Берегитесь, это не пчёлы!
До плеча, когда дома скинешь лесную ношу, дотронуться невозможно. Вспоминаю об этом без жалоб на жизнь. Всем было трудно. Но подросткам трудности скрашивала жадная любознательность: искали в лесу птичьи гнёзда, собирали ягоды и орехи, находили в землянках 42-го года патроны и даже гранаты.
Однажды возле тропинки в лесу увидели пчёл, вылетавших через норку в земле. «Там же мёд!..» В две минуты созрел у нас план завладеть мёдом. Что пчёлы жалят, мы хорошо знали. Мне, зачинателю этой затеи, надели на голову полотняный мешок, проткнув в нём дырки для глаз, и я приступил к делу, орудуя острым сучком. Пчёлам, конечно, эта операция не понравилась, и я услышал топот убегавших приятелей. По злому жужжанью хозяев жилья я понял: надо тоже уносить ноги. Придя в себя на лужайке, мы догадались, что полезли за мёдом не к пчёлам, а к осам.
В другой раз уже под осень в кустах на опушке мы обнаружили величиною с футбольный мяч шар, в который влетела пара уже знакомых нам ос. Шар осторожно мы разорвали (он был пустой) и с любопытством разглядели соты, такие, как у пчёл, но не из воска, а из чего-то ещё. Оболочка же шара была сделана словно бы из старой серой бумаги. Позже узнали: листы эти, прилегавшие друг к другу как листья на кочане капусты, и были бумагой. Осы соскабливают жвалами с древесины волокна и жуют их, смешивая со слюной, а потом так умело кладут эту кашицу, что получается лист бумаги, которую осы научились делать на тысячи лет ранее, чем китайцы.
Соты в шаре тоже были «бумажные», но иного цвета, чем оболочка, защищавшая их от дождей. Сооружение сотов напоминало гриб, но на одной ножке было четыре «шляпки». Располагались они с промежутками друг над другом, и вся постройка походила на пятиэтажный городской дом. (Но есть осы, у которых соты похожи на большое решетчатое гнездо. Смотрите снимок.)
|
Уже взрослым я много раз и в разных местах (в том числе на Камчатке) находил осиные гнёзда - «шары» и «груши» - от кулака до горшка, но лёгкие и часто пустые. А самый большой осиный «замок» видел я в Берлинском музее живой истории. Был он похож на средней величины муравейник, но обёрнутый всё той же серой «бумагой». В музей сооружение это передал какой-то крестьянин, обнаруживший его на чердаке сарая. Человек понимал ценность находки и снял её аккуратно вместе с куском державшего крышу стропила.
Капельку мёда в сотах обнаружить можно, опустив в ячейку соломину. Эту малость цветочной сладости осы приносят личинкам. Им нужен ещё и белок. Осы добывают его охотой на насекомых, принося в соты жёваные мясные «котлетки». Сами они питаются главным образом сладостью. Я однажды оставил на подоконнике дома отдыха два больших яблока. Вернувшись через три дня, обнаружил только сморщенные «футляры» румяных плодов - вся внутренность была осами съедена. Для опыта я тут же положил на подоконник взятый у повара кусочек рыбы. К вечеру от неё остался только скелет. Это была работа всё тех же ос. Значит, не всегда едят только постное.
|
Бывают годы с особо благодатным летом для ос. Они, легко добывая корм, неимоверно плодятся, откладывая в соты яички, из которых за двадцать восемь дней, пройдя все стадии развития, выбираются полосатые, от рожденья сердитые существа. Первое, что они делают, - очищают ячейку от всего, что в ней осталось после их пребыванья. И в чистые колыбельки самка немедля кладёт яичко.
Осиный дом всё время надстраивается. И чем всё кончается? Осенью он пустеет. Его обитатели умирают кто где от холода. И лишь оплодотворённая самка-царица забирается в какую-нибудь щель и в ней зимует, чтобы ранней весной начать всё сначала. Из первых четырёх построенных ею ячеек появляется первый расплод, и он немедленно принимается за работу - строит жилище, кормит личинок - идёт цепная реакция роста семьи. А осенью дом опять опустеет. То же самое происходит и у шмелей - близкой осам родни.
Ос в мире великое разнообразье. Живут они главным образом в тёплых краях, а чем дальше от экватора, тем реже их встретишь. Осы, о которых мы тут рассказали, зовутся «бумажными осами». Есть ещё гончары, антилопы... Остановим вниманье на многим знакомом шершне - большой свирепой осе. Защитный шар для гнезда эти крупные осы не строят, предпочитая спасаться от дождей в дуплах деревьев. Шершни интересуются не столько сладостью, сколько мясом. Часто нападают они на пчёл, получая сразу и то и другое. Замечено: место для гнёзд выбирают они близко от пасек и бортей, где живут дикие пчёлы. Шершни («пчелиные волки») подстерегают добычу, летящую в борть или улей, и нападают сверху, как ястребы. Схватив пчелу, шершень опускается с нею на землю, отрывает у жертвы ноги и крылья и начинает жевать, перемешивая мясо со сладостью. Так он кормится сам и носит еду личинкам.
|
Зная повадки шершней селиться вблизи от пасек, я, познакомившись на севере Индии с пчеловодом, жестами попытался узнать у него: не селятся ли где-то поблизости шершни? Поразительно, но он меня понял мгновенно и, взяв за руку, повёл к высокому дереву, стоявшему шагах в тридцати от ульев, похожих на чемоданы. «О!» - показал он пальцем на дупло чуть ниже древесной кроны. Не зная языка, я не мог спросить, почему пасечник не сделает безопасной дорогу пчёл к ульям. Возможно, не считает нужным - отношенья с природой у индийцев иные, чем где-то ещё.
Шершни значительно крупнее обычных ос. Яд у них сильнодействующий, и жалят они обидчика беспощадно. Заметив жилище полосатых «корсаров», уберегитесь от желания сунуть палку в их обиталище.
В природе мало случаев, чтобы на любого из «карасей» не было своей «щуки». Имеют её и осы. Прилетают на лето к нам не очень многочисленные птицы с названием осоеды. Осы - главный объект их охоты. Ловят они, опускаясь на землю, и других насекомых - жуков, саранчу, всяких мошек, промышляют также мышей, ящериц и лягушек. Отдельные осы интересуют их постольку-поскольку. Главное - отыскать их гнездо. Часами может сидеть осоед невысоко над землёй, наблюдая пролёты ос, и находит бумажные их шары на кустах. Личинки в гнезде - главное лакомство осоедов и лучший корм для птенцов.
Бумажное гнездо осоед легко разрывает. Гораздо труднее добраться до ос, поселившихся под землёю. Помню, позвонил мне поэт Николай Семёнович Тихонов. Любознательный человек был взволнован: «Вчера в саду видел орла. Он рыл землю. Что это значит?» Я объяснил, что это был осоед. И не стоит ему мешать, к своей работе он непременно вернётся. Через день звонок: «Вернулся! И я минут двадцать его наблюдал». А однажды в деревне Данки (околица Приокско-Террасного заповедника), вернувшись с Оки под вечер, застали мы с другом увлечённо работавшего осоеда в двадцати шагах от калитки, ведущей в сад. Мы сразу поняли, с кем дело имеем, и, затаившись, наблюдали, как птица величиной с канюка, расправив крылья, погружала голову в землю и, доставая обломки сотов, жадно их поглощала.
Много чудес в природе!
