Прошло уже больше года с того момента, как российские оккупанты разрушили плотину Каховской ГЭС. Из-за теракта погибли люди и животные, разрушено множество домов, а ущерб, нанесенный природе, трудно описать. Но уже спустя полгода экологи с изумлением заметили, что дно Каховского водохранилища не превратилось в пустыню, наоборот, здесь вырос густой лес из ив и тополей!
Поэтому идея правительства снова восстановить Каховскую ГЭС не находит поддержки среди экологов. На фоне сгоревших в войне лесов Украины и оккупированных заповедников уничтожить молодой лес - преступление, считают они.
Что сегодня происходит на месте подрыва, почему молодые деревья растут с невиданной скоростью и как себя чувствуют оккупированные украинские заповедные земли - Коротко про рассказал эколог и глава ОО «Украинская природоохранная группа» Алексей Василюк.
“Общество готово принять мысль, что жизнь без водохранилища возможна”
- Алексей, мы разговаривали с вами в октябре прошлого года, и вы говорили, с какой невероятной скоростью восстанавливается Каховское водохранилище. Прошла зима, заканчивается летняя жара – что изменилось за это время?
- Мы с самого начала думали, что природа начнет восстанавливаться, но не могли представить, что так быстро. Случилось чудо: теракт по времени совпал с моментом, когда ивы и тополя рассеивали свои семена. Это единственное, в чем нам повезло на данном этапе этой войны. Если бы подрыв дамбы случился в любое другое время, такого бы чуда не произошло.
Ивы и тополя, которые вместе с пухом рассеивали свои семена, - это деревья, которые традиционно растут около рек. И до появления водохранилища здесь рос лес, состоящий преимущественно из ив и тополей. Когда строили водохранилище, лес вырубили, но деревья остались расти по берегам и, с точки зрения дикой природы, ждали своего шанса, чтобы когда-то засеять эту территорию снова.
Сейчас на месте водохранилища проросло невероятное количество молодых деревьев! Еще в прошлом году нам говорили: они высохнут, не доживут до зимы, не дождутся весны... Но прошло уже больше года, и мы видим, каким невероятным становится этот молодой лес.
- Говорят, что это вообще теперь самый большой лес на юге Украины…
- Он, конечно, не был бы самым большим лесом степной зоны, если бы не война: здесь у нас были высажены леса значительно большей площади. Они росли вдоль Днепра на юге Херсонской области - это Олешковский лесхоз и огромные пущи вдоль долины Северского Донца на востоке Украины. К сожалению, все они сгорели после полномасштабного вторжения. Их больше нет.
Молодой лес, который растет на месте Каховского водохранилища, стал самым большим, потому что все остальное за последние два года исчезло. В нынешнем климате шансов, что эти леса когда-либо восстановят, немного.
В молодом лесу на месте водохранилища, конечно, приживутся не все деревья. Если выживет одно из 200, будет уже хорошо, более чем достаточно.
Когда начались экспедиции в прошлом году, коллеги смогли приехать на место подрыва уже через три недели после исчезновения водохранилища. Мы обратили внимание на прорастающие деревья, но тогда больших надежд на них не было. Не знали, что будет потом: в мире никто никогда не ликвидировал такие большие водохранилища. Понимали, что природа будет восстанавливаться.
И, если бы мы об этом начали говорить год назад, многие были бы возмущены. Но сейчас, мне кажется, общество готово принять мысль о том, что на месте подрыва может быть лес. Жизнь без водохранилища возможна.
В мае этого года, спустя год после теракта, была новая экспедиция. Представьте себе пух тополя. Вы даже не видите внутри него семена, настолько они крошечные. И вот, всего за год из таких едва заметных семян выросли деревья до четырех метров со стволом толщиной 5 сантиметров! Если бы нам кто-то сказал об этом год назад, мы бы ответили: извините, но так не бывает.
- Есть ли какое-то объяснение, почему деревья растут так быстро?
- Во-первых, мы никогда не сталкивались с подобными ситуациями, сравнить было не с чем.
Представим, что не было бы водохранилища, была бы “большая вода”, половодья. Это не бурный поток, а просто увеличение количества воды. Наводнения порождали новые русла, на месте старых оставались озера. После каждого последующего половодья должны были оставаться косы, территории без растительности. В таких условиях все растения в долине реки готовы быстро восстанавливаться. Ушла большая вода - и уже к концу года растительность готова возобновиться. Мы не думали, что это может происходить в таких масштабах и с такой скоростью. Оказалось, у природы есть такие механизмы.
Конечно, стоит спросить коллег-ботаников, как объяснить это невероятное событие и почему в других случаях ничего подобного не происходит? Но ведь это чудо и, в принципе, хоть какая-то хорошая новость на фоне происходящего. Хоть что-то после завершения войны мы можем получить лучше, чем было.
В остальном, конечно, у нас будет хуже, чем до полномасштабного вторжения. Нужно будет ждать много десятилетий, пока произойдет восстановление природы. А тут - что-то хорошее, что уже случилось.
- До войны была же программа президента «миллиард деревьев»…
- Да, но для сравнения - только на Каховке по самым скромным оценкам растет 40 миллиардов деревьев. Да, не все из них выживут. Но ведь и когда лесоводы сажают деревья, не все из них принимаются: на юге, где лес не должен расти, деревья часто высыхают. А здесь все равно будет лес. За один год природа совершила неимоверную работу. Бесплатно.
Если бы государство эффективнее по этому вопросу коммуницировало, уже сейчас молодой лес можно было бы назвать европейским проектом восстановления природы №1. Нигде в Западной Европе подобного проекта нет. Хотя там их множество и это дорого стоит, все они и рядом не стояли с тем, что происходит у нас. Без каких-либо вложений.
“Орошение можно вернуть, но нужно ли это делать?”
- Говорят, из-за нехватки воды и войны совсем плохо стало с земледелием в Херсонской области. Те же самые знаменитые херсонские арбузы, говорят, их годами теперь не будет. А вы говорите, не восстанавливать водохранилище. А где же тогда брать воду?
- Еще с декабря мы с коллегами пишем по этой теме большой аналитический отчет, уже перевалило за двести страниц, надеемся к концу года закончить. Утверждение "нет воды" - это неправда.
Да, водозаборы теперь оказались на сухом берегу. Но вода в Днепре остается в том же количестве. Она и раньше качалась, а не текла сама по себе. В тот же Северо-Крымский канал ее закачивали.
И вопрос: нужна ли эта вода в таком объеме, как было раньше? Уже на следующий день после теракта были выделены средства на водогон из Кременчугского водохранилища - вода в нем лучшего качества. Сегодня в Кривом Роге, Марганце и других городах Днепропетровской области течет вода из Кременчугского водохранилища. Вложено несколько миллиардов на экспериментальный проект, восстановление этих водогонов. Кто-то откажется от хорошей воды, чтобы вернуть воду более низкого качества?
Ведь как было ранее? Вода, хоть и двигалась вниз по течению, к югу, - она испарялась, становилась минерализованной; концентрация примесей, напоминающих соль, в ней была очень высокой. Чем дальше на юг - тем менее качественная вода. Города, в которые поступала вода из Каховского водохранилища сегодня получают более качественную воду. Раньше она текла по каналам - в результате была соленой.
Следующий момент - водный транспорт. Некоторые кричат, что отсутствие водохранилища - трагедия для водного транспорта. Но мы специально общались с людьми, которые раньше плавали. Как оказалось, водохранилище – самый плохой вариант для водного транспорта. Ветер может перевернуть, разорвать эти баржи, выкинуть их на берег. Очередь на шлюзах летом - 2-3 дня, а зимой они вообще не работают. Если нет ГЭС, можно пользоваться водным транспортом круглогодично. В чем проблема? Просто «Укрэнерго» очень хочет, чтобы им дали деньги на восстановление. Жалуются ведь не собственники водного транспорта, а «Укрэнерго».
- Да, так, а что все-таки с водой для сельского хозяйства?
- Да, большие площади воды на юге Украины орошались водозаборами Каховского водохранилища. Эти каналы никуда не делись, но они испорчены войной. Кроме того, эта зона орошения, во-первых, оккупирована, во-вторых, на многих из этих территорий идут активные бои. Когда война закончится, все равно там никто ничего орошать не будет: все заминировано и загрязнено.
Я уже слышал заявки руководства «Укргидроэнерго», якобы арендаторы ждут, когда начнут орошать водные каналы. Позвольте, какие арендаторы? Сейчас там ничего не арендуют: территория оккупирована. Кроме того, из-за военных действий она еще много десятилетий не будет использоваться - мы с вами можем этого не дождаться. Говорить, что сегодня там кто-то ждет орошения - абсолютная ложь.
Когда война закончится, появится возможность оценить, какие территории можно использовать. Это будут далеко не все территории: зона боевых действий совпадает с зоной орошения. Соответственно, необходимости в воде будет меньше. Качать воду из Днепра в те же каналы можно и без водохранилища. Например, поставить новые насосы. Но нужно ли это?
Каховское водохранилище - последний оставшийся сталинский проект преобразования природы
- Тут многие могут возразить – ведь столько лет это все нормально работало, почему же не вернуться к прежнему опыту?
