Загрузить еще

Любовь Орлова любила фисташковое белье, а секретарь Сталина - цвета лососины

Любовь Орлова любила фисташковое белье, а секретарь Сталина - цвета лососины
Фото: Любовь Орлова любила фисташковое белье Фото: РИА "Новости"

Виктория Севрюкова как никто знает,  сколь это великая вещь - театральный костюм. Актер может быть неказист, - но Севрюкова его преобразит так, что женщины в зале от его сексуальной энергии начнут елозить на креслах... А вот плохое платье  может убить актерскую игру начисто.

Еще Виктория Ивановна обладает уникальной коллекцией нижнего белья, принадлежавшего знаменитостям - Ольге Книппер-Чеховой,  Любовь Орловой, Буденному, Берии... Зачем ей это?  Потому что историю СССР и России в трусах еще никто не изучал, и она, пытаясь восполнить этот печальный пробел, скоро выпустит об исподнем книжку. Ведь белье, как утверждает театральный художник, насквозь "просвечивает" и показывает человека и историю его взаимоотношений с миром, буквально как рентгеновский снимок...

"ОСТРОУМОВА СПУСТИЛА С ПЛЕЧА БРЕТЕЛЬКУ -

И ГАФТ "ПОПЛЫЛ"

- Мало кого из драматургов в русском театре любят так, как Чехова. У вас было выпущено рекордное количество "Чаек"...

- Да, 14 "Чаек" - режиссеры, не знаю почему, для этого спектакля разыскивали именно меня. И Аркадины - сплошь известные актрисы: Ольга Яковлева, Маргарита Терехова, Ирина Алферова,  Татьяна Васильева, Татьяна Доронина. Все они были затянуты в корсеты. Кстати, именно с Аркадиной у меня началась корсетная история. Я теперь шнурую всех без исключения - даже самых стройных артисток, причем бороться со мной бесполезно.

-А что, не даются?

- Конечно. Все говорят - у меня и так замечательная талия, давайте лишь поясом утянемся! Но я навязываю корсет, как Петр Первый картошку. Я проводила подобие тренингов под названием "корсетотерапия", потому что любая женщина приходит с ощущением несовершенства своей фигуры. Подчеркну, любая, даже если она знаменитейшая - и вполне стройная - актриса. А корсет дает ту самую уникальную возможность в течение двух секунд убрать не два, а шесть килограммов с талии. 22 сантиметра - а именно столько сантиметров корсет убирает – это 6 килограммов. Фигура моментально превращается в песочные часы...

Особенно упорно сопротивлялась Ольга Остроумова. Мы делали "Мадам Бовари", и у нас с ней была реальная война. Я вообще актрис хотя бы во время репетиции плавно перевожу на хождение в юбках. Потому что юбка диктует женское поведение. Женщины иначе сидят, иначе кладут ногу на ногу… А Остроумова считала, что XX век заканчивается, и она должна играть современный спектакль, а корсет ей будет мешать плакать или заниматься любовью на сцене. И я вначале затягивала ее немножко, потом еще чуть побольше...

А Оля совершенно гениальная актриса, которая вползает в костюм, как в новую кожу. Она молчит на примерках, но я вижу, что с ней происходят плавные изменения, такие мутации. И вдруг в какой-то момент у нее произошел щелчок. Третья примерка – а платье как родное, и корсет ее уже не тяготит. Мало того, я стопроцентно уверена, что вспыхнувший роман с Гафтом возник, потому что он увидел в антракте Олю в корсете, с такой невероятной талией. Еще у нее так соблазнительно упала бретелька с плечика, и она ее не подняла... И я поняла: все, Гафт поплыл, он наш!

Примерки подразумевают особое взаимопроникновение, поэтому я со всеми актерами на ты. Мы же доходим до удивительной близости. Вообще, когда приходит артист, у меня одна фраза: "Проходите, раздевайтесь". Как на приеме у врача (смеется). И чтобы раздеться, надо через себя переступить. Раздеться – это значит довериться. А потом начинается самый загадочный момент – мы с артистом понимаем, что на примерке рождается новый человек. Все ведь замешано на обмене энергиями.

