14 октября на «1+1 Україна» – премьера драматического сериала «Лікарка за покликанням». Лента основана на истории жизни «Охматдета» в первые 50 дней полномасштабной войны. Лучшую подругу главной героини, врача-реаниматолога Марины Бондарь, играет Анна Саливанчук.
В интервью Коротко про Анна Саливанчук рассказала о роли в «Лікарці за покликанням», почему не хочет сейчас играть комедии, какие вопросы ее 9-летний сын задавал после просмотра спектакля «Комедіанти», о воспитании детей, восприятии себя, дипломе семейного психолога и что делает ее счастливой.
Я не растеряюсь в любой ситуации
– Анна, кого вы играете в этой истории?
– Мою героиню зовут Анна, она – бизнес-леди, которая до войны имела все. Но начинается война. Ракета разрушила ее дом, сгорели все документы, деньги. Анна остается ни с чем. Ее лучшая подруга – главный врач больницы, которую играет Виктория Литвиненко. Дочь тоже работает в этой больнице. И моя героиня идет работать в больницу на кухню кухаркой, чтобы хоть как-то помочь во время войны, потому что рук не хватало.
Анна, не смотря на то, что была богатой женщиной, хороша душой, она не боится никакой работы.
– В начале полномасштабной войны многие актеры задумывались, чем заниматься дальше. Вы думали, чем могли бы зарабатывать на жизнь?
- Никогда не задумывалась над этим, потому что могу работать в очень многих сферах. Я многое умею делать и не боюсь никакой работы. Знаю, что без денег не останусь.
Я не выезжала из страны все это время, но если бы пришлось, могла бы работать визажистом, парикмахером, маникюрщицей, кухаркой, в ресторане готовить, учителем актерского мастерства, вокала, танцев… У меня навыков очень много. Сейчас я еще и дипломированный семейный психолог. Несколько недель назад окончила Институт последипломного образования КНУ им. Т. Шевченко.
Я не растеряюсь в любой ситуации. Всегда найду работу и смогу прокормить своих детей.
– В прессе вас часто представляют как звезду сериала «Одного разу під Полтавою». В прошлом году вышел заключительный, 15-й сезон. Первый вопрос – не бесит ли это вас, как актрису, которая сыграла более чем в 80 картинах? А второй – грустно было прощаться с проектом, который, наверное, уже стал частью вашей жизни?
– Меня не бесит, потому что картина была прекрасна, народ ее любил. Если запомнили така, пусть запоминают так. Большинство моих картин до войны, к сожалению, снимались в сотрудничестве с россиянами. Поэтому я из тех людей, которые не обижаются на такие моменты.
А относительно того, грустно ли было прощаться… 23 февраля 2022 года у нас был первый съемочный день полного метра «Одного разу під Полтавою». А на следующий день началась война.
– Вы признавались, что очень хотели бы сыграть военнослужащую. Почему именно такую роль?
– Такая роль мне была интересна еще до полномасштабной войны. Считаю себя достаточно сильной женщиной, которая на самом деле не хочет быть сильной. А это как раз о наших девушках военных.
Если бы у меня не было детей, я бы, наверное, уже была на фронте. Мне кажется, я могла бы пойти воевать, я бы хотела этого. Но я ответственна за своих маленьких сыновей.
К тому же, мне очень хочется показать зрителю наших украинских героинь, которые борются за нашу с вами победу. Мне кажется, у меня это получилось бы хорошо.
- Собственно, в Театре на Подоле два спектакля, в которых вы играете, это спектакли о войне – «Сірі бджоли» и «Комедіанти». В «Комедіантах» вы играете маму, у которой на войне погиб сын. У вас самой два сына. Как вы справляетесь с эмоциями, несмотря на то, что это роль, это работа?
- Почему-то мне не хочется играть комедии, поэтому сейчас у меня в театре только два спектакля – и они оба о войне: один – про 2014 год, второй – про 2022-й.
В «Комедіантах» есть сцена похорон моего сына, он служил в «Азове», и его расстреляли в плену. У меня очень сложный монолог. И мой сын, которому 9 лет и он смотрел спектакль, спросил: «Мама, а о чем ты думаешь, когда говоришь этот монолог, о ком»?
И я ему отвечаю: «Я думаю о тебе».
«То есть? – переспрашивает он. – Я же не умер, я жив, я маленький, я не служил».
