Доцента обвинили во взятке - и она бросилась под поезд
Ольга Мона обычно отключала мобильник на ночь, чтобы нормально выспаться, но в тот вечер почему-то не сделала этого. Звонок раздался около одиннадцати. Она слушала и не понимала страшных слов: на железнодорожных путях нашли женщину. В ее кошельке лежала бумажка с двумя номерами телефонов: домашнего и мобильного. Рядом с последним пометка: «моя дочь».
Ольга кинулась к вокзалу опознавать тело. А потом, плача, стояла рядом, невольно профессиональным взглядом врача отмечая: повреждены крупные сосуды на уровне груди, раздроблена рука... И вспоминала, как мама, в одночасье превратившаяся из уважаемой преподавательницы вуза в женщину, которую обвинили во взятке, говорила: «Оля, не бойся, я ни в коем случае ничего над собой не сделаю».
«Мамы больше нет»
Имя доцента кафедры истории Украины Таврического национального университета Жанны Николаевны Моны до сих пор можно найти в списке преподавателей, размещенном на вузовском сайте. То, что случилось с ней, коллеги обсуждать с журналистами отказываются. Дескать, виновным человека вправе назвать только суд. А раз его не было - значит, и говорить не о чем. Тем более рассуждать, брала взятку или нет. «Пообщайтесь лучше с родными!» - посоветовали коллеги покойной.
Из близких у Жанны Николаевны, которая не дожила несколько недель до 62 лет, - только дочь Ольга. Членом своей семьи она считала и лучшую подругу Веру Алехину.
- Мы все праздники всегда отмечали вместе, - вздыхает Вера Федоровна. - И Новый год, и Рождество, и Пасху. Я первый раз за эти годы не смогла приехать к Жанне - так уж получилось. Она мне позвонила незадолго до трагедии. Голос у нее был какой-то не ее - безрадостный. По телефону ничего не захотела рассказывать. А 4 февраля ночью позвонила Оля и сообщила, что мамы больше нет…
Жанна Николаевна проработала в университете больше тридцати лет, получила звание заслуженного работника образования Украины. Занималась историей страны, создала вузовский курс этнографии. Коллеги ждали, когда на свет появится написанный ею учебник. Наверное, теперь уже не появится.
- Смотрите сами: похоже на квартиру взяточницы, которая наживается на студентах? - Вера Алехина обводит рукой скромную комнату. - Вы тут видите евроремонт или, может, новую мебель? Этому столу лет двадцать, шкафу - столько же, диван уже и не помню, когда покупали.
Выясняется, семья жила небогато, но и не нуждалась. Жанна Николаевна заработала хорошую пенсию: около восьмисот гривен (а после перерасчета ей платили бы еще больше), плюс в вузе получала тысячу двести. Оля домой тысячу приносила. Какой честный человек стал бы рисковать репутацией, своим добрым именем?
Странная книга
Ольга Мона не один раз возвращалась мысленно к тому дню, снова и снова вспоминая подробности случившегося.
- Это произошло 30 января, - тихо рассказывает Оля. - Один из студентов явился пересдавать «хвост». Мама говорила, что у него с собой была книга, вроде, какой-то исторический справочник, который он купил для кафедры. Да, мама иногда просила об этом должников, но не для себя лично: этой литературой потом пользовались все. Обложка книги выглядела неопрятно, словно в разводах после грязной воды, и мама машинально ее обтерла, еще обратив на это внимание студента. Оказывается, на ней была специальная краска. Потом в милиции уверяли, что в справочнике лежала помеченная купюра в сто долларов, но мама ее не видела, и этих денег при ней не нашли.
Вдвоем они со студентом, который нес книгу, вышли из аудитории. А за дверью уже ждали милиционеры. Маму привели обратно, обыскали сумочку, но долларов не обнаружили. Только конверт с гривнами, но ведь она же в тот день зарплату получила! Пусть бы просмотрели ведомость…
Жанна Мона неоднократно признавалась близким, что взятки ей предлагали. «Никогда не возьму!» - твердила она дочери. Чтобы избежать возможных обвинений в том, что она неверно оценила чей-то ответ, экзамен у студентов педагог принимала только после того, как подготовившийся сдавал листок с письменным ответом.
