Сдаст ли Сербия Косово ради вступления в ЕС?
Не дожидаясь обострений, журналисты "КП" отправились по маршруту Белград - Приштина.
"Пропуск в Европу" нашли в сербской деревне
В сербском общественном сознании "сдача" генерала Младича очень четко увязалась с грядущим вступлением многострадальной страны в ЕС и НАТО. Сербы отреагировали привычно, спустив пар с помощью аэрозольных баллонов с краской. Кажется, в стране не осталось ни одной свободной вертикальной поверхности без граффити "Младич герой!". Правда, самому генералу от этой поддержки не жарко и не холодно. Мнение народа младоевропейских демократов интересует мало. А недовольных всегда можно запугать. В этом мы четко убедились, побывав на месте пленения генерала.
Поселок Лазарево, что в полутора часах езды от Белграда, встретил нас таинственным безлюдьем. 26 мая здесь был задержан последний разыскиваемый гаагским трибуналом "военный преступник" - бывший начальник штаба войска Республики Сербской генерал Ратко Младич. Деревня сразу превратилась в место паломничества журналистов и патриотов всех мастей. А местные жители поначалу охотно раздавали интервью. Однако почти месяц спустя от заезжих репортеров из России здесь едва ли не шарахаются. В пустой кафешке (что совершенно нетипично для Сербии) официант полушепотом задал нам направление к дому, где последние годы, не отращивая, как Караджич, бороду, не делая пластических операций и даже не меняя имени, "скрывался" Ратко Младич.
Конспиративная резиденция генерала в реальности оказалась простым сельским домиком-пристройкой. Во дворе стояли советский велосипед "Урал" и небольшой трактор. На стук в дверь хозяин дома не вышел, как и его соседи. Правда, женщина, проходившая по пустой улице, сказала, что родственник генерала "в поле". Хотя в доме отчетливо был слышан работающий телевизор. Трое молодых парней, копавшихся в двигателе старенькой "Заставы" в конце улицы, объяснили нам причину необщительности лазаревцев. После выдачи Ратко Младича гаагскому трибуналу в поселок, дескать, приезжали сотрудники БИА (местные спецслужбы) и предупреждали, что особо разговорчивые селяне могут запросто загреметь в тюрьму по статье "укрывательство". Впрочем, сами парни не верят, что генерала действительно задержали в Лазарево.
- Его тут никто никогда не видел, - заверил нас Бронислав. Да и раньше квартиры, где мог скрываться Младич, штурмовали со спецназом. А тут даже полицейских не так много было. Просто привезли его в нужный момент и объявили об аресте. А так мы слышали, что он много лет жил на военной базе, его, видать, приберегали...
Момент подобрался действительно удачный. Многие сербские политики уже поспешили заявить о том, что последний барьер на пути вступления Сербии в Евросоюз преодолен. А на фоне этого начались беспрецедентные переговоры по Косово, урегулирование отношений с которым, как и выдача Младича, является обязательным условием для вступления в ЕС.
Переговоры между Белградом и Приштиной проходят при содействии Евросоюза, и их формат полностью расписан в специальной резолюции, принятой на Генассамблее ООН. Уже после первых раундов со стороны официального Белграда прозвучали сенсационные заявления. Сначала сербский переговорщик Борислав Стефанович поведал, что одной из тем диалога с Приштиной является возможный раздел Косово на сербскую и албанскую части. Затем глава МВД Сербии Ивица Дачич рубанул по живому: "Полагаю, что единственное реальное решение - оставить сербов в Сербии, а другую часть, где живут албанцы, отделить".
В политических кулуарах Сербии поговаривают, что без отмашки сверху такие заявления вряд ли возможны. Эксперты даже сходятся во мнении, что идея раздела Косово на северную (сербскую) и южную (албанскую) принадлежит министру иностранных дел Вуку Еремичу. Молодому, подающему надежды политику с хорошим знанием английского языка. С него мы и начали официальную часть визита.
"МЫ ОБЩАЕМСЯ C ПРИШТИНОЙ"
По странному или циничному совпадению здание сербского МИДа находится точно напротив разбомбленного министерства обороны. Серые развалины ежедневно напоминают мидовцам старую формулу: "Война - это дипломатия другими средствами". Поэтому господин Еремич был крайне осторожен в высказываниях.
