Свет в конце тоннеля
Ситуация в нашей стране напоминает анекдот, когда один приятель говорит другому:
"Помнишь, во время прошлой встречи я тебе говорил, что у меня была черная полоса в жизни? Так я ошибался - тогда была белая полоса".
Нечто подобное происходит и у нас. В конце зимы мы думали, что не может быть ничего хуже кровавых событий на Майдане. Потом началась свистопляска с курсами валют. Люди в командировках за рубежом с гривенными карточками в кармане хватались за сердце. Ведь тогда каждый день евро дорожал на несколько десятков копеек, и тем, у кого денег было впритык, приходилось экономить, чтобы добраться домой. Потом была крымская эпопея. Месяц мы наблюдали за "зелеными человечками", которые отбирали у нашей страны кусок территории. После этого уже и на рост курсов валют, которые подорожали в полтора раза, мало кто стал обращать внимание.
Даже резкое повышение тарифов, снижение зарплат работников и сокращения в некоторых компаниях стали чем-то вторичным по сравнению с тем, что происходит в Донбассе. За последнее время на востоке страны, только по официальным данным, погибло несколько сотен человек. Десятки тысяч стали беженцами. Всем уже плевать на курс, прогнозы Всемирного банка о падении экономики на 5%. Люди хотят, чтобы закончилась стрельба, чтобы в стране наступил мир.
Возможно, именно программа восстановления страны может стать новой национальной идеей. Именно восстановление и модернизация производств, особенно на востоке, и может объединить украинцев.
Да и с разгромленными городами нужно что-то делать. США победили Великую депрессию путем строительства дорог. В Украине тоже нужна своя программа выхода из кризиса. Восстановление разрушенной инфраструктуры может заменить программу подготовки к Евро-2012, которая не дала экономике скатиться в минус два года назад.
После того как нам пообещали непопулярные реформы, моя знакомая сказала, что готова сидеть на гречке хоть два года ради того, чтобы ее ребенок в будущем жил в правовом государстве. Я надеюсь, что нам не придется ждать свет в конце тоннеля так долго.