Через день после истории со взяткой Жанну Николаевну попросили написать заявление об уходе по собственному желанию «в связи с выходом на пенсию». Иначе уволят по статье. Она ушла «добровольно». Говорят, ее место заняли чуть ли не в тот же день.
«Как это - я умерла?»
Сначала женщине показалось, что рухнула вся налаженная жизнь. Дочь ее переубеждала: все нормально. Слава Богу, в Крыму больше ста вузов, и многим как воздух нужны квалифицированные преподаватели. Ведь уже не раз приглашали на работу. Подмоченная репутация? Подождем суда, если он вообще состоится, и тогда увидим. Ну а сплетни, знакомые… Настоящие друзья так и останутся рядом, а об остальных не стоит жалеть. Лучше вспомнить старые планы, заняться научной работой, учебником - наконец-то для этого появилось время.
В день, когда Жанна Мона подписала заявление об увольнении, ей стало плохо. Ольга положила мать в кардиологию, лично расписала прием препаратов. На выходные больную отпустили домой. Они сидели вместе перед телевизором, Оля все ставила старые комедии: пыталась развеселить маму. «Может, чаю? Может, мороженого?» - предлагала то и дело она.
Вечером в воскресенье Жанна Николаевна снова уехала в больницу, откуда позвонила, сказав, что мол, все нормально, добралась. Два следующих часа так и остаются пока загадкой: что произошло, почему женщина ушла из палаты и отправилась к вокзалу, где бродила, как оказалось, по рельсам, неизвестно.
- В последний раз, когда я видела маму живой, она со мной не прощалась. Она не помышляла о том, чтобы покончить с собой, и никогда бы не оставила меня одну, - уверена Ольга. - И потом, мама была очень аккуратным человеком, заботилась о том, как выглядит, и такую некрасивую смерть никогда бы не выбрала. Ведь поезд может и искалечить, оставив в живых…
Место, где погибла женщина, находится далеко от здания Симферопольского вокзала, и рельсы там делают петлю. Бросилась ли педагог в отчаянии под поезд, или ей стало плохо, и она в минутном помрачении побрела навстречу светящимся огням локомотива, неизвестно. Дочь склоняется к последней версии.
Со времени похорон мама снилась Оле только один раз: красивая, смеющаяся. «Как это - я умерла? - спрашивала она у нее. - Я уезжала, а теперь вернулась!»
ОФИЦИАЛЬНО
Александр ШИГОНИН, прокурор Киевского района Симферополя:
- В возбуждении уголовного дела в отношении Жанны Моны было отказано в связи с ее смертью. В правоохранительные органы обратился студент ТНУ, который сообщил, что преподаватель требует взятку за положительную отметку. Причем он обратился заранее, и сотрудники милиции провели оперативные мероприятия, дав ему помеченные купюры. Кстати, поступило еще несколько подобных заявлений. Факт взятки документально зафиксировали, были изъяты деньги, а также книги, которые преподаватель давала для продажи студенту. У нее сразу же взяли объяснение - такая работа должна проводиться немедленно. Я не думаю, что в прокуратуре с обвиняемой обращались некорректно, просто все люди по-разному воспринимают обычную процедуру расследования дела.
ОТ АВТОРА
Двенадцать лет назад я сама окончила этот вуз и до сих пор прихожу сюда с удовольствием. Здесь еще работают мои бывшие преподаватели. Я смотрю на жизнь без розовых очков, и когда мне рассказывают о коррупции в крымских вузах, о таксах за сдачу экзаменов и зачетов, я этому верю. Но только абстрактно: примерить ситуацию на людей, которые учили меня, на педагогов еще той, советской школы, я не могу.
И еще: в Крыму дела о взятках в вузах уже считают десятками, но еще никогда никто из пойманных не свел счеты с жизнью оттого, что ему стало стыдно.
