С Ярославой Хомой наша дружба завязалась в 2020 году. Тогда она взяла себе сценическое имя SLAVIA и выпустила клип на песню «Я тобі не мамка», который обсуждала вся шоу-бизнесовая тусовка.
С тех пор мы много говорили с Ярославой о творчестве, музыке, отношениях с Михаилом Хомой (Дзидзьо), впоследствии – об их разводе, потом – об ее уже личной жизни…
В интервью Коротко про Ярослава Хома рассказала, какие песни хочет создавать, зачем пошла учиться играть на барабанах, как борется со скромностью и как этому помогают откровенные образы, о взаимоотношениях с бывшим мужем и как реагирует на то, что ее до сих пор называют экс-супругой Дзидзьо.
Скромность мне очень мешает
– Ярослава, с вашей песней «Білий танець» вырисовывается интересная история. «Забути я хотіла, просто не змогла», «чи можливо нам разом бути знов», – поете вы. В то же время вы интересовались у своих подписчиков, возвращались ли они к своим бывшим. Это чисто творчество или есть и что-то личное?
– Эту песню мне подарил очень близкий друг Михаила, моего бывшего мужа, Андрей Яремий. В детстве Андрей и Михаил дружили, потом Андрей уехал в Америку, но они продолжают общаться.
Так случилось, что эту песню Андрей писал другому исполнителю, а когда она была готова, понял, что эта песня для меня.
- Вас много критиковали за образ в клипе на эту песню, мол, такой легкомысленный наряд вам не идет. Вы же признавались, что это возможность выйти за рамки, чтобы избавляться от собственных комплексов. Вы как такую критику воспринимаете?
– Во-первых, мне приятно, что люди реагируют, что я вызываю какие-то эмоции. У кого-то – положительные, у кого-то, возможно, отрицательные. На самом деле, большинство комментариев касