Как бригада из рая Олега спасала
ЖИЗНЬ НА НУЛЕ
…Телефон зазвонил около нуля часов. Полторацкий даже не успел толком задремать и увидеть солидный сон сообразно статусу заместителя главврача.
- Александрович, вы нужны. Машина у подъезда!
Дежурная из приемного покоя говорила намеренно тихо. Щадила его нервы.
Четыре минуты с мигалкой от центра Нежина до больницы оставались Владимиру Полторацкому на перевоплощение. Анестезиолог-реаниматолог в такой ситуации куда круче организатора лечебного процесса. Буквально заместитель Бога.
Виталий Григорьевич Карапута доделывал что-то по хозяйству: вечная стройка, ремонт - дом-то частный. В телевизоре на очередном ток-шоу визжали и жестикулировали политики. Они из ночи в ночь кочевали по каналам, поскольку днем имели возможность отсыпаться. Карапута профессионально отметил, как у мужчин ухожены руки - не чета провинциальному хирургу. А машут ими без толку!
По две недели «под ургентом», то есть в состоянии круглосуточной готовности к работе, вряд ли полезны для здоровья и того, кто оперирует, и тех, кто попадает на стол. Молодые доктора не выдерживают. Карапута же с Полторацким без малого тридцать лет в этом режиме, в этой больнице. До того вместе - в медучилище и в институте.
- Выскочил за калитку, водитель сразу по газам…
Виталию Григорьевичу на дорогу с окраины полагалось семь минут максимум. Медсестра из реанимации, Валентина Бабич, первой сбежала вниз: парня в свитере, набухающем кровью, укладывали на кушетку.
- Ножевое ранение. В сердце!
Парень еще не потерял сознание. Следил за выражением ее лица, когда измеряла давление. (Сорок на ноль. Критическая отметка.)
- Сыночек, Олегом зовут, да? А меня - тетя Валя.
Как маленький, вцепился в ее руку, когда копя крохи времени для врачей самостоятельно приняла решение: ставить капельницу с реополиглюкином, поддержать угасающий пульс.
- Тетя Валя, маме не звоните, не пугайте… Выживу - женюсь на вашей дочке. Я же выживу?
Шепот доносился почти из небытия. 23-летнего, спортивного с виду, очень домашнего, с крестиком на шее, Олега Горбаня могли бы спасти в областном центре, в Чернигове, а лучше - у киевских светил. А что в районе? Аппендицит, грыжа, рука-нога сломанная… Никогда прежде в Нежине не касались сердца.
У Валентины лились слезы, голос звучал уверенно:
- У меня дочки нет, Олежка, только сын. Не бойся, ты не умрешь. И в футбол опять будешь играть, и на свадьбе потанцуем…
Оксана Андриец, белокурая сестричка из хирургии со стажем в пять лет, разложила стерильный набор инструментов и тоже помчалась в приемный покой. Грузовой лифт, чтобы подниматься в операционную, в больнице соорудили, но пока не включили. Потому тяжелых пациентов - в прямом и в переносном смысле - Оксана с санитаркой из реанимации Таней Ярмоленко и другими девочками, кому силы беречь не по чину, на носилках тащат по лестницам на второй этаж. Крайне быстро и осторожно. Хорошо, если среди родственников больного находятся мужчины, которые в состоянии помочь…
|
Сейчас рядом была вся местная команда «Старт». И тренер Виктор Петрик - он домчал Олега из села Талалаевка, где играли матч. Недоумка, который спьяну ударил ножом «сильно грамотного» футболиста, задержали сразу. Но дальше друзьям по университету, родителям и райотделу милиции чуть не в полном составе оставалось лишь стоять в больничном дворе, смотреть на окна операционной и молиться.
В середине ночи ослепительные лампы погасли. Позвали маму. Олег просыпался после наркоза. Сердце билось.
АНГЕЛЫ-ХРАНИТЕЛИ
Обычно Владимир Александрович Полторацкий в начальственном кабинете размером с кладовку не засиживается. А тут - попался журналисту. Начал рисовать на листке подобие круга, пронзенного стрелой. Похоже на открытку ко Дню святого Валентина, только страшную.
- Перикард пробит, рана сквозная. Кровь заполнила околосердечную сумку, не позволяет ни сжаться, ни разжаться. Здесь, на входе, - тромб. Его надо убрать, зажать отверстие пальцем, как в соответствующей литературе описано, чтоб не ударил кровавый фонтан. Другой рукой шить. И не рассусоливать! Я ж на таком давлении долго не протяну!
(Местоимение «я» было окрашено яркими эмоциями и, по сути, относилось к пациенту: тот, кого оперируют, не выдержит, умрет.)
- Реаниматорам буквально подгонять хирургов приходится! - заключил Полторацкий. Чуть поколебавшись, извлек из стола папку на завязках.
Часто медики снимают стресс алкоголем. Владимир Александрович - стихами собственного сочинения. Не передам, насколько удалось доктору зарифмовать «интубацию», «дефибрилляцию» и «строфантин». Но по накалу чувств там точно поэзия.
Виталий Григорьевич Карапута выступал полной противоположностью напарнику. До срока поседевший, суховатый, он морщился от необходимости вспоминать, как при наличии огромного опыта впервые взялся за раненое сердце:
- У хирурга пальцы - главный инструмент. Интуиция важнее справочников.
Добавил как материалист: мол, больше всех небесный ангел-хранитель паренька постарался. Ну и достаточно об этом случае!
Позже мне шепнут: когда во время восстановительного периода у Олега внезапно поднялась температура и открылась рвота, «сухарь» Карапута примчался из театра - в кои-то веки супруга упросила выйти в свет! - и оставался в палате, пока опасность не миновала. И еще поделятся тайной: «Эх и материли Александрович и Григорьевич друг друга! Но работали как одно целое».
Поневоле тут вспомнишь президента с премьером: даже над телом полуживой страны не объединятся для спасения. Врачам из Нежинской райбольницы их трудно понять…
|
ВЕДОМОСТЬ ДЛЯ СВЯТЫХ
В обеденный перерыв начмед Полторацкий подписывал ведомости на зарплату. Я же, отлучившись на миг, бросилась донимать расспросами стационар в байковых халатах: в честь чего на обед подавали наваристый капустняк, жареную печенку с кашей и соленым огурцом - нежинским, ясное дело, - сладкий чай и пироги с повидлом размером с крестьянскую ладонь. Показуха? (Все меню уплела за милую душу. Было вкусно, сытно, но сомнения не покидали.)
- Пирожки только детскому отделению полагаются. Кризис! - правдолюбиво уточнили женщины. (Зимой, пока огороды не позвали, можно подлечиться на год вперед.) - А на остальное не обижаемся. Дома три раза в день так сейчас не поешь. Тепло, вроде в раю. Персонал внимательный.
Каламбуром «рай-больница» Нежин не насмешить. Похоже на правду. Особенно если приложить ведомость: врач, со всеми доплатами и категориями, получает на круг около полутора тысяч гривен, опытная медсестра - около тысячи. Действительно, за такие деньги трудятся только святые…
Коридоры здесь напоминают лабиринт, построенный при Союзе. Заграничный шпион заблудится на пути к рентгеновскому кабинету или лаборатории. А найдет - ошалеет: откуда современное японское и итальянское оборудование? Набор лучших лекарств для неотложной помощи откуда, а не вата с зеленкой? Ведь медицина «для бедных», то есть - государственная, в Украине финансируется чиновниками с большим чувством юмора. Типа: ты жива еще, моя старушка? Ну, ладно… О проблемах здравоохранения на периферии и вовсе нет смысла вспоминать, тыкать пальцем в рану.
Однако диалог с главным врачом, Юрием Павловичем Солодько, шел хитровато.
- И прямых поставок по линии министерства добились?
- Да, - разводил руками Солодько.
- И из местного бюджета средства выдавили?
- Никто не давил, все по закону! - не сдавался Юрий Павлович.
Недаром в коллективе о нем легенды слагают. По крайней мере один депутат пользуется служебным положением в интересах народа! (Солодько избрался в областной совет от социалистов - сами просили. А Юрий Павлович хоть и подчеркивает, что по духу скорее национал-демократ, но по-хозяйски использует потенциал нынешнего мандата.)
Районное начальство с «обдираловкой» смирилось. Ведь в случае чего, не дай Бог, конечно, в «Феофанию» не попасть - в Киеве своих важных господ навалом.
Зато Солодько со своей бригадой на «тот свет» точно раньше срока не отпустит!
«ЧУВСТВУЕТСЯ КЛАСС!»
Олега Горбаня я застала дома. Но имела шанс и подождать, пока из спортзала вернется. За три месяца шрам снаружи затянулся. Внутри, в добрый час, тоже порядок - кардиограмма не врет.
- Ходьбы и зарядки мало. Пора нагрузки увеличивать!
Возможно, он был таким и до трагедии: взрослый человек с волевым взглядом, выпускник исторического факультета, нежный сын, верующий не в угоду моде. Только сердце узнало о других сердцах гораздо больше.
Кстати, в городской поликлинике, что по соседству с районной, участковый врач, подписывая справку, заметила:
- В институте Амосова оперировали? Чувствуется класс!
И долго ахала, услышав эту историю.