Рождение спектакля никогда не бывает простым. Оно может быть мучительным, скандальным, доходить до мата и мордобоя...

- До мата и мордобоя?

- Да. Я не ищу легких путей в искусстве, работаю с самыми сложными артистами! У меня в копилке все хищники нашей сцены– и Татьяна Васильевна Доронина, и Наташа Гундарева, и Людмила Гурченко.

У Людмилы Марковны все происходило не благодаря, а вопреки. Она мне подарила такой триумф на Мосфильме, где снималась картина "А был ли Каротин?" Раньше главный советский киноконцерн был таким густонаселенным местом, где носились одни знаменитости. Гурченко играла советскую даму 20-х годов, державшую дома светский салон. И платье у нее было невероятной красоты – со шлейфом. И однажды во всей этой красоте нужно было подняться на лифте, но она строго сказала – пойдем пешком. И когда она шла, как королева, все сворачивали головы и столбенели. Никита Михалков никак не мог успокоиться: "Люся, боже мой!" А Людмила Марковна невозмутимо показывала на меня: "Это она все сделала".

http://kp.ru/f/4/image/93/94/489493.jpg

http://kp.ru/f/4/image/93/94/489493.jpg

Остроумова считала, что корсет ей будет мешать плакать
Фото: РИА "Новости"

А потом мы с ней вместе делали знаменитый спектакль "А чой-то ты во фраке?" Когда из него ушла Люба Полищук, пригласили Людмилу Марковну. Встретились, и я поняла – стать "дублем" Полищук она не сможет, слишком они разные. Гурченко говорит: "Ну что будем делать?" Чувствую – она в напряге. И меня тут осеняет: "Люба была белый лебедь, а вы будете черный". И она вышла в черной пачке на своих переломанных ногах - и, увидев ее зал, просто опрокинулся. Аплодисменты длились десять минут, она никак не могла начать спектакль.

Она, конечно, была сложным человеком,  но мне не хочется быть в ряду тех, кто сейчас стремится прикоснуться к ее немеркнущей славе. У меня своя Гурченко, как, наверно, у каждого человека. Мы с ней познакомились в очень тяжелый для нее семейный момент. Получилось, что в то время я стала  единственным человеком, с которым получилось у нее какое-то  творческое родство.  Я ни в коем случае не приходилось ей подружкой, просто родство и близость в этот моменты были таковы, что, если, например, я долго дома говорила по телефону, она могла позвонить на телефонную станцию и сказать – это Гурченко, отсоедините ее, она мне срочно нужна. Я помню, меня это выводило из себя… 

Мы приступали к съемкам ее телевизионного "Бенефиса" - и я увидела женщину, пережившую трагедию,  находящуюся в полуразрушенном состоянии. Принесла эскизы костюмов и сказала: "Если зритель вас увидит в этом, он откроет совершенно другую Гурченко". Она насупилась: "А где перья, бантики?" "Людмила Марковна, какие перья? Давайте сделаем так, чтобы у людей перевернулись души. Мы разругались вдрызг. Гурченко считала,  что ее трагедии никому не нужны, зрители должны видеть "Карнавальную ночь" с утра до вечера. И в итоге бантики победили.

"НЕЕЛОВА И МИРОНОВ ДО ДРОЖИ БОЯТСЯ ПУБЛИЧНОСТИ"

- Что актеры, а особенно, актрисы, стараются скрыть? Наверное, у каждой есть свои комплексы...