На что ему говорю: «Котик, если я буду думать о чужом сыне, мне никогда не поверят люди. Так страдать и так плакать я могу только тогда, когда представлю, что с тобой что-нибудь случилось». Он был в шоке, конечно. Но я хочу передавать людям эмоцию максимально правдиво.
После одного из спектаклей я получила очень длинное сообщение от женщины, которая потеряла своего сына. Долго плакала после него. Она написала мне щемящий текст и благодарила за то, что я выплакала все ее слезы, которые она не смогла выплакать на похоронах своего сына. Написала, что плакала, когда он погиб, плачет сейчас каждый день, а на похоронах не смогла пустить ни слезинки. И благодарила, что я так искренне передала эмоции. Пожелала мне всего самого лучшего, здоровья моим детям, и благодарила, что показываю людям правду. Люди, попав в такую ситуацию, не всегда могут показать свою материнскую боль на людях.
- В частности, в «Сірих бджолах» с вами играет Юрий Фелипенко, который пошел служить. Еще один актер вашего театра Константин Темляк тоже в армии. Спектакли с их участием есть в репертуаре. Ребятам нашли замену? Или, возможно, есть договоренность, что они могут приехать и сыграть спектакль.
– Нет, их не отпустят сыграть. Есть другой состав. Их, к сожалению, очень редко отпускают. Мы помогаем им сборами, всем, чем можем. Ребята реально очень талантливые и хорошие. Мне очень жаль, что им пришлось делать такой выбор, но они сами решили, что им нужно идти в армию. Они уже не могли отсиживаться. Считаю, Юра и Костя – настоящие мужчины. Надеюсь, верю, молюсь каждый день, чтобы они снова вернулись к своей работе, когда будет победа.
Хочу жить сегодняшним днем
– Вы водили старшего сына на «Комедіантів». Меньшему Никите всего 4 года. Они еще маленькие дети. Как вы с ними разговариваете о войне?
– Я говорю с ними как со взрослыми. С первого дня говорила им правду. Они смотрели со мной новости, ездили со мной в детские дома, видели, как я помогаю. Мой сын постоянно помогает. Говорит: эти игрушки нужно в детский дом, а эти деньги я собираю для ребят, чтобы у них были теплые носки. Когда писал письма Святому Николаю, для себя ничего не просил, просил только, чтобы у наших военных все было хорошо.
Рассказываю всю правду, не рассказываю им басни. Так же, как и откуда берутся дети. Я не говорю им, что их принесли аисты или нашли в капусте. Воспитываю настоящих мужчин и не люблю обманывать детей.
– Дети по-разному справляются с эмоциями, иногда они даже не показывают, что у них творится внутри. От тех же взрывов непроизвольно становится страшно. Как они реагируют?
– Младшего сына в начале войны очень раздражали сирены, он не мог спать, был очень раздражительный. Ему было сложно. Сейчас, когда тревога, берет игрушку, подушку и говорит: «Мама, пошли за две стены». Не могу сказать, что им страшно, потому что мне не страшно.
Я не спускаюсь в укрытие. Когда вижу, что реально есть угроза, иду за две стены. Они видят, что я не боюсь и они не боятся. Для них это как данность жизни, к сожалению. Когда они в школе и детском саду, то всегда идут в укрытие. В укрытии им всегда нравится, потому что у них нет уроков, они там играют. Это дети, такой возраст.
Понимаю, что на психике это однозначно отложится, потому что все наши дети - это уже дети войны. Мы три года не были на море, и этим летом я вывезла их впервые на море. Так за границей мои ребята всем рассказывали, что у нас идет война.
Наверное, потом мы будем еще работать с психологами над какими-то проблемами, но пока, мне кажется, все нормально.
- Как ваша жизнь изменилась за эти более 2,5 лет войны? Ведь, безусловно, все мы изменились, у некоторых кардинально изменилось и окружение, и привычки, и взгляды.
– Во-первых, я развелась. Хотя это произошло не из-за войны. Проблемы были и до этого. Конечно, и у меня некоторые люди отсеялись. Изменились и ценности. К примеру, вчера мне поднял настроение отбой тревоги, потому что я смогла попасть в спортзал на тренировку. Я была так счастлива, будто мне бриллиант подарили. Как мало сейчас человеку нужно для счастья.
