15 ноября PROBASS ∆ HARDI и НАОНИ-оркестра покажут музыкальное шоу в Киеве.
«На концерте наши фаны услышат новую нестандартную форму: сочетание нашего стиля с живыми украинскими народными инструментами», – говорит фронтмен PROBASS ∆ HARDI Артем Ткаченко.
В интервью Коротко про Артем Ткаченко рассказал, что это за стиль UKROBASS, в котором они работают, как сегодня смотрят на свой знаменитый трек «Доброго вечора, ми з України», о сотрудничестве с Тиной Кароль, Олегом Скрипкой и другими артистами, осовременивании трека «Ой по горі роман цвіте» на стихотворение Шевченко, которое положил на музыку еще Игорь Пелых, и других подробностях из жизни.
Мы поняли, что все-таки должны быть собой
– Артем, анонсируя концерт, вы писали: «У нас свой путь. 15 ноября мы это продемонстрируем». Каков этот путь?
– Мы поняли, что все-таки должны быть собой. Это формировалось не один год, с начала музыкальной карьеры каждого из наших музыкантов. Переломный момент произошел, когда мы были в туре по США и Канаде. Все стало на свои места, когда мы начали совмещать этнокультуру с нашей музыкой. Мы и раньше это ощущали. А после тура поняли, что это не только ощущения, это абсолютно верное решение и путь.
На самом деле, это не легкий путь. Есть музыкальная история, которая складывалась многие годы, она проявляется в каких-то жанрах, музыкальных направлениях. Мы против этого. Мы создаем свой музыкальный жанр, который называем UKROBASS. Это сочетание этномузыки с актуальной музыкой, и не только электронной.
Для нас главное – не следовать зарубежным музыкальным стилям, а вдохновляться ими и делать свое. Просто быть собой, быть свободными. И это суперклассно.
- Что такое произошло во время тех туров, что все стало на свои места?
- Многие артисты пытаются подражать зарубежным звездам. А мы поняли, что за границей никому не нужны копии артистов, которые уже существуют, которые кому-то подражают. Это никому не интересно. Интересно – кто ты, как себя видишь, презентуешь.
На наших концертах были не только украинцы. Наши приводили с собой своих друзей, чтобы показать, какая музыка есть в Украине. Люди были в восторге, они реально не ожидали, что услышат такую форму, такой звук.
– В афишах пишется, что это будет шоу мирового уровня. Что готовите? Потому что у вас уже были выступления с НАОНИ-оркестра, вы собирали и «Октябрьский».
- Во-первых, на сцене, кроме нашей группы, будет около 50 крутых музыкантов НАОНИ, с которыми мы делали новые аранжировки. Нашими гостями будут артисты, с которыми у нас есть совместные работы. Мы представим новый трек «Світ на плечах» в коллаборации с детским хором VYHOR. Много очень талантливых людей соберутся 15 ноября в одном месте.
Во-вторых, у нас есть своя философия. Это наш музыкальный стиль UKROBASS, который мы хотим подарить миру. Например, у ямайцев есть регги, у американцев – мумбатон, пуэрториканцев – реггетон. Эти музыкальные стили представляют свои страны в мире, и ты по этому саунду сразу понимаешь, откуда эта музыка.
У нас фактически украинского музыкального стиля, который может представлять Украину в мире, еще нет. Поэтому мы работаем над тем, как именно должен выглядеть UKROBASS. Мы еще больше погружаемся в украинскую этнику, украинскую культуру, там невероятные сокровища. Но мы не просто копаем, чтобы что-нибудь откопать, мы на этой основе создаем новые песни для новых поколений.
Музыка должна развиваться. Мы должны помнить и стихи Шевченко, и «Щедрик», но мы должны создавать и новую музыку, которая будет оставаться дальше. Музыка – это часть культуры, а культура – это идентификатор нашей нации.
– В стиле UKROBASS могут работать другие артисты? Готовы делиться?
– Могут. Это будет суперклассно, когда стиль будет развиваться и двигаться дальше. И это правильно.
Вряд ли кто-то сделает один в один, как мы, все же мы разные. Честно скажу, о подражании даже не думаю. Я думаю об идеях, которые нужно воплощать.
«Доброго вечора, ми з України» - это не просто музыка
- Вас и сегодня представляют как авторов легендарного трека «Доброго вечора, ми з України». Вы сами считаете этот трек самым значимым в вашей музыкальной жизни?
- На самом деле у всех артистов, кого бы мы ни взяли, или наших, или зарубежных, есть знаковая работа, которая перевернула жизнь. И слава богу, что она есть. Я не хочу устраивать какие-то гонки с «Доброго вечора, ми з України». История уже произошла, мы работаем дальше. Есть новые идеи. А как будет дальше – только Бог знает. Наша задача – делать музыку.
