Болят ли у рыбы кости?
Оказалось, ловля удочкой из ледяной лунки - дело тут не мужское, занимаются этим исключительно женщины. Выяснив, кто в деревне считается завзятым подледником, я оказался в доме бабушки Эбби Степановой. Бабушка Эбби поежилась: «Ломота с ночи - погода будет меняться. И у рыбы тоже кости болят - ловиться не будет». Все же уговорил я бабушку съездить на Юкон. Ловили часа полтора. Я ничего не поймал. Бабушка Эбби поймала трех щук. «Мало, - сказала она, - обычно десятка полтора-два. Я ж говорила: будет метель». И правда, к вечеру запуржило, мы поспешили с отлетом из деревеньки. В самолете, вспоминая бабушку-эскимоску, я вспомнил и деда Матвея на Битюге. «С утра зевота, - говорил дед, почесывая живот под рубахой, - значит, погода сломается. А на сломе у рыбы хворь - клева не будет». Предсказания деда всегда сбывались.
ПРИМЕТЫ, как видим, универсальные. Их знают удильщики всего света. Что же, в самом деле у рыбы «кости болят», и, подобно деду Матвею, она «зевает» в предчувствии непогоды? Почти что так. Организм рыб, как и многих водных животных, во много раз чувствительней человеческого к изменению атмосферы. Перепад давления перед дождем заставляет рыбу залечь на дно. Если же атмосфера обещает не дождь, а бурю, рыба начинает метаться и опять «ляжет», а некоторые из рыб даже зарываются в ил. Объяснение этому сложное. Замешаны тут атмосферное электричество и магнитные силы, но главная из причин рыбьей «зевоты-дремоты» - кислородное голодание. С понижением давления мелкие пузырьки растворенного газа покидают толщу воды. Не смертельно. Но «зевота» и «кости болят» - не до клева. Чувствительность рыб к переменам погоды замечена человеком давно. Задолго до изобретения барометра в банках держали вьюнов, особо чувствительных к колебаниям атмосферы. Погода устойчива - вьюн спокойно лежит на дне банки. Но вот он начинает метаться, мутить воду и, наконец, зарывается в ил и песок. И хотя по-прежнему светит солнце, хозяин «прибора» знал: следует ждать дождя, и, глядишь, к вечеру он пожаловал.
Древесная лягушка квакша тоже славится способностью чувствовать приближение непогоды. И тоже держалась в банках. В зависимости от того, какую ступеньку маленькой лестницы она занимала, судили о том, чего следует ждать от небес.
Нынешние экспериментаторы, вооруженные тонкой измерительной техникой, скептически относятся к былому увлечению европейцев «живыми приборами». Однако мы хорошо знаем: наблюдательный пастух иногда точнее предскажет погоду, чем синоптики, оснащенные спутниками, самописцами и вычислительными машинами. Всю Америку несколько лет назад насмешило любопытное состязание. Техасский фермер Джон Макадамс бросил вызов национальной метеослужбе, сказав, что его корова-трехлетка по кличке Бремер лучше предсказывает погоду, чем все хитроумные устройства службы. Макадамс заметил: с приближением ненастья корова ночует в стойле на соломенной подстилке, а в предчувствии вёдро всю ночь пасется снаружи. Фермер предложил службе погоды соревноваться с коровой. Местная газета взялась быть арбитром. За правильное предсказание каждая сторона получала очко, за ошибку очко вычиталось. Итог - 19:8 в пользу коровы!
Посмеялись и позлословили - служба погоды объект насмешек везде. Что касается животных, то, конечно, предсказания коров, вьюнов и лягушек не годятся для авиаторов, моряков и всего нынешнего сложного человеческого хозяйства. Да и в мелочах «местной жизни» все доверяются нынче «ящику» - прогноз погоды интересует нас ничуть не меньше политических новостей. Но людям, постоянно наблюдающим природу, подобно фермеру из Техаса, аляскинской бабушке Эбби и деду Матвею с речки Битюг, подобно лесникам, пастухам, сплавщикам леса и охотникам, тонко знающим природу, животные (и растения тоже!) могут многое рассказать о погоде.
