«В мире животных»
Изначально это был показ фильмов с короткими пояснениями ведущего. Мы с «бригадой» TV сразу решили: будем ездить и попробуем сами снимать животных, хотя вполне понимали, что дело это крайне трудное и речь может идти о коротких репортажах из мира дикой природы. Большую роль играли наша инициатива, а также случай, везенье. Сегодня я расскажу кое о чем курьёзном и весёлом в этой работе.
ДВА ЭПИЗОДА со змеями. Решили мы рассказать о самой крупной змее, живущей в Южной Америке, - анаконде. Добыли фильм, снятый в природе, но захотелось показать «водяного удава» и в студии. Змею привезли в «Останкино» из Московского зоопарка в огромной круглой корзине. Свитая в толстые круги анаконда лежала в ней неподвижно, пока мы обсуждали, как будем змею показывать, но, как только зажглись софиты, тепло от них «разбудило» знатную гостью. Нет, она не пыталась корзину покинуть или кого-нибудь укусить. Змея применила оружие, нам не очень знакомое. Студия вдруг стала наполняться отвратительным запахом (кто брал в руки ужей, знают это свойство некоторых змей таким образом защищаться).
Не удалось показать нам существо экзотическое. Сначала с визгом студию покинули женщины, а потом замахал руками («Уносите, уносите!») редактор программы Алексей Макеев. И работники зоопарка унесли корзину с тяжёлой ношей.
Второй случай касается кобры. Этот некрупный экземпляр ядовитой змеи увидели мы в туркменской пустыне, когда снимали куланов. Орудуя палочкой, оператор Володя Ахметов вынудил змею переползти на голое глинистое местечко и стал снимать. Привыкшие тут к жаре змеи днём все-таки прячутся от неё в норы. Но тут прятаться было негде. Змея завертелась, чувствуя себя так, будто попала на разогретую сковородку. Куда податься? Увидев объектив Володиной камеры, защищенной от солнца воронкой бленды, змея решила, что это и есть спасительная для неё норка, и, высоко подняв голову, в неё устремилась. Змею мы хорошо сняли, а у меня на память остался фотографический снимок: змея ищет спасения от жары.
АВ КИРОВСКОЙ области мы «раскатали губу» снять волков. Этого зверя на воле запечатлеть крайне трудно - умён, хитёр, осторожен, скрывается раньше, чем можно его увидеть. Но в какой-то деревне старик-охотник нам рассказал, что накануне волки свалили на речном льду лося и, отяжелев от еды, спят теперь где-нибудь близко в лесу. Охотовед Михаил Павлович Павлов встрепенулся: «Попробуем прихватить их на лёжке».
Волки в еде меры не знают, с распёртыми боками и отвисшим брюхом бегать им трудно - в этом был для нас шанс.
Звери действительно спали в лесу, но нас почуяли вовремя и, конечно, немедля бросились убегать. На широких лыжах двинулись мы по следу с надеждой увидеть отяжелевших волков. Оказалось, серые в критические минуты умеют себя облегчать. На следах мы увидели отрыгнутые зверями куски осклизлого мяса. По этим кровавым меткам преследовали беглецов километра два. У заросшей тростниками низины Павлов снял заячью свою шапку и вытер вспотевшую голову: «Всё, теперь увидеть их невозможно».
Вернувшись в деревню, мы как следует выслушали рассказ старика о волках. Он показал нам собаку, бегавшую на трех лапах. «Четвертую волк отгрыз. Мой Пегий рванулся в сени. Я в одну сторону пса тяну, а волк - в другую». Собака внимательно слушала старика, видимо, понимала, что речь шла о ней.
ЕСТЬ у меня снимок, сделанный у опушки бора вблизи Воронежа. Мы тут что-то снимали и на дороге во ржи спугнули молодого зайчонка. Не очень резво он побежал, а оператор Яшка Посельский - за ним. Зайцу погоня не нравилась, и он решил защищаться. Яшка присел со своей камерой, а заяц - в атаку и, приняв объектив за чей-то огромный глаз, стал по нему колотить лапами.
ВХОПЕРСКИЙ заповедник мы приехали в самое жаркое время года. Всё живое спасалось в зарослях у реки. Увидеть кого-либо не удалось. Сидим у костра, обсуждаем невеселую ситуацию, и тут подходит директор заповедника Александр Иванович Зобов с ведерком раков. Гляжу, раки в ведре шевелятся. Мы сразу сообразили: раков, прежде чем сварят, надо бы снять.
С местным мальчишкой скинули мы штаны и рубашки и, найдя мелководное место Хопра, из-под берега стали выкидывать будто бы пойманных раков. Оператор Сергей Урусов этот процесс снимал. И вот она, минута удачи: к интересному месту подбежал мальчишка с резвым, но еще глупым щенком. Раков этот «зверь» еще ни разу не видел, и очень они его забавляли. Один рак клешнею вцепился в нос кобелька. Тот завизжал, стал бегать и крутиться на месте, а рак мотался у него на носу. Все присели от смеха. Гляжу в сторону оператора - не растерялся, снимает! Великолепная сцена должна быть на пленке. Мы и еще кое-что на Хопре сняли, а что-то взяли из прежних съёмок. Но удивительное дело: именно сцена с раками и щенком стала «пружиной» всей передачи. Вот уж действительно не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.