– Вам не надоедает, когда вас так называют?
– Я нормально к этому отношусь. Это ведь не просто какой-то хит или трек. Этот трек услышали люди в особенное время. Это не просто работа, не просто музыка. Это не мы сделали, скажем так. Это был наш трек, когда мы его писали. Но потом, когда каждый по-своему его понял, это уже стало немножко другой историей.
Вся музыка, созданная во время войны, особенная. В большинстве своем она сделана не просто так. И нельзя сравнивать, например, музыку, сделанную в 2022 году, с музыкой 2024 года. Это абсолютно разные вещи.
- У вас есть коллаборации со многими артистами – Олегом Скрипкой, Юлией Юриной, группой DakhaBrakha, alyona alyona, VovaZIL'Vova, Khayat. Они все такие разные. Как вы договорились о сотрудничестве? Или с кем-то дружите?
- Открою секрет – у нас будет еще одна коллаборация в этом году.
В начале такого общения важно понять, как мы друг на друга смотрим. Скажу честно, я многих артистов воспринимаю как музыкальный инструмент. Поэтому когда есть понимание, что вместе вы будете выглядеть классно, это срабатывает. На переговорах артисты это ощущают.
Обычно все как-то выходит само собой. И вот тогда, мне кажется, и продукт выходит настоящий. Кстати, новое поколение артистов очень талантливо. Очень многие артисты, которые сейчас появляются, сами еще не понимают, как много они могут сказать в украинской музыке.
А дальше нас сближает музыка. Нам интересно с этими людьми. Все они музыканты, которые много всего сделали. Поэтому каждый раз общение с ними – это как читать новую книгу.
- С кем сложнее всего было договориться?
- Не могу сказать, что было с кем-то сложно. Иногда просто не хватает времени в совершенстве проделать работу, над чем-то хотелось бы больше поработать. Такая история была с Олегом Скрипкой. Мне хотелось еще поработать с треком «Лови», докрутить до той формы, в которой он мог бы быть. Хотя есть движуха, что музыка должна быть своевременной, и если передержать релиз какого-нибудь трека, уже может быть другое настроение.
- Кстати, Олег Скрипка в нашем интервью говорил, что PROBASS ∆ HARDI для него – это фирма, что вы делаете крутую музыку мирового уровня. И ему понравилось.
– Да. Но я хотел еще лучше. Просто мне кажется, мы не все сказали, что могли сказать. Речь об этом. С другой стороны, никто не знает, как правильно, поэтому принимаю историю, как есть.
– А с Тиной Кароль как работалось? В прошлом году вы выпустили совместную работу «Ой, сивая тая зозуленька». Тина требовательна как музыкант.
– Да, Тина очень профессиональная, очень серьезно относится к работе. Это для нее не игра. Все имеет значение до мелочей. Она в материале, знает, что делает, что хочет. Тина очень приятная, очень классно общается, но когда дело доходит до работы, все должно быть четко, вовремя, все должны быть собраны. Нам классно с ней было работать. Она высокого уровня музыкант и артистка. Это хороший опыт.
– У вас есть трек «Ой по горі роман цвіте» на стихи Шевченко. Его положил на музыку еще Игорь Пелых. Вы соединили музыку Игоря со своей. К сожалению, Игоря уже давно нет с нами. Договаривались ли вы о правах?
– Я услышал версию этого трека в исполнении Юрия Йосифовича, и мне очень понравился его вокал. Музыкальная форма тоже была очень гармонична, актуальна в это время. Мы познакомились с Юрием, начали общаться, и я предложил ему сделать этот трек вместе. Мне хотелось, чтобы его услышали еще больше людей.
Тогда Юрий и рассказал историю, что музыка – не его, а Игоря Пелыха. Я почему-то считал, что она народная. Так она звучит, будто я ее уже где-то слышал. Даже не знал, что Игорь был еще и музыкантом.
Мы связались с супругой Игоря и решили все вопросы. Александра дала нам разрешение. Мы даже сбрасывали ей послушать трек, ей понравилось. Благодарен, что она отреагировала. Мы все сделали правильно и с большим уважением к Игорю.
Для нас важно писать музыку без продюсерских приколов
- Вы получаете роялти за свои треки?
– Вся наша музыка выходит официально, и музыка – это наш единственный заработок. В настоящее время индустрия концертных денег не приносит. Тем более, что мы с первых дней полномасштабного вторжения сразу начали ездить с концертами, и 99% концертов, в которых мы принимали участие, были благотворительными. Это была наша позиция, мы поддерживали любые инициативы, чтобы собрать деньги. И сейчас поддерживаем, потому что война продолжается, и понимание этого должно быть.