- Каждый имеет право на свое личное мнение, но официальная позиция правительства такова, что Сербия уважает суверенитет и территориальную целостность всех государств - членов ООН, - встретил нас в своем кабинете глава внешнеполитического ведомства Сербии Вук Еремич. - И границы могут быть изменены только по взаимному договору, а не из-за давления какой угодно стороны, как бы сильна и влиятельна она ни была. Все односторонние изменения границ, как и провозглашение независимости Косово 17 февраля 2008 года, по нашему мнению, являются угрожающими международному праву.
Мы общаемся с представителями Приштины так, чтобы достичь решения, которое бы не противоречило нашей позиции, которая подразумевает, что Косово - составная часть Республики Сербии.
- Но имеете ли вы влияние на территории Косово и Метохии?
Вук Еремич выдержал тяжелую театральную паузу. Ему не хотелось признаваться в официальных иллюзиях, выдаваемых за действительность:
- Мы заботимся о гражданах Сербии, живущих на территории Косово, независимо от того, где они живут, но, безусловно, наиболее тяжелая ситуация сложилась в анклавах на юге Косово. Мы стараемся помочь им всеми способами - финансово, экономически, посылаем стройматериалы, учебники...
В первую нашу командировку в Косово, в 2007 году, мы были в поселке Исток, отстроенном на деньги правительства Москвы. Сербская часть поселка была пуста. Сербы не вернулись домой, потому что одних стен и крыши для нормальной жизни недостаточно. Для этого нужен мир. Поэтому в Истоке на древних фундаментах, оставшихся от снесенных албанцами сербских домов, грелись змеи и было тихо, как в братской могиле.
Министр "нон грата"
Министерство по делам Косово и Метохии поразило своими колоссальными размерами. Правда, уже оказавшись внутри, мы с удивлением узнали, что громадина из стекла и бетона стоит уже много лет полупустая. Когда-то здание строилось для МВД Югославии. А потом такая страна исчезла с карты мира, и власти долго не знали, кого здесь разместить. В гулкой тишине дома-призрака чиновники думают о том, как удержать то, чего давно уже простыл след. Хотя косовская политика Сербии оказалась не так проста, как кажется на первый взгляд. Нынешним сербским властям пока выгодны сербы в косовских анклавах - иначе не будет предмета для торга. Поэтому правительство Сербии, к слову, ежемесячно выделяет на каждого серба в отколовшемся крае по 110 евро. На семью получается уже приличная сумма. Если в "материковой" Сербии средняя зарплата 300 евро в месяц, то в Косово на эти деньги можно жить, мало в чем себе отказывая. У нашего собеседника, министра Горана Богдановича, в Косово мать, жена, сын, дом, хозяйство. Вот только пересекать пограничную реку Ибр ему запретили приштинские власти. И в ситуации, и в нашем разговоре было что-то абсурдное. Это чувствовалось, и министр постарался закруглить разговор как можно скорее, хотя изначально сообщил, что во времени не ограничен.
- Господин министр, насколько достоверна информация, что сербов будут переселять на север Косово? Произойдет "размен территорий"...
- Нет, такого не будет. Как подтверждение моих слов - мы сейчас активно вкладываемся в развитие анклавов. Строим жилье, организовываем рабочие места. Нам важно, чтобы сербское население осталось в анклавах. Сербия никогда не откажется ни от Косово, ни от его святынь.
- Сейчас фиксируются какие-то инциденты, насилие, грабежи в отношение сербов?
- К сожалению, права сербов до сих пор нарушаются албанской общиной. Очень много захваченного имущества. Люди не могут вернуться в свои дома, обрабатывать свою землю. Правда, за последний год стало меньше уличного насилия в отношении сербов.