- Комплексы невероятные. Они ходячие комплексы. В театре и работают только проблемные люди с огромным количеством фобий. Сцена это исправляет. Я знаю огромное количество актеров, которые до заикания, до дрожи - боятся публичности. В какой-то компании они даже рот бояться открыть. Это Женя Миронов, Марина Неелова. А актрисам в себе не нравится все, поэтому я даже не буду говорить, у кого нет проблем. Если нет проблем, значит, актриса плохая. Она не относится к своему инструменту - лицу, телу - с должной критикой.

http://kp.ru/f/4/image/83/94/489483.jpg

http://kp.ru/f/4/image/83/94/489483.jpg

Вне сцены Марина Неелова -  застенчивый человек
Фото: Михаил ФРОЛОВ

Я уже имею возможность выбирать, и предпочитаю работать с очень хорошими актерами. Человек, способный к творчеству, всегда умеет летать. Подпрыгнуть и зависнуть в воздухе или взлететь, как самолет. Есть артисты-боинги, артисты- сверхзвуковики. Но существуют еще звездолеты,  НЛО,  с которыми происходит при вхождение в роль что-то невероятное. Вот я одеваю Олега Меньшикова и он меняется вплоть до цвета кожи. А Инна Михайловна превращается в немыслимую красавицу. Все они готовы к трансформации. Вот Георгий Тараторкин буквально несет свою харизму - мне бесконечно жалко,  что он сейчас не так много работает в театре. Он посылает в зал сексуальный призыв. Если главного героя не хотят половина женщин в зале, он не имеет права быть главным героем, а Тараторкина хотят: он выходит на сцену и срабатывает как водородная бомба.

- Какие у театрального художника существуют ухищрения,  чтобы женский образ был еще более нежным, а мужчины казались настоящими мачо?

- У мужчины всегда нужно подчеркивать плечи. И желательно, чтобы у мужчины просматривались половые органы. Мужская сила должна считываться. Даже брюки театральные кроятся  не так, как обычные мужские брюки. А у женщины - грудь ставится на свое место, приподнимается и увеличивается. Еще в театре делают маркоташки: из ваты вырезаются полусерпики, которые подкладываются в бюстье. Из маркоташек получается идеальный пуш-ап:  грудь выдается либо вперед двумя яблочками, либо как у  Венеры, в разные стороны...

Я могу обмануть, отвлечь внимание. Все можно исправить, кроме широких плеч. А широкоплечных актрис, с мужеподобной фигурой, много... Вот у Чуриковой невероятно покатые плечи - средневековые.

- С идеальной фигурой приходилось иметь дело?

- Да. У Гафта в молодые годы фигура была просто безукоризненная. Остальные - это скорее нет, чем да.

- А современные кумиры женщин - Машков, Пореченков, Хабенский?

- Ну, как шутят старые закройщики - разве это фигуры? Это все тяжелые заказчики, с которыми сложно работать. Но все - очень хорошие артисты. Их можно привести в любое состояние,  и они это состояние сделают своим.

 
- А капризы часто приходится выслушивать,  - мол, белый меня полнит,  а зеленый не идет?

- Я встречаю это редко. Чем выше артистка, тем меньше у нее капризов. Был конфликт с неподражаемым Арменом Джигарханяном, который понимал,  что фигура у него сложная. Точнее, полное отсутствие фигуры - нет талии. Нужно попотеть, чтобы сделать из него красавца. А мне нужно было ему сшить шикарный фрак. Примерка, чтобы посадить фрак на фигуру,  – час-полтора. И необходимо все это время безропотно стоять. У Джигарханяна все  было расписано и он не собирался тратить время и сделал все, чтобы эта примерка не состоялась. Сказал: "Вы на меня никогда не сошьете".

http://kp.ru/f/4/image/89/94/489489.jpg

http://kp.ru/f/4/image/89/94/489489.jpg

Джигарханян рассказывает: мне вообще шили фрак без примерки
Фото: Анатолий ЖДАНОВ

У меня был замечательный закройщик, который спокойно согласился: "Хорошо, давайте не меряться. На съемке будете во фраке. Дайте мне ваш мизинец". 

Джигарханян задумался, но мизинец дал. Закройщик деловито ощупал его мизинец продиктовал мне цифры: "Записывай - четыре, два с половиной, семь. Все, вы вы свободны, Армен Борисович, а  фрак будет". Когда пораженный Джигарханян вышел, я спросила: " А  что это вы к мизинцу? - "Я просто отвлек внимание. За это время я посмотрел, что и как..." И с тех пор Джигарханян рассказывает: мне вообще шили фрак без примерки.

"ЕСЛИ РАЗДЕТЬ ПОЛИТБЮРО - ТАКАЯ КАРТИНА ПРЕДСТАНЕТ!"

-  Сколько экземпляров в вашей коллекции белья?

- Пять тысяч будет. Коллекция появилась совершенно стихийно - я вдруг осознала, что Россия вообще трусов-то не знала. Наша патриархальная крестьянская культура даже отрицала факт белья. А вся история советской женщины - это история "вопреки",  потому что в советском белье невозможно ощущать себя желанной. И знаете, шутки шутками, а я поняла,  что история русского белья - серьезная вещь,  и про нее надо написать книгу. Это затонувшая часть культуры, которую необходимо поднимать со дна. Я не собиратель, я хранитель.

Было бы по меньшей мере странно, если бы я  к кому-то подошла и спросила: "А вы не отдадите кальсоны своего дедушки?" Коллекция пополнятся сама собой - мне приносят вещи,  меня находят, оставляют возле театра. Даже немножко не по себе становится. У меня есть и именное белье - исподнее всех, кроме Сталина, членов Политбюро: Кагановича, Мехлиса, Орджоникидзе, Жданова, Поскребышева, Ворошилова, Буденного... Есть белье Лили Брик, Людмилы Целиковской. Есть белье ГУЛАГа - эти кусочки материи как страшные осколки чьих-то трагических судеб.

Если задуматься,  то по белью можно сделать в общем-то беспристрастную историю страны. Вот с Татьяной Окуневской мы делали фильм и я поинтересовалась - вот  вы приехали из лагеря, а где ваше белье? А Окуневская рассказала удивительную историю - был месяц февраль, она ехала в Москву, где на вокзале ее должна была встречать дочь. "И поняла,  что в лагерном белье я не могу перед ней появиться. И выбросила его в окно и приехала в пальто на голое тело", - призналась мне Татьяна Кирилловна.

- Неужели белье хранит энергетику?

- Еще какую! И это считывается моментально. Приведу пример: я принимала участие в передаче Первого канала, где экстрасенс доложен был отгадать, кому из знаменитостей какое белье принадлежит. Я разложила кружево Лили Брик и трусы Кагановича и Ягоды. Он меня потряс: точно описал Лилю Брик. Маленькая,с янтарными глазами, не имевшая детей. По поводу Ягоды сказал,  что человек очень мучился, когда умирал. А пощупал трусы Кагановича и пожал плечами: ничего не чувствую. Я удивилась: "Как не чувствуете?"  - "Вот так". А потом задает вопрос: "А этому человеку  в этот момент сколько было  лет?" И тут я понимаю - мне передали кальсоны старого Кагановича. "А-а, тогда понятно. Тут только больной человек, простатит у него и подагра".

- Как же снизу были одеты наши руководители?

- Они все разные. Каганович носил белье из чесучи, с огромными костяными пуговицами. Допотопное белье, но очень тонкой работы. У секретаря Сталина Мехлиса было белье цвета розовой лососины из вискозы. Очень красивое, но невероятное по цвету. Буденный предпочитал нормальное солдатское белье. Такое же было у Сталина. Он был абсолютным аскетом - когда его хоронили, не могли найти незастиранный комплект белья. Я недавно наткнулась на фотографию 1934 года. Члены Политбюро на фоне кремлевской стены.  И все одеты как Хозяин. В костюме только один Калинин, остальные во френчах. Но если их  раздеть - такая картина представала... Они мимикрировали под Хозяина во внешней одежде, но все-таки позволяли себе быть особенными в интимной части.

- А у кого из советских актрис был скрыт всплеск роскоши под неприметной одеждой?

- Ни у кого. Была удивительно стильной лишь Любовь Петровна Орлова, которая носила всегда французское белье фисташкового цвета. Но потом  она получила звание народной артистки, и в театр им. Моссовета пришла уже не импортном белье, а в советских панталонах. С тех пор стала носить только их. И подчеркивала: народная артистка Советского Союза должна ходить в белье хорошего качества, но в панталонах узнаваемо советского производства.