Роялти получаем. Некоторые считают, если есть миллион просмотров на ютубе, у тебя есть тысяча долларов. Это неправда. Эти миллионы должны постоянно крутиться. То есть, канал должен постоянно набирать просмотры. Если это постоянные просмотры и супервысокие показатели, то есть деньги. А если нет, то – нет. Речь не идет о каком-то супернереальном прослушивании постоянно. Все бывает то вверх, то вниз. К этому нужно привыкать, принять эту реальность, потому что все каждый раз по-разному.
- Вы говорите о ютубе, но треки еще звучат на радио, есть роялти и за публичное использование в коммерческих целях. Те же рингтоны, к примеру.
- Мы работаем с лейблом, этими вопросами занимаются они, и я, честно говоря, туда не лезу. Мне кажется, рингтоны вряд ли могут приносить много.
Главная история в этом вопросе – все должно правильно и слаженно работать. Если все работает и приносит свои результаты, мы все будем развиваться.
Может быть, раньше наши артисты зарабатывали с концертов. Но зарубежные артисты, как Бейонсе, не ездят постоянно в туры, потому что это, во-первых, очень тяжело, энергия выгорает, во-вторых, нет возможности делать новый материал. Бейонсе пишет альбом, едет в большой тур в поддержку альбома, а дальше уже альбом работает на Бейонсе, а не Бейонсе на альбом.
У нас только начинает зарождаться в индустрии путь, когда ты выпускаешь трек, он становится популярен, а популярность приносит деньги.
– На корпоративы вас приглашают? Для артистов это всегда хороший заработок.
- Их очень немного, и мы не соглашаемся на что-либо. Раньше корпоративы – это вообще была не очень приятная история. На мой взгляд, даже само слово «корпоратив» отдает каким-то пафосом и грязью, извините.
А сейчас к нам на выступления приходят люди, которые хотят почувствовать себя украинцами, я вижу, как они одеваются в стилизованные старинные украинские вещи. И такие выступления вдохновляют. Наверное, ты все правильно делаешь и твоя музыка действительно нужна.
– Если люди хотят отпраздновать свадьбу или день рождения, почему бы и нет.
– Нам один военный как-то сказал: на войне нет неважных вещей. Важно спать, есть, все имеет значение. Ясное дело, без каких-то неадекватных вещей.
– Вы ведь работаете без продюсера?
- У нас нет продюсера, работаем сами. Для нас важно создавать музыкальный продукт и писать музыку без продюсерских приколов. Сейчас другие времена. И очень классно, что есть возможность развиваться без навязанных правил, когда ты должен делать только так, а не иначе, когда тебе диктуют, что зайдет, а что нет. Это очень блокирует развитие музыкальной культуры. Это не о творчестве, не о развитии, это о повторяемости того, что уже было. А сейчас развитие – это главное.
Может, мечтательность сейчас и не нужна
- Вы рассказывали, что вернулись из тура по Америке и Канаде очень истощенными, потому что сложно выступать и каждый раз все объяснять. Что вы имели в виду? Там забывают, что у нас идет война?
– Нет, наоборот, тур был невероятный, там супербольшая поддержка украинцев. Там никому ничего не нужно объяснять. Речь больше об эмоциональном выгорании. Ведь каждый день у нас был переезд и каждый день выступление. Плюс – творческие встречи.
К тому же, когда ты в туре, очень сложно аккумулировать свое творчество. Это разные энергии. Но, слава богу, нам все удалось, мы привезли помощь нашим ребятам.
– Кому помогаете?
– По-разному бывает. Есть наши друзья, есть партнеры, когда мы помогаем друг другу. Часто военные напрямую пишут, можем ли мы им помочь. Собираем – отдаем, кому необходимо. Мы давно взяли этот темп. Да очень много артистов живет в таком темпе.
– О чем вы мечтаете? И мечтаете ли вообще?
- Как-то так в начале полномасштабной войны сложилось – есть день, и это уже прекрасно. Сделали сегодня что-то по максимуму, и это здорово. Не могу сказать, что у меня есть какие-то мечты. Есть задачи, которые мы себе ставим и выполняем.
Может, мечтательность сейчас и не нужна. Надо быть без розовых очков, но и не жить только в черно-белых тонах. Надо принять реальность, жить в ней и двигаться дальше. Мы выше крыш домов глаза не поднимаем, если можно так сказать.
- Насчет мечтаний - вы хотели поработать еще с Джамалой.
– О, это музыкальные желания. У нас есть такие артисты, сверхлюди, я бы сказал, с которыми хотелось бы сделать что-нибудь интересное. Уверен, мы друг другу можем дать очень много. Джамала – один из тех музыкальных инструментов, с которым я хотел бы сделать композицию. Она невероятная. Верю в то, что это произойдет скоро.