Мы взяли в белградском прокате "Ситроен" канареечного цвета, благоразумно умолчав о цели нашего путешествия. Знакомые сербы решили, что мы спятили:
- В Косово? Русские? На машине с белградскими номерами? Езжайте, мы вам такие поминки устроим!
|
ПРЕОБРАЖЕНИЕ В АНКЛАВАХ
Община Грачаница - сербский анклав в 10 километрах от столицы Косово. Четыре года назад мы застали его в полном запустении. Электричество здесь включалось на пару часов в день, канализация и водопровод представляли собой единый замкнутый цикл, горы мусора на улицах стали неотъемлемой частью пейзажа. На заре самопровозглашенной независимости Приштина не особо заботилась о своем политическом имидже, упиваясь суверенитетом и распухая от финансовых вливаний. Средства, впрочем, шли не на облагораживание молодой демократии, а на строительство "стиральных машин" из стекла и бетона. На пустынных дорогах как грибы после дождя вырастали супермаркеты со скудным ассортиментом из колы, сникерсов и орешков. Это отмывала деньги хорошо известная в Европе албанская мафия. Посреди деревень непонятно для кого возводились сверкающие на солнце бизнес-центры и 4-звездочные гостиницы. А вдоль дорог в каждом селе стояли огромные автомобильные "разборки" из угнанных в Европе автомобилей. Сегодня их сменили респектабельные автосалоны с сияющими тачками представительского класса, которых на дорогах, впрочем, не видно. А кичливых и нелепых инженерных сооружений теперь, похоже, стыдятся сами албанцы. С дорог почти исчезли странные мемориалы "героям УЧК", куда албанцы хоронили всех умерших в период "освобождения Косово" - и старых, и малых. Пропали многочисленные молельные дома. С фасада - натуральная мечеть с минаретом, обходишь здание с другой стороны - а там две автомойки и парикмахерская. В свое время Саудовская Аравия широко спонсировала строительство подобных объектов, деньги выплачивали по получении фотографии, чем широко пользовались хитрые албанцы. Но, как говорят злые люди, в последние годы на лопающемся от денег Ближнем Востоке косовских албанцев записали в "плохих мусульман". Албанцы не расстроились - и сейчас в Приштине строится гигантский католический собор. В социопсихологии это называется "высокая адаптивность".
Меняется ситуация и в анклавах. Нам было с чем сравнивать. Четыре года назад мы уже объехали все сербские анклавы в Косово - делали расследования о "черных трансплантологах". Тогда мы вернулись в Россию с порванными душами, насмотревшись на парадоксальный быт "беженцев на своей земле". В анклавах днем и ночью было не протолкнуться от безработных мужчин. Везде были горы мусора, а свет включали и отключали произвольно, в любое время суток. Теперь анклав Грачаница поразил нас фонтанчиками, клумбами и горящими по вечерам фонарями. Власти Косово быстро поняли, что притеснений национальных меньшинств просвещенные западные покровители не потерпят. А потому непокорных и капризных сербов надо во что бы то ни стало интегрировать в албанское большинство. Вот и строятся дороги, проводятся в анклавы коммуникации, и уже в ту же Грачаницу не стыдно привезти какую-нибудь европейскую делегацию. Благо недалеко от столицы. Да только посмотри ты на этих недовольных сербов, никак не желают они воспринимать власть Приштины. И продолжают свой тихий протест. К примеру, ни один уважающий себя серб никогда не повесит на свою машину косовские номера. Он будет ездить либо на старых югославских, либо на контрабандных сербских номерах. Наша машина с белградскими номерами иногда вызывала бурю эмоций на дорогах Косово - нам и орали что-то неприятно эмоциональное, подрезали с визгом тормозов и даже образно показывали половой акт. Но камнями не закидали и не стреляли в нас. И на том спасибо.
"СОБАКА ЛАЕТ - ВЕТЕР НОСИТ"
Свою нелюбовь к сербам албанцы выражают на дорожных знаках и указателях - закрашивая стрелки и названия мест, где еще остались сербы. Анклав Прилужье мы искали долго, по пути обнаружив несколько компактных сербских хуторов. В Белграде и в других анклавах очень удивлялись:
- А мы думали, что на Косовом поле сербов не осталось!
Остались и даже показали нам дорогу в Прилужье. Мы опознали их по припаркованным машинам со старыми, "довоенными" номерами Косовской Митровицы.
- Стоят такие номера от 200 до 500 евро. У местных полицейских просто нет возможности проверить, настоящие они или липовые, - рассказал нам отец Миломир, настоятель прилужского храма, куда мы приехали к окончанию праздника Преображения Господня. Со столов на церковном дворе убирали яства и бутылки, и отец Миломир повел нас в храм.
- Большая у вас паства. - В церковь нескончаемым потоком шли люди.