- Надо понимать, что Каховское водохранилище - это последний оставшийся сталинский проект преобразования природы. Все предыдущие разрушились по экологическим причинам. К ним относится, в том числе, Аральское море - в Узбекистане и Туркменистане невероятные масштабы засола. Почему так случилось? Во времена Сталина никто не анализировал экологическую составляющую. Экологическая тема в мире возникла с апреля 1970 года, когда Сталина уже не было лет 15. Об экологии тогда никто не знал. Раньше думали, что можно перебросить реки из Сибири в Узбекистан - и все будет хорошо. Также у нас считали, что можно воду из Днепра пустить в каналы. Но эта вода уже минерализована…
Чем дальше на юг, тем больше вода выпаривается, тем больше примесей в ней остается. Далее вода течет по каналам. От Каховского водохранилища в Крым - несколько десятков километров. По пути от Новой Каховки до Крыма испарялось 43% воды. То есть почти половина! Представьте, как мало воды доходило до Керчи. Туда приходила невероятно засоленная и загрязненная вода с примесью тяжелых металлов и чем угодно еще. Если бы был проложен трубопровод, было бы лучше.
Каналы запустили в 60-х годах ХХ века. За это время вода ежегодно продолжала засаливать почвы. То же самое было в Узбекистане, Туркменистане. Неслучайно зона орошения Каховского водохранилища четко совпадает с зоной наиболее засоленных земель Украины. И почему все не кричат, что так нельзя? Я знаю почему: территорию арендуют крупные агрохолдинги, им не выгодно что-то менять. Надо продавать дешевое зерно в условную Польшу - и все. А если что-то менять, нужно подходить к вопросу серьезно - выращивать другие культуры, которые не требуют орошения. Это тоже возможно. Юг Украины – это не только зона орошения с Каховки. Есть множество других территорий на юге, там тоже что-то выращивают, без орошения.
- А как быть с Крымом? До аннексии туда ведь тоже шла вода из Каховского водохранилища.
- В оккупированном Крыму 10 лет не было воды - они перестали выращивать? Нет. Просто начали использовать другие культуры.
Я помогал коллегам из КрымSOS изучать этот вопрос. В Крыму распахали новые территории. В данном случае, опыт оккупантов можно использовать в интересах Украины. Они вынужденно попали в безводную ситуацию - и мы сейчас оказались в такой же. В 2014 году в Крыму была вода для орошения - и вдруг ее не стало. После этого в Крыму рис больше не выращивали, но все поля активно использовали. По сегодняшний день их возделывают, просто выращивают что-то другое. То же самое можно сделать на юге Херсона.
Посмотрим на проблему под другим ракурсом. Если заглянуть в интернет, мы увидим единственный тезис: все, конец, нет Каховки, нет орошения. Я очень хочу, чтобы все понимали: это не катастрофа!
Смотрим статистику на сайте Укрстата. Как ставят вопрос агрохолдинги и «Укргидроэнерго»: сколько процентов орошения было из Каховского водохранилища? 78% по всей Украине! Получается - много. Задаем вопрос иначе: сколько процентов сельскохозяйственной продукции в Херсонской области выращено без орошения? Ответ: 63%! Выходит, северная Херсонщина, которая меньше, чем зона орошения в два раза, дает 63% продукции! Значит, выращивать в Херсонской области без орошения выгоднее, чем с орошением. Однако агрохолдинги ничего менять не хотят.
Я уверен, даже если государство решит восстанавливать водохранилище, следующие пять лет ничего происходить не будет. Уже в 2025 году все разговоры закончатся. Как только завершится война, станет ясно, что и где можно выращивать. Никто не будет ждать, когда через условные 20 лет заработает водохранилище. Уже в следующем году засеют то, что можно засеять - и все будет расти. Только теперь это будут другие сорта пшеницы, более засухоустойчивые.
Статистику можно трактовать, как кому нравится. Но все же, надеюсь, я говорю о вещах, которые государство оценит прежде, чем примет любые решения.
“Таких масштабных утрат дикой природы у нас не было никогда”
– Что сегодня происходит с такими заповедниками, как "Аскания Нова", Олешковские пески, Кинбурнская коса? Что с Чернобыльскими лесами? Что-то об этом известно?
– Обо всем известно - ситуация очень разная. Все, что было в оккупации, там и остается, - Черноморский биосферный заповедник, заповедник "Аскания-Нова", национальный природный парк "Меотида", Джарылгачский национальный природный парк, "Белобережье Святослава", или Кинбурнская коса, Олешковские пески, Нижнеднепровский национальный природный парк, Азово-Сивашский национальный природный парк, Украинский государственный степной заповедник, Луганский заповедник - это неполный список самых важных заповедников, и все они сегодня в оккупации.