ОЧЕНЬ охотно бывали мы в Псковской области. Тут на озерных островах вблизи селенья Пустошка ленинградские приматологи устроили полигон для наблюденья за обезьянами. Обезьяны боятся воды. С острова они никуда убежать не могли и жили тут в безопасности почти на воле. Все природные инстинкты бурно начали в них пробуждаться. Снимать и наблюдать обезьян было исключительно интересно. Можно вспомнить много всяких забавных историй. Вот две из них.
Я вожу с собой запасную фотокамеру - на всякий случай. Снимаю обезьян и вижу вдруг одну «шимпанзиху» на дереве - сидит с моим «Никоном». Забравшись в сумку, обезьяна схватила то, что больше всего её занимало, и теперь, приставляя, как и я, аппарат к глазу, «снимала» нас сверху. Ну, думаю, пропал «Никон»! Уронит сверху - и всё. Попытался выманить своё имущество у воровки: никакого успеха - только выше поднялась на дубу. Со знаньем характера своих питомцев действовал профессор Фирсов. Он протянул обезьяне большой апельсин, и та поняла, что ей предлагают обмен. Тем и закончилось дело.
А вот другая история и в другой раз. Приплыли к острову мы целым десантом на лодке. Вторжение чужаков «островитянам» не понравилось. Они неподвижно сидели рядком, настроенные враждебно. А вожак Бой действовал очень активно. Мы с профессором шли по мелкой воде вдоль берега, оператор, стоявший в лодке, снимал обезьян и нашу беседу. Бой никак не хотел, чтобы мы появились в его владеньях, бегал и стряхивал на нас с профессором сухие сучья с деревьев. Но больше всего ему не понравился оператор, стоявший в лодке. Ветки до него не долетали, и Бой пустил в ход камни. Швырял он не очень метко, но один «снаряд» мог бы достигнуть цели. Увернувшись от камня, оператор вместе с камерой оказался в воде.
Это была катастрофа. Камеру разобрали и просушили все её «косточки». Но собранный французский «Эклер» не заработал. Что делать? Посылать человека в Москву за другой камерой, и это при дефиците съемочной техники - четыре-пять дней потери. Я предложил рассказать зрителям всё как было. Кое-что до этого успели мы снять, остальное дополнили фотографиями: сняли оператора, вылезающего из воды со своим инструментом, сняли Боя, швыряющего каменья, и много всего другого. В Москве добычу смонтировали и при озвучивании рассказали о всём, что случилось. Представьте себе, на «летучке» передачу отметили как удачную: «Замечательный ход вы придумали!»
ИКОЕ-ЧТО о кепке ведущего передачу. Молодым я всё перепробовал: берет, шляпу, иностранный картузик. Остановился на кепке. Она лучше всего подходит фотографу, которому приходится куда-то лазать, на животе по земле ползать. Когда начался ералаш «перестройки», я купил про запас сразу дюжину кепок. И правильно сделал. Кепку то на теплоходе ветром сдуло, то упавшую автомобиль превратил в тряпку. А вот два случая, уместные тут припомнить. Оба связаны с Алма-Атой.
Заехал я, будучи в этом замечательном городе, к другу - почти столетнему литератору-натуралисту Максиму Дмитриевичу Звереву. На веранде оставил свою одёжку и кепку.
После застолья я заспешил в аэропорт. Одевшись, не обнаружил кепки. А жил Максим Дмитриевич в районе, который тут называют «Компотом». Улицы: Грушевая, Виноградная, Айвовая, Абрикосовая… В ворота двора, где мы бражничали, никто не входил, да и кому нужна моя пропахшая дорожной пылью и потом кепка? Стоим в недоумении: куда же делась? Рядом крутится овчарка, и я заподозрил: её работа. Хозяева засмеялись: ничего подобного никогда с собакою не случалось. А я настаивал поискать. И что же - в опавших осенних листьях возле забора обнаружен был бугорок. Шевельнули его ногой - и вот она, кепка с очаровательными для овчарки запахами…
Вторая история посерьезнее. В Алма-Атинском зоопарке снимали слона. Я стоял по одну сторону стенки с металлическими шипами поверху, слон - по другую. Угощал великана небольшими арбузами. Слон протягивал хобот, ловко гостинец подхватывал и швырял в разинутый рот. Оператор всё это снимал. Арбузы кончились, и я попросил служителя зоопарка принести еще несколько штук. Пока он ходил, я забавлял собравшихся любопытных подходящими к случаю анекдотами. И вдруг из-за стены в мою сторону что-то метнулось, я инстинктивно присел и увидел, как слон, сдернувший хоботом мою кепку, поместил её в рот и под оглушительный хохот публики стал с аппетитом жевать.
Я тоже повеселился и зашёл к директору зоопарка рассказать о случившемся. Но директор не засмеялся, а побледнел: «Василий Михайлович, какая кепка! Слон за вами охотился. Если бы не присели, он затащил бы вас за стену и, страшно сказать, что было бы». Оказалось, у слона (его звали Джони) подгнил корень бивня. От мучительной боли он постоянно был раздражен. Вскоре после истории с кепкой случилось еще что-то очень опасное, и слону подписан был приговор.
Ну вот и все. Страница окончилась. Точка.