- Для войны мало, для жизни много, - вздохнул отче. - И никто отсюда бежать не собирается. Вот увидите, Косово еще вернется в Сербию. В истории разное бывало, и под турками 500 лет терпели, и сейчас потерпим. А по поводу размена территорий… Нельзя у человека отрубить голову и ноги и думать, что телу стало хорошо.
- Собака лает - ветер носит, - согласен с ним другой священник, из самого южного сербского анклава Штрпце, отец Станиша.
- В Косово проживают около 120 - 130 тысяч сербов. Из них примерно половина на севере от Митровицы, остальные - здесь, на юге, в анклавах. Это те, кто жил здесь столетиями. Да, многие уехали из Косово в Сербию, но это, скорее всего, были те, кто прожил здесь не так долго, от 50 до 100 лет, те, кто получил землю в Косово от коммунистической власти бесплатно. Все остальные остались, и мне сложно придумать причину, которая заставила бы их уехать на север.
Но постепенно признаки нового государства появились и в этом далеком горном краю. В Штрпце открылись филиалы западных банков, наладилось электроснабжение (сербов просто обязали за него платить косовской корпорации) и появилась администрация, подконтрольная Приштине. Но параллельно ей действует и другая, сербская ветвь власти. И кто из них здесь главнее, сказать сложно. Подобное двоевластие сложилось практически во всех анклавах.
|
Сербия уходит тихо
Разочаровать серба в его вере так же тяжело, как сообщить пациенту, что у него рак в неизлечимой форме. Духа не хватает объяснить им, что все происходящее - естественный процесс, через который человечество проходило сотни раз. И на этом этапе "великого переселения народов", как бы нам всем ни было обидно, но 200 тысяч сербов проиграли, потерпели поражение от двух миллионов албанцев. И теперь сербы должны либо уйти, либо попытаться приспособиться, чтобы потом вернуть свое. Противник у них откровенно слабый, некрепкий в вере и лишенный и корней, и исторической памяти. Ощущающий себя на косовской земле оккупантом и судорожно стирающий любые упоминания о тысячелетней сербской истории этого края. Старинные кладбища албанцы перепахивают не от злобы, а от слабости, неуверенности и зыбкости своего положения на этой земле. Даже при колоссальном численном перевесе им здесь неуютно. В такой ситуации идеологические штампы - лучшая ширма.
Переговоры между Белградом и Приштиной идут уже много лет. В Косовской Митровице, самом северном сербском анклаве, по сути, пограничном городе, мы встретились с любопытным человеком. Бывшим главврачом городской больницы Марко Якшичем.
- Я с 2004 по 2007 год был членом переговорной команды Белграда и Приштины. Потом комиссия была распущена. Политика Белграда действительно вызывает вопросы, потому что на словах правительство "никогда не откажется от Косово", а на деле сдает позицию за позицией. И тихо сворачивает свое присутствие. Если еще несколько месяцев назад жители Косовской Митровицы могли получать сербские паспорта у себя в городе, теперь им нужно ехать в Белград. Сербия тихо уходит из Косово, но признать этот факт публично не может.
Доктор Марко рассказывает нам, как мучительно шли переговоры с албанцами, в которых он участвовал. Рассказывает, какие варианты автономий предлагались противной стороне. Но все они были отвергнуты. Параллельно с переговорами его больница в Косовской Митровице принимала по трупу в сутки и по 20 - 30 раненых сербов в неделю. Насилие закончилось с объявлением независимости в 2008 году. Сейчас оно почти сошло на нет.
На старинном сербском кладбище Косовской Митровицы мы поняли весь ужас сказанного доктором. Албанцам мало было разбитых памятников, они рубили даже березы, посаженные на могилах. В оскверненном кладбищенском храме - разбитые и полусожженные раки от мощей, валяются презервативы и пустые бутылки. Албанцы из какой-то автомастерской напряженно следили, как мы снимаем их художества. Но подойти к нам не решились - с мертвыми всегда воевать проще. Косовские сербы говорили нам, что Бог всегда дает испытания по силам, а мучения - тем, кого любит. Чтобы проверить: достойны ли? Чисты ли душами? На албанском кладбище в сербской части Косовской Митровицы до сих пор не разорено ни одной могилы. Возможно, это самое яркое свидетельство сербской правоты, знак того, что рано или поздно Бог найдет время и для косовских сербов. Сейчас ему просто некогда, как говорится в одной старой сербской поговорке.
Фото авторов.