Произошла переоценка ценностей. Раньше я каждое лето много работала, постоянно снималась, потому что боялась упустить какую-то роль, хотела сняться во всех лентах, хотела заработать все деньги мира.
Этим летом сказала: хватит! Никто не знает, что будет завтра, а я хочу на море, хочу, чтобы мои дети не болели много осенью, вволю наплавались в море, получили свой витамин D. И я отказалась от главной роли в кино, от каких-то денег, села с детьми в машину и поехала.
Первый раз в жизни я была на отдыхе 35 дней. Я больше 11 дней за всю свою жизнь не отдыхала. Не позволяла себе этого. Я так боялась, что пропущу какую-нибудь работу, что кто-то обо мне забудет. А сейчас мне плевать, забудет кто-то обо мне или нет, будет какое-то кино или не будет. Хочу жить сегодняшним днем. Хочу, чтобы были счастливы дети, хочу быть счастливой сама. Поэтому максимально стараюсь над этим работать.
– И ничего же не изменилось за эти 35 дней, правда?
– Да. Зато у меня есть куча классных эмоций. Сегодня просыпаюсь с утра, и сын мне говорит: «Мама, мне сегодня снилась Греция». И я думаю: мой ребенок в 4 года помнит, где он был, в каких странах, что он там видел, что он вкусного попробовал. Это ведь чудесно! А так я просто снялась бы еще в одной картине.
Быть уверенной в себе и любить себя – это разные вещи
- Конечно, развод – это всегда болезненный момент. С другой стороны, читая ваши сообщения в инстаграме, развод будто стал отправной точкой, когда вы начали смотреть на себя по-новому, избавляться от каких-то комплексов, наконец-то начали нравиться себе такой, какой есть. Что вам не позволяло любить себя в браке?
– Опять же, дело даже не в браке. В браке меня муж любил очень сильно, я была для него самой красивой, самой лучшей. Не могу сказать, что из-за него у меня были какие-то комплексы. Это были мои проблемы.
Комплексы мы всегда сами себе придумываем и сами из-за них страдаем. Я всегда считала, что у меня полные ноги, не позволяла себе ходить в коротких юбках… Да какая разница, какие ноги?! Даже если они полные или некрасивые, хотя они красивые, нужно себя любить такой, какой ты есть. Любовь людей к тебе может быть только тогда, когда ты себя любишь.
Мне казалось, что я люблю себя, но когда начала заниматься психологией, поняла, что это не так. Думаю: а как так вышло? Я знаю себе цену, уверена в себе, знаю, что я талантливая, красивая, сексуальная, невероятно крутая актриса, но при этом себя не люблю. Это как диссонанс. И я начала над этим работать. Полюбить себя - очень нелегко. Ведь быть уверенной в себе и любить себя – это разные вещи.
Мы много времени проводим сами с собой в жизни. Поэтому постоянно нужно чему-то учиться, чтобы быть интересной, потому что наедине с собой должно быть интересно. Поэтому хочу развиваться и ежедневно становиться лучше. Уже сейчас могу сказать – лучше не ради детей, а для себя в первую очередь. Хотя еще год назад я бы сказала, что ради детей. Жить нужно ради себя. Тогда и дети будут счастливы.
– Разобраться в себе помогло обучение психологии?
– Я всегда интересовалась психологией, просто раньше было много работы и не хватало времени. Вступила я в начале полномасштабной войны, когда еще не работали театры и не снималось кино. Появилось свободное время. Было много размышлений. Много разных жизненных проблем – и война, и болезни, и развод. И ты начинаешь решать вопросы либо с психологом, либо сам с собой, думать, читать, искать, разбираться.
Вот я и пришла к тому, что надо менять свои взгляды на жизнь. Ибо только мы делаем себя счастливыми, только мы делаем свой день лучше, и только мы можем изменить свою жизнь.
– Вы теперь свободная женщина. Зовут ли вас на свидание? Мне кажется, что часто успешных, самодостаточных женщин мужчины побаиваются.
– Вот это вы точно сказали! Во-первых, много мужчин сейчас воюют. Многие скрываются. У нас в принципе проблема с мужчинами.
К тому же, как меня могут приглашать на свидание, если я могу быть либо на съемочной площадке, либо на детской. Я нигде ни с кем не общаюсь и не вижусь.
– Хотите иметь свою психологическую практику?