Немалая часть из них оказалась в зоне активных боевых действий. В частности, Нижнеднепровский национальный природный парк. Мало того что его полностью смыло водами Каховского водохранилища после теракта, он также находится в непосредственной зоне активных боевых действий. Это линия фронта по Днепру от Каховки до Херсона.
С другого берега - Национальный природный парк "Белобережье Святослава", Черноморский биосферный заповедник и национальный природный парк "Олешковские пески". То есть все, что горит и взрывается на левом берегу Днепра, происходит на этих территориях.
Мы постоянно видим в новостях ужасные кадры полностью уничтоженного Серебрянского леса, это Национальный природный парк "Кременские леса". Там идут бои. Бои в Богородичном и Белогоровке – это Национальный природный парк Святые Горы. В новостях мы, как правило, слышим о населенных пунктах, а я понимаю, что все леса вокруг Белогоровки и Богородичного – это парк "Святые Горы". Весь остров Джарылгач - это Национальный Джарылгачский парк.
Вся Кинбурнская коса – это или Национальный парк "Белобережье Святослава", или Черноморский биосферный заповедник. И потому, когда я слышу новости о боях или, например, как горят леса после выстрелов на Сумщине возле города Середина-Буда, понимаю, что все эти леса - национальный парк Деснянско-Старогутский. Для меня все новости - про заповедные территории и их уничтожение.
- Вы в октябре 2022 года рассказывали нашим читателям, что сгоревшие леса на Кинбурнской косе не так уж и ужасно, природа возьмет свое. А с остальными как?
- Лесной нацпарк на Кинбурнской косе сгорел полностью. Но в данном случае это не слишком трагично: леса здесь были искусственные - вместо них начнут восстанавливаться степи. А там, где изначально были леса, тот же национальный парк "Святые Горы", ситуация катастрофична. Официально парк сгорел на 80%. Даже если меньше, это все равно очень много. Таких масштабных утрат у нас не было никогда.
Когда началась война, вторжение было с севера, через Чернобыльскую зону, это Чернобыльский радиационно-экологический биосферный заповедник. Там сгорело 24 тысячи гектаров лесов. Все это страшная статистика.
И главное, ни за какие деньги каких-либо репараций мы это не восстановим. Можно восстановить дома, заводы... Но никакие миллионы, миллиарды, триллионы евро или долларов не смогут возобновить потери дикой природы и заповедных территорий. Остается только ждать, когда она снова восстановится. Поэтому лучше оставить природу в покое, дать ей возможность без вмешательства восстановиться. Наиболее ценной она будет, если будет максимально дикой.
Скорее всего, мы будем болеть за восстановление природным путем. Но тут есть нюанс - восстановление может иметь большую составляющую чужеродных видов растений, и это может стать проблемой. Но нужно смотреть по ситуации: только будучи на месте можно делать выводы.
С Каховкой тоже все боялись, что она зарастет инвазивными растениями, но ничего подобного не случилось, она заросла нашими ивами и тополями. И это прекрасная новость. Но в целом ситуация в стране с природой очень плохая.
- Если я правильно понимаю, чтобы природа восстановилась, нужны десятки, а может и сотни лет?
- Да, очень много времени, но по-разному много. Чтобы восстановилась степь, нужно лет 15. Конечно, там, кроме распространенных видов растений, есть редкие виды, например какие-то тюльпаны - они не появятся сразу.
Другое дело - лес. Помню невероятно классное село Богородичное в Донецкой области. Для меня восточная Украина начинается с Богородичного. Когда приехал туда в первый раз, увидел вековые дубы, обхват стволов - 5-6 метров. И это не один такой дуб, к которому водят экскурсии - все они были такими. На их стволах, на высоте 5-7 метров, отметки, до какого уровня поднялась вода после последнего большого половодья. У нас в Киевской области такого не бывает. Есть отдельные достопримечательности природы, но не целые леса из дубов. И половодья такого у нас не бывает. Я думал, восточная Украина – это шахты и терриконы, а там оказалась такая дикая природа, которую я нигде не видел. К сожалению, из-за войны села уже этого нет, и леса вокруг него тоже нет.
И вот чтобы восстановить такой дубовый лес, нужно лет 600. Если молодые дубы не трогать, за несколько сотен лет они смогут превратиться в такие. Ситуация с животными проще. Закончится война - птицы вернутся в первый же год. Ну, возможно, во второй…
Поэтому нельзя обобщенно говорить о восстановлении. Каждому объекту природы нужен свой срок. И речь не только о времени. Должна быть территория, на которой природа сможет восстановиться. Через несколько лет мы не узнаем восточную и южную Украину. Но какой она будет, пока не можем сказать. Мы даже не могли представить, какой станет территория Каховского водохранилища через год. Молодой лес на месте Каховского водохранилища - прекрасная новость, но этого мы тоже не могли вообразить.