в Харьков…
– В Россию не звали?
– Ну, есть варианты в Москве, но мне неинтересно; был в Новосибирске – у них там самый центр российского дайвинга. Посмотрел, как они работают, все остальное… Но я смог тут создать школу, которая действительно чемпионов воспитывает. У меня такая цель была в жизни. А искать добра от добра…
Не хлебом единым
На каком-то этапе своего развития Украинская православная церковь решила, что настало время увеличить количество своих епархий путем деления уже имеющихся. В 2007 году Луганскую епархию разделили на две. Южная ее половина осталась с прежним названием, а в северной половине области была учреждена новая – Северодонецкая. Почему именно Северодонецк был выбран в качестве резиденции нового епископа? Ведь это даже не самый крупный город в новой епархии. С другой стороны, титул преосвященнейшего Агапита звучит так: епископ Северодонецкий и Старобельский. Старобельск же находится прямо в центре территории; это древний (по меркам Донбасса) город; там сохранилось несколько старинных церквей и, главное, монастырь с богатой (хотя и не во всем светлой – но где на постсоветском пространстве найдешь другую) историей. Владыка на мой длинный вопрос ответил так:
– Точно не могу сказать: когда учреждалась епархия, я работал в Закарпатье. Но знаю, что блаженнейший Владимир принял приглашение мэра Северодонецка, побывал здесь – и когда увидел новый храм, молодой город, молодое население… Людей, которые хотят знать о православии, о религии своих родителей. Наверное, блаженнейшего это впечатлило – очень много людей приходило к нему на встречу. Это один из решающих факторов был, думаю.
Конечно, то, что он увидел грандиозное строительство – это второй фактор. Помещение будущего епархиального управления, вся инфраструктура, центр города, площадь. Ну, и географическое положение – все-таки три крупных промышленных города стоят недалеко друг от друга – Лисичанск, Северодонецк, Рубежное. Оценил Северодонецк как перспективный город. Вот так даже просто проехать, посмотреть, как он развивается, – сразу видишь, что от других городов Луганщины заметно отличается. Очень много молодежи, много институтов, много культурных учреждений. Видно, что люди хотят знать и историю, и культуру. В том числе и религию своих отцов и дедов.
– Нам столько лет внушали, что религия – удел малограмотных старушек, а вы говорите все больше о молодежи, об институтах…
– Знаете, в Северодонецке коренного населения в основном и нет – это молодой город. Сюда съехались люди из сел, малых и больших городов, где их родители, конечно, были православными – так их воспитывали. Это видно, когда общаешься с ними. Это раз. А второе – я вспоминаю слова одного митрополита, которого спросили еще в советские времена: «Ну, вот бабушки скоро умрут – кто же будет ходить в храм? А он отвечает: «Наши бабушки бессмертны!»
Третье. Не было храмов здесь – значит, не было и такой дискредитации священства со стороны советских властей. Не секрет, что там, где церкви были, священников старались опорочить. Например, закрывают священника или даже епископа в тюрьму – прихожанам говорят: «А он уехал за границу, он вас оставил». Храмов не было, но в людях-то течет кровь православных. И когда храм появился – эта кровь, эти корни дали о себе знать, приводят людей в храм. Теперь есть храмы, есть воскресная школа для взрослых, есть духовное училище для взрослых. Катехизаторские курсы для мирян; средний возраст – 28-40 лет…
* * *
В финале моего «визита» было запланировано итоговое интервью с мэром. Тем более, что полученная информация вышеизложенными темами далеко не исчерпывалась. Накопилось много вопросов, на которые кроме Владимира Емельяновича никто бы не ответил. Скажем, вы в курсе, что в Северодонецке достаточно давно, а главное – весьма успешно начата реформа здравоохранения? Здешняя система названа скромно: «Муниципальная больничная касса». Смешные по размерам взносы (гривень двадцать в месяц) позволяют предоставлять больным полный спектр медицинских услуг. Причем пациенты здесь давно не тащат с собой в больницу бинты, шприцы, лекарства, как это происходит в других городах и весях.
Или вот один из последних успехов: два с лишним года добивались городская власть передачи в коммунальную собственность профилактория, де-юре принадлежащего вышеупомянутой ТЭЦ (а на деле – никому, потому что на содержание «непрофильного актива» у собственника денег, по нынешним временам, не было). На базе профилактория запланировано создание современного реабилитационного центра. Первая часть проблемы решена – профилакторий нашел нового хозяина. Осталось справиться со второй ее половиной. Беда в том, что, пока шла переписка, в стране (и в мире) случился кризис. Где-то, наверное, уже опустили бы руки – а в Северодонецке мэр полон оптимизма: «И не такие кризисы переживали. Найдем возможность и этот проект профинансировать».
Все это великолепно, но как удалось «пробить» многоэтажные чиновничьи заслоны? Иногда спасает нестандартные подходы. Месяца два назад местные СМИ, как забавный курьез, рассказывали, что мэр Киева Леонид Черновецкий решил подарить Северодонецку два старых троллейбуса. Мол, «на тобі, небоже, що мені негоже». Но так может думать только тот, кто не знает Владимира Грицишина. На какую-нибудь рухлядь он точно не позарится. И действительно: троллейбусы оказались в хорошем состоянии; они уже прибыли, и скоро начнут курсировать по городу, где «усатых» и без того ежедневно выходит на линию больше, чем в областном центре. Спасибо вам, Леонид Михайлович!
Или, вот, полюбовался местной Галереей искусств. Правда, картины по случаю реконструкции (уже практически завершенной) выставочного зала куда-то вынесли, зато скоро они разместятся с поистине европейским комфортом. Сказали: «Проходила работа под личным контролем городского головы». Как, впрочем, и все в городе. Особенно – реконструкция Городского дворца культуры. Обновление прошло полное, от фасада и концертного зала – до цветомузыкального фонтана перед ДК. Но где он на ВСЁ время находит? В частности еще и на то, чтобы дважды в неделю принимать старшеклассников, которые знакомятся с работой мэрии в рамках проекта «Уроки местного самоуправления». Ну, и так далее.
Однако развернутой беседы с Владимиром Грицишиным не получилось. По причине предстоящей его неотложной встречи. Держать людей в приемной никак не выходило, потому что это были… будущие городские головы Северодонецка. Нет, в самом деле. В городе как раз завершился конкурс сочинений студентов и школьников «Если бы мэром был я». Победителей пригласили отработать с мэром один день. День продолжался…
В общем, все по-взрослому.