Слушая, как «рюмит» зяблик (рю-рю…), даже при солнце можно смело предсказывать близость дождя. И наоборот: дождь идет, но зяблики весело распевают - на пороге улучшение погоды. Куры в пыли купаются, собака в пыли (или в снегу) валяется - без ошибки можно ждать ухудшенья погоды: будет дождь или снег.
Животные, существование которых зависит от состояния природы, за долгую эволюцию научились загодя чувствовать перемены в погоде. Их организм представляет собою барометр куда как более тонкий, чем прибор, висящий у нас на стене. Его стрелка еще неподвижна, а зяблик уже «рюмит», корова идет в сарай на подстилку, рыба перестает клевать, курица копается в пыли, петух запел, не дождавшись захода солнца, земляные черви выползают из нор, куница свернулась и дремлет в дупле, вьюны «мутят воду», над самой землею проносятся ласточки, собака начинает специфически пахнуть, овцы сбиваются в кучу, человека одолевает зевота и ломота в костях…
МЕХАНИЗМЫ влияния среды на живой организм сложны. Все сущее на Земле находится в океане бурлящего или спокойного воздуха, в магнитном плане планеты Земли то и дело достигают потоки частиц, извергаемых Солнцем. В такие дни не только глохнет радиосвязь, но все живое от амебы до слона так или иначе чувствует эхо солнечных бурь. И все это сказывается на поведении животных. Многое в поведении этом может заметить лишь опытный глаз, а кое-что замечается всеми. Известно: животные предсказывают землетрясения - змеи покидают убежища, тревожно лают собаки, беспокоятся птицы, в смятении кошки.
Или вот любопытный случай, связанный с предчувствием резкого изменения атмосферы. 12 ноября 1972 года жители Южной Саксонии были поражены необычным поведением косуль, оленей и кабанов. Животные покидали леса и группами, не опасаясь людей, собирались на полях. О необычном явлении написали газеты, говорили по радио. И только на следующий день, 13 ноября, стало ясным необычное поведение дичи. Над лесами пронесся невиданный ураган. Пятьдесят миллионов деревьев на большой территории было повалено. Под ними погибло около сорока крупных животных. Но спаслись те, кто выбежал в поле, - «внутренний барометр» за шестнадцать часов предупредил животных о надвигающемся бедствии.
ИВ ЗАКЛЮЧЕНИЕ беседы о «ломоте в костях» надо сказать: человек - тоже живой барометр. Предчувствуя непогоду, мы зеваем, как дед Матвей, перед ненастьем с муками покидаем утром постель, дремлем в метро. Магнитные бури и атмосферное электричество дарят нам дни возбуждения или «затменья ума». Такие дни уже вычисляются биофизиками, их календарь сейчас публикуют газеты, с ними считаются медики, воздерживаясь от операций, в некоторых странах на линию в эти дни не выпускают особенно чувствительных водителей автобусов и такси.
Мы склонны думать, что виной этому наш сумасшедший век с его ускоренным темпом жизни, загрязнением воздуха и воды, электрическими и магнитными полями. Все это, конечно, следует принимать во внимание. Но вот что говорили о самочувствии и погоде наши предшественники на Земле. Дидро жаловался: при сильном ветре разум его словно бы затуманивается. Итальянский драматург Витторио Альфьери писал: «Я - как барометр. Мои духовные силы растут и падают вместе с атмосферным давлением». Гейне в дождливую или снежную погоду работать не мог - «рука в это время к перу не тянется».
В этом же признавались Шиллер и Байрон…
Все из одного теста сделаны - Наполеон, Шекспир, Пушкин («Весной я болен…»), бабушка Эбби и дед Матвей, а также Все остальное, что дышит, бегает, плавает и летает под Солнцем. Всех нас качает на волнах земных и небесных волнений и перепадов.
