Перестройке - 25 лет: Трагедия страны или эпоха великих перемен?
И вот с начала невероятного 1985-го минуло 25 лет. Жизнь целого поколения пролегла между империей по имени Союз Советских Социалистических Республик и новыми Россией, Украиной, Белорусией...
Юбилей перестройки - повод вспомнить, как все начиналось, как мы тогда жили, какой эта, 25-летней давности, история видится сегодня?
КАК ГОРБАЧЕВ СТАЛ ГЕНСЕКОМ
В 1982 году умер Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, в 1984 году - Юрий Андропов, в 1985 го-
ду - Константин Черненко. Престарелое и больное Политбюро ЦК КПСС (средний возраст - 75 лет) вызывало злой сарказм в народе. Череду масштабных похорон на Красной площади народ прозвал «гонкой на лафетах». Все в Союзе знали примету: тот, кто возглавляет комиссию по организации похорон, становится потом и генсеком. Похоронную комиссию после смерти Черненко возглавил второй секретарь ЦК 54-летний Михаил Горбачев, самый молодой в Политбюро.
Заседание Политбюро по выборам нового генсека было назначено на следующий день после смерти Черненко, еще не погребено было тело. В телефонных разговорах члены Политбюро обсуждали только одну кандидатуру - Горбачева. Избрание произошло стремительно: в начале заседания встал Андрей Громыко, глава МИДа, влиятельнейший член Политбюро, и предложил избрать Горбачева. И проголосовали единогласно. С момента смерти прежнего и избрания нового генсека прошло 20 часов. Так началась новая эпоха в жизни страны.
|
ПЕРЕСТРОЙКУ ПОДГОТОВИЛ АНДРОПОВ?
Есть мнение, что перестройку готовил Андропов. И если бы не был смертельно болен, то провел бы реформы. Есть сведения, что еще лет за 15 до перестройки он говорил доверенным людям: «Машина поизносилась, ей нужен ремонт. Может быть, и капитальный, но не ломать устои, они себя оправдали. Начинать надо с экономики. Вот когда люди почувствуют, что жить становится лучше, тогда можно постепенно и узду ослабить, дать больше воздуха. Но и здесь нужна мера».
Это Андропов вызвал из Ставрополя на работу в Москву молодого перспективного Горбачева, посылал секретаря ЦК Лигачева в Свердловск присмотреться к прогрессивному Ельцину.
Незадолго до кончины Андропов, безнадежно больной, с отказывающими почками, сказал соратникам: «Нашей экономике надо придать мощное ускорение».
Ускорение (научно-технического прогресса) - это первое, что провозгласит на «перестроечном» апрельском (1985 года) пленуме генсек Горбачев. Причем ускоряться надо так, чтобы, как обещала партия, к 2000 году каждая советская семья имела отдельную квартиру. Это народу особенно понравилось. Позже он откажется от идеи построить коммунизм и призовет «совершенствовать социализм», чтобы он был «с человеческим лицом». Для придания социализму этого лица позже был придуман лозунг «Гласность».
ПОДАРКИ ПЕРЕСТРОЙКИ
В 1986 году на квартире в Нижнем Новогороде, где жил под домашним арестом правозащитник, нобелевский лауреат академик Андрей Сахаров, устанавливают телефон. Становится понятно, что ему скоро позвонят. Звонок Горбачева: «Возвращайтесь и приступайте к своей патриотической деятельности». Через неделю Сахаров с женой вернулся в Москву.
На экраны выходит сенсационный фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Публикуются запрещенные прежде книги Александра Солженицына, Михаила Булгакова, «Дети Арбата» Анатолия Рыбакова, «Доктор Живаго» Бориса Пастернака, «Плаха» Чингиза Айтматова и другие, многие из которых народ уже прочел в самиздате. Выходят фильмы «Асса» Сергея Соловьева, «Интердевочка» Виталия Пичула. Страна передает из рук в руки «толстые» журналы «Новый мир», «Знамя», публикующие сенсационные разоблачения, публицистику и перестроечную художественную литературу.
ПРИМЕТЫ ВРЕМЕНИ
Подарок - мыло, взятка - водка
Не сразу страна почувствовала «ветер перемен». «Мы ждем перемен», - первым пропел Виктор Цой, и его песня стала гимном перестройки.
Прилавки были пусты. С введением в мае 1985-го «сухого закона» люди стали давить друг друга в очередях, а самой твердой валютой стала бутылка водки.
Подарок на день рождения в виде кусочка импортного мыла был вполне приличным. Уже не говоря о колготках, пачке «Мальборо» и жевательной резинке.
Зато появилась аэробика, и советские девушки тут же бросились спортивно танцевать под зажигательные ритмы. Страна примеряла «вареные» джинсы (зачастую сваренные на собственных кухнях), мечтала о новых машинах «Таврия», созданных на основе «Запорожца», пела песни Антонова («От печали до радости всего лишь дыханье»), передавала из рук в руки кассеты «сирот» из «Ласкового мая», слушала, большей частью не понимая слов, сладкоголосых юношей «Модерн токинг». И бежала к экранам ТВ, к невероятной смелости и раскованности передачам «Взгляд», «До и после полуночи», «Прожектор Перестройки», а позже - к телегипнозу Анатолия Кашпировского.
|
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
Михаил ГОРБАЧЕВ: «Мы многое проморгали...»
Первый и последний Президент СССР - о том, кто придумал перестройку и почему распался Советский Союз.
- Страна должна была меняться. Это не выдумка какой-то группы людей. Я вспоминаю 10 марта 1985 года, день смерти Константина Устиновича Черненко. Перед тем как идти нам на Политбюро и решать вопрос «что дальше делать?», я собрал всех в 11 часов вечера. А за полчаса до этого попросил встречи с Андреем Андреевичем Громыко. Мы встретились, я сказал: «Что-то надо делать, потому что люди просто будут выходить на улицы. Третьего генсека подряд хороним! Цой понимает, а мы не понимаем, что перемены нужны?! От этого не уйти никуда!»
Можно сказать, что перестройка началась еще при Андропове. Уже тогда были созданы рабочие группы. Андропов был человек искушенный и понимал, что надо что-то делать. Еще в 1982 году, когда он принимал власть, был колоссальный спад в экономике. И мой разговор с Громыко в 85-м стал продолжением: или мы, партия, ищем выход, или нас уже просто будут гнать...
Многое иначе надо было вести. В первую очередь нужно было реформировать КПСС. И коммунисты, и либералы, и христиане - был целый конгломерат партий под крышей КПСС. В какой-то момент это стало так мешать, что превратилось потом в путч.
Все хуже и хуже было с продовольствием, с товарами. Это происходило не только по нашей вине. Теперь все это известно досконально, по документам. Рейган (президент США в 1981 - 1989 гг. - Ред.) попросил короля Саудовской Аравии снизить цены на нефть. Это было сделано. Мы потеряли 2/3 валюты. И все планы наши пятилетние провалились...
Назревали противоречия внутри правящего руководства, шли большие споры. Николаю Ивановичу (Рыжкову. - Ред.) было трудно: 13 замов, и все они - технократы. На пленуме решения приняли, но потом все было спущено на тормозах. Кооперативы, законы о предприятиях, об аренде - это все то, что давало возможность изменить ситуацию в экономике...
Мы опоздали с реформированием Союза, который нуждался в этом: уже выросли свои элиты, свои хозяйственные комплексы, свои политические, культурные институты. То есть нации оформились. Они действительно отвечали требованиям государственности, а жили по старым правилам. Нужна была децентрализация. Причем для этого ничего не требовалось делать! Почитайте сталинскую и брежневскую конституции. Там написано, что республики Союза являются государственными образованиями, обладают суверенитетом и правом выбирать: оставаться им в Союзе или нет. Это было записано на перспективу! Я думаю, мы проморгали. Мы так верили в Советский Союз, как в себя самих не верили! А уж сколько было выпито за дружбу!..
Мы впервые провели конкурентные выборы. И сместить меня политическими методами они (оппоненты в Политбюро) не могли. Тогда они пошли на путч. А потом нам Бог послал Бориса Николаевича (Ельцина). Ну как послал? Это мы его вытащили... Хотя тот же Николай Иванович (Рыжков) говорил: «Наберетесь вы с ним горя». И набрались...
БЫЛОЕ И ДУМЫ
|
Анатолий МАТВИЕНКО, народный депутат Украины (фракция НУ-НС), в 1985 году избирался секретарем ЦК комсомола УССР по работе с сельской молодежью: «Либеральное поведение не подкреплялось ответственностью»
- Украинский комсомол в ту пору возглавлял Виктор Мироненко, который выглядел даже большим вольнодумцем, чем Горбачев. Они вообще-то очень похожи. Никто не знал, сколько продлится речь, когда Мироненко брал слово, и Горбачев так же любил выступать. Это слегка настораживало. Мироненко - хороший, умный, образованный человек, но от конкретной работы далек. Вскоре его забрали в Москву…
Либеральное поведение и внешняя свобода никак не подкреплялись ответственностью. Мне кажется, Горбачев сам не понимал, что собирается создать, знал только, что надо разрушить. А страна взяла курс на коррупцию. Фраза Горбачева, обращенная к гражданам: «Давайте вы свое начальство давите снизу, а мы будем сверху» - поставила всех руководителей в положение временщиков. И на фоне того, что реальный жесткий контроль пропал, этой «временностью» стали пользоваться все, кто имел такую возможность.
Прежде у чиновников существовала возможность с помощью служебного положения получить взятку - ну, два-три ковра, машину «Волга» максимум. Все добро чуть ли не в соседних областях прятали, боялись. Но с 1985-го стали мало-помалу привыкать к безнаказанности, к накоплению, к вывозу капиталов за рубеж - заботились о будущем. Ведь в номенклатурной практике раньше считалось нормой трудоустройство человека, занимавшего солидный пост. А теперь получалось - могут демократично выбросить прямо на улицу… Поэтому расцвело казнокрадство. Не такое масштабное, как сейчас, конечно, но массовое. Что называется, народ в едином порыве рванул грабить страну. Уверен: большинство сегодняшних проблем, с которыми мы сталкиваемся в негативном смысле, взяли начало как раз в перестроечные неуправляемые дни.
|
Юрий ПОЛЯКОВ, главред «Литературной газеты», автор «перестроечных» романов: «Не стоит свобода слова разгрома государства»
- Многие ошибаются, считая, что мой роман «ЧП районного масштаба» стал первым романом перестройки. Роман вышел в январе 1985-го, когда еще Черненко был жив и никому в голову не могло прийти, что начнется через несколько месяцев. «Сто дней до приказа» вышли уже в перестройку.
Как и все, я не избежал очарования Горбачевым, перспективами больших перемен. Но, видимо, в силу того, что профессия писателя тесно связана с наблюдательностью, я очень быстро стал критически относиться к тому, что происходит.
Так как мои повести имели широкий резонанс, по ним ставились спектакли и снимались фильмы, я был вхож в структуры власти. И обратил внимание, что Горбачев привел людей, которые больше всего любили поговорить, как и он сам. У этих людей, пользуясь словами Гумилева, не было длинной воли. Умения планировать, осуществлять намеченное. А главное - сообразовывать желаемое с возможным. Горбачев занялся тем, что больше всего нравилось ему самому, - реформой политической, а экономика оставалась с загоне.
Разумные реформы в Китае, странах Восточной Европы стали возможными потому, что все видели ошибки Горбачева и его окружения и не повторяли их.
Мина, которая взорвала многонациональное государство, была заложена в перестройку.
Многие говорят: «Зато мы получили свободу слова!» Если бы мне предложили такую альтернативу: сохраняется СССР, не будет жутких 90-х, отбросивших всех нас на свалку, не лишатся сбережений старики, но твои вещи будут напечатаны через 15 - 20 лет, я бы с радостью согласился. Не стоит свобода слова разгрома страны, обобранных стариков...
|
Сергей ДОРЕНКО, главный редактор Русской службы новостей: «Это не проект Запада, это провинциальное западничество»
- Горбачев не архитектор перестройки, он изумленный наблюдатель. Как мальчик, оставшийся дома один и нечаянно включивший запретный прибор, он с оторопью и удивлением, с восторгом и ужасом смотрит, как ЭТО работает.
Я советский человек. И как советский человек полон скорби. Мою Родину разрушили, уронили. Да, она была больной. Если бы она была здоровой, какого черта она бы погибла? Конечно, это была очень больная страна, но ее можно было вылечить, а не убивать.
Перестройка - не проект Запада. Это проект скорее провинциального западничества. Это сделали мы, а не Запад. Запад всегда смотрел на нас с изумлением.Запад нарисовал на месте, которое мы занимали, идеального противника, злого, по-настоящему умного. А мы оказались слабаками.
|
Николай РЫЖКОВ, премьер-министр СССР (1985 - 1990 гг.): «Начал Андропов. А Горбачев загубил»
- В 1982-м я был избран секретарем ЦК. У меня было девять структур - Госплан, Госснаб, Госкомцен, Минфин и так далее...
Недели через две меня, Горбачева (он был секретарем ЦК по сельскому хозяйству) и Долгих (он в ЦК курировал тяжелую промышленность) приглашает Андропов. И говорит: «Так и так... Мы очень много говорим, что есть проблемы, надо что-то по-новому решать… В первую очередь в экономике. И никто толком не знает, а что дальше делать? Куда идти? Как идти? Документа, который нацелил бы, вот как надо делать в перспективе, нет. Поэтому я вам поручаю: немедленно займитесь выработкой концепции - куда нам дальше идти?»
И мы начали работать втроем. В апреле 1985 года, когда Горбачев, став генсеком, выступил с предложением о перестройке и сделал доклад... Так вот этот доклад мы готовили три года. Три года!
Если коротко - мы предлагали планомерный, поэтапный переход на рыночные рельсы. Именно это было в основе доклада Горбачева. И я Горбачева поддерживал. До 1987 года...
А потом мы разошлись. В 1987 году мы, группа соратников, подводили итог: что же выполнено из того, что когда-то поручил нам Андропов? И пришли к выводу, что Горбачев идет совершенно в другую сторону. Перестройку, начатую Андроповым, он загубил...
КСТАТИ
Кто где был в 1985-м?
Виктор Янукович в ту пору не только трудился директором центральной автобазы предприятия «Донбасстрансремонт», но и стал верующим человеком. У него появился советник и духовник - отец Зосима из церкви села Никольское неподалеку от Донецка.
Николай Азаров, ученый-геофизик, специализирующийся на шахтах угольной отрасли, работал заместителем директора Украинского государственного научно-исследовательского и проектно-конструкторского института горной геологии, геомеханики и маркшейдерского дела. Политика его в ту пору категорически не интересовала. Писал докторскую диссертацию.
Для финансиста Виктора Ющенко этот год оказался переломным. Начинал он его в качестве руководителя районного отделения Госбанка СССР в поселке городского типа Ульяновка Белопольского района Сумской области. А в июле уже перебрался в Киев - заместителем начальника отдела кредитования и финансирования сельского хозяйства республиканской конторы союзного Госбанка.
Молодой специалист Юлия Тимошенко, выпускница экономического факультета Днепропетровского университета, прилежно постигала азы профессии инженера-экономиста Днепровского машиностроительного завода им. Ленина и вместе с мужем Александром воспитывала маленькую дочь Женю.
Как раз в преддверии перестройки старший преподаватель кафедры новейшей истории исторического факультета Киевского госуниверситета Владимир Литвин «остепенился». И хоть тема кандидатской диссертации - «Деятельность Коммунистической партии Украины по усовершенствованию подготовки преподавателей общественных дисциплин» - стремительно теряла актуальность, звание доцента Владимиру Михайловичу пришлось впору.
Когда Сергей Тигипко вернулся из армии, в воздухе уже пахло горбачевской весной. Потому он решил помогать партии на самом ответственном участке. Должность секретаря комитета комсомола Днепропетровского механико-металлургического техникума дала старт его руководящей карьере.
Арсений Яценюк слушал папу и маму, помогал по дому и отлично учился в Черновицкой специализированной англоязычной СШ №9 имени Панаса Мирного.
Впервые вышла на сцену столичного мюзик-холла его молодая солистка Таисия Повалий.
В Украину, изрядно поколесив по Союзу, переехала семья полковника авиации Кличко, в которой подрастали два сына – Виталик и Володя. Мальчики уже в ту пору интересовались восточными единоборствами, а потом переключились на кикбоксинг.
А Тину Кароль и Виталия Козловского вполне можно называть первыми голосистыми «плодами перестройки»: они тогда только родились!
ПЕРЕСТРОЕЧНЫЕ АНЕКДОТЫ
Очередища за водкой. Один мужик не выдерживает:
- Ребята, пойду в Кремль и набью Горбачеву морду.
Через некоторое время возвращается:
- Да там очередь в два раза больше!
***
Горбачев подходит к водочной очереди:
- И не стыдно? Алкоголики! Коммунисты есть?
Голос из очереди:
- Есть.
Горбачев:
- Гнать надо!
- Гнали бы, сахара нет, - отвечает коммунист.
***
Ленин и Брежнев встречаются на том свете. Брежнев спрашивает:
- Ты там чего-нибудь строил?
- Нет, а ты?
- Тоже нет. Что же он там перестраивает?
