60 млн украинцев: как Минединства планирует всех объединить и что об этом думают социологи

С какими проблемами придется столкнуться Украине во время объединения украинцев со всего мира.

Миссия Украины при ЕС

Миссия Украины при ЕС

Нас 60 миллионов… Такую цифру вывел глава нового Министерства национального единства Алексей Чернышев, сложив остающихся в своей стране украинцев и распылившихся по миру за ее пределами. Судя по сделанным Чернышевым во время визита в Польшу заявлениям, у нас начинается эпоха реформ, позволяющих построить страну, куда вернется вся украинская нация. Звучит патриотично, но несколько фантастически. Особенно во время войны.

На чем базируется математика министра, с какими проблемами придется столкнуться, как украинцы в Украине будут воспринимать украинцев из-за границы, на кого и на что мы можем рассчитывать и вообще – кого считать украинцем, Коротко про рассказали эксперты.

Группы воздействия и группы давления

По оценкам министра единства Алексея Чернышева, в Украине примерно 32 млн, а за пределами могут находиться от 25 до 30 миллионов украинцев (как наших соотечественников, уехавших во время полномасштабного вторжения, так и эмигрантов предыдущих лет, а также диаспора и этнические украинцы), на которых должна быть распространена политика возврата или по крайней мере привлечение внимания к исторической родине.

- Очевидно, когда называется двузначная цифра, то речь идет не только о тех, кто уехал за границу из-за войны, но и о трудовых мигрантах, диаспоре, украинцах по происхождению, которые давно покинули Украину и укоренились у разных странах, - рассуждает заместитель директора Киевского международного Института социологии Антон Грушецкий. – Если говорить о тех, кто укоренился, и о том, что этим людям нужно создавать возможности для поддержания связей с Украиной, в частности, путем двойного гражданства, то логика в этом есть. Древние мигранты могут формироваться как группы воздействия, группы давления за границей. Здесь примером можем взять Израиль, который имеет такие свои мощные группы давления в разных государствах. Украинцы могут стать такими группами в США, Канаде, Германии, Великобритании, Франции, Италии. Пробуждение национального сознания, внимание к Украине, а затем – защита ее интересов на международных аренах.

Однако рассчитывать на массовый возврат людей, живущих за границей и не в первом поколении, мы, конечно, не можем. Возвращение – это прежде всего о беженцах. Здесь стоит упомянуть еще одно заявление министра единства, которое вызвало достаточно ощутимый резонанс в соцсетях: о готовности предоставить пришедшим соотечественникам работу на оборонных предприятиях с бронированием от мобилизации. Планируется создание специальных центров, которые помогут беженцам находить вакансии как в Украине, так и за рубежом. То есть они не будут оставлены без внимания, даже если не захотят возвращаться.

Очень осторожно с заявлениями

- Как показывают последние опросы, отношение оставшихся дома украинцев к уехавшим нормальное. Не так чтобы очень теплое, но нормально бытовое. Но если будут отмечать особые условия, которые будут создавать для беженцев, если лимитированные ресурсы тратятся не на тех, кто в Украине, а на какие-то непонятные программы, это сразу вызовет обвинение в коррупции, в неэффективном расходовании средств и так далее, - отмечает Антон Грушецкий. – Контекст Алексея Чернышева был шире, чем его подают, но все равно прозвучало так, что в Украине мужчины не могут идти на забронированные места, а вернувшиеся смогут. Это хождение по тонкому льду. Любые инициативы сегодня можно легко обратить против хорошей идеи, и Министерство единства рискует превратиться в министерство разъединения.

Эксперт напоминает, что в воздухе еще и витает "дух выборов".

– Это время, когда давят на эмоциональные точки. К сожалению, поиском линий разлома занимается не только враг, но и наши политики. Позиция такова: если не можешь предложить украинцам широкую объединительную платформу для своей поддержки, нужно удерживать свою нишу. Например, есть 20 – 25% людей, которые чувствительно относятся к переименованию улиц или сносу некоторых памятников. Они не предатели, они так видят, они будут поддерживать политика, поддерживающего их видение. Это не победа на выборах, но может быть «золотая акция» в парламенте. Также ультрапатриоты могут давить на свой электорат. У политиков сейчас нет интереса объединить общество, а есть интерес мобилизовать свой сегмент.

Эксперт напоминает еще одну примету нашего времени – высокий запрос на справедливость.

- Если мы будем педалировать тему преференций для возвращающихся, то это будет воспринято как несправедливость, - отмечает Антон Грушецкий. – Мы в Украине, мы здесь работаем, платим налоги, тратим деньги, рискуем жизнью… А тем, кто находится в более безопасных и комфортных условиях, вдруг предлагают больше. Рано или поздно вопрос "что ты делал во время войны?" будет затронут.