- У меня даже сейчас есть маленькая мини-практика, у меня есть два человека, которым помогаю. Но не могу сказать, что я хочу работать психологом. Я училась больше для себя. Я очень люблю свою актерскую профессию и получаю от нее большое удовольствие.
Не каждый может быть пациентом психолога и не каждый может быть психологом. Я очень эмпатичный человек, мне сложно слушать проблемы людей, я очень по этому поводу переживаю, а психолог не должен этого делать.
Никогда не ставлю жизнь на паузу
– Что сегодня делает вас счастливой?
- Прежде всего – счастливой меня делает улыбка моих детей утром. Мой Никита каждое утро просыпается счастливым. Не знаю, как это возможно. Что Глеб, что Никита всегда с улыбкой. И когда вижу, что они счастливы, думаю: а мне почему страдать? На что мне жаловаться? У меня, слава богу, здоровые дети, у меня все нормально.
И, конечно, меня делает счастливой работа в кадре.
– В чем секрет воспитания, что ваши дети всегда с улыбкой? Больше всего это зависит от воспитания, атмосферы в семье, мне кажется.
– Я тоже думаю, что это воспитание. Дети видят меня счастливой. Какие бы ни были беды, как бы я ни плакала, я все равно поднимаюсь, танцую и смеюсь. Я уделяю им очень много времени. В психологии есть синдром «мертвая мама». Это мама, которая рядом со своим ребенком, кормит, одевает, но духовно она не с ним, не дает ему эмоций, не общается, не улыбается.
Я же с детьми много общаюсь, танцую, смеюсь. Вчера, например, мы шли уже спать, а Глеб начал плакать, что ему нужно выучить танец. И мы еще час, вместо того чтобы спать, вместе танцевали, я помогала ему выучить танец. Смотрела на себя в зеркало и думала, какая я классная мама. Я не кричала на него, почему он раньше об этом не сказал, а просто начала с ним танцевать в 11 часов ночи. И в школе он танцевал лучше всех. Стояла и гордилась собой.
Мои дети видят, что я никогда не теряю веры в жизнь, ценю каждый миг, поэтому и они такие же. Я всегда их целую, обнимаю, всегда говорю, как сильно их люблю. Считаю, каждая мама должна это делать. Должна верить в своего ребенка, даже если он что-то плохое сделал или у него что-то не получается. Так делала моя мама, и так делаю я. Уверена, что мои сыновья будут делать так же.
Практика перед дипломом у меня была в школе. И мне было так жаль, что очень много детей будто бездомные. Родителям вообще не интересно, где их ребенок, что он делает, в какие игры играет.
Если я, например, чего-то не знаю, дети меня учат, я разбираюсь, интересуюсь. И тогда и им интересно с тобой, тогда они не хотят сидеть в гаджетах. Когда я начинаю с ними общаться, они сами выключают телефоны, потому что им со мной интереснее.
- Разрешаете ли вы себе жить сегодня? Кто-то ставит жизнь на паузу, кто-то считает, что наслаждаться жизнью не ко времени.
- Я жизнь на паузу не ставлю никогда, потому что она очень короткая и очень быстро идет. Когда только началась полномасштабная война, у меня не было ни мечты, ни каких-либо планов, я просто существовала, жила ради того, чтобы жить. А сейчас у меня есть две масштабные мечты, к которым я иду ступенька за ступенькой. Скоро все увидите.
– К возможным блэкаутам тоже готовы?
– Конечно! Я ведь мама двух мальчиков! Во-первых, газовая плита с запасом газа у меня была еще два года назад, когда были первые отключения. Инвертор и батарею купила. Поэтому, когда свет выключается, даже не замечаю этого. У меня была депрессия на час-два по поводу этого вопроса, потому что не знала, что выбрать, что лучше, что как работает. Мне было так обидно, что должна этим заниматься, потому что у меня нет мужа, который бы это сделал. Но немного поплакала – и все сама сделала.
Единственная проблема – мы живем на 23-м этаже, поэтому если отключения будут длительными, у меня не будет воды. Но ничего. У меня есть бутыли с водой на балконе про запас. Не боюсь ничего. Пешком на 23-й этаж – не вопрос. Качаем попу, дети тоже счастливы, они охотно поднимаются. Не будет воды, поеду лишний раз в спортзал – потренируюсь и помоюсь там. Меня такими вещами не испугать.