Эксперт обращает внимание также на то, что в последних заявлениях есть некая уравниловка. По всем скучаем, всех любим, всех ждем и обнимаем.

– А мужчины военнообязанного возраста неодинаково покидали Украину. Кто-то уехал до вторжения, кто-то на лечение, то есть находится за границей на легальных основаниях. Другое дело, когда мы говорим о тех, кто нелегально пересек границу или дал взятку в 10 000 долларов. Теперь, значит, им тоже можно спокойно вернуться и трудоустраиваться на бронь? Новому министерству нужно очень осторожно делать заявления, – констатирует Антон Грушецкий.

Будьте честны, есть много предателей

Говоря о 25-30 миллионах за рубежом, министр не уточнил, по каким критериям нужно относить к украинцам: кровь предков, место рождения, традиции, язык, вера, общественная или просветительская активность?

– Это сложный вопрос, который должны истолковать ученые. Краеугольным камнем все-таки должна быть гражданская позиция, – высказывает свое мнение Антон Грушецкий. - Давайте будем честными, у нас есть много этнических украинцев на Донбассе, предавших Украину. А есть много людей, которые по происхождению русские, евреи, грузины, но считают себя украинской нацией и сильно вкладываются в ее развитие и оборону. Мы знаем, что сын главного раввина Украины погиб на войне, что Моше Асман много помогает армии, поддерживает переселенцев. Так кто больше украинец – он или условный Балицкий из Запорожской области, который поддерживает агрессора на оккупированной территории?

По убеждению социолога, должна быть понятна политика: на ком именно мы фокусируем внимание, говоря об объединении.

– Если это люди, считающие себя частью Украины, готовы работать на ее благо, даже находясь за границей или изредка приезжая сюда, с ними нужно контактировать и работать. Но не тратиться на всех подряд. Ни предки, ни место рождения не имеют решающего значения. Есть украинцы, которые жили на наших землях с деда-прадеда, но уехали за границу, получили образование и считают себя немцами или американцами. Есть нынешний заместитель министра образования Михаил Винницкий, родившийся и выросший в Канаде, но он – настоящий украинец.

Механизмы есть, но пока идет война - это только мечты

Политический аналитик Ярослав Макитра обращает внимание, что заявление Алексея Чернышева носит очень общий характер.

– Министр назначен, он вступил в должность, должен показывать свою работу, что-то искать, что-то предлагать. Очевидно, в названное им количество украинцев за границей входят очень разные категории. Это и те, кто уехал в Европу или Новый Свет, и те, кто находится на оккупированных территориях или в России. Так сразу объединиться, что-то предложить, чтобы люди отовсюду братались и возвращались, – это утопия. В министерстве это тоже наверняка понимают. Надо сегментировать аудиторию и с каждой категорией отдельно искать контакты и говорить.

Другое дело, что может предложить находящаяся в состоянии войны страна? Именно сейчас очень непросто находить мотивирующие механизмы.

- Тем более что большинство людей, которые за границей, общаются с родственниками, друзьями в Украине. Объективно или нет, но те делятся своей информацией. Может ли министерство рассказать что-нибудь новое и дать какие-то гарантии? А главное, мы должны понять, какая основная цель? Мы можем кого-то посчитать, но знаем ли, какое количество людей можно вернуть? Вернуть под какие программы? Вопросов очень много. Но начинать нужно, и тот факт, что мы тему уже обсуждаем, положительный, - отмечает Ярослав Макитра.

Политолог напоминает, что Украина уже знала время большого возвращения.

– В начале 90-х годов тысячи украинцев приезжали на историческую родину. Есть украинцы, которые эмигрировали во времена независимости, но вернулись в 2022-м, чтобы встать на защиту своей земли. То есть часть тех, которых можно вернуть во время войны, уже вернулись сами. И если война завершится на положительном для нас сценарии, это может побуждать к возвращению еще часть мигрантов, уехавших до большого вторжения и после. Механизмы есть и уже испытаны.

Ярослав приводит пример Польши, которая в 90-х тоже очень успешно возвращала своих граждан.

– И не просто поляков, а поляков с ресурсами, которые вкладывались в экономику государства. Успешно воспроизводство народности происходило в Литве. Вариантов может быть много, но без понимания ясности, что будет после войны, это все пока мечты. Можно планировать, составлять стратегии, и люди даже послушают. А вечером по немецкому телевидению узнают об обстреле и что он пришелся на город, где остался их дом.

Однако, если министерство создано, оно должно работать. В обозримом будущем, надеется политолог, мы узнаем более конкретные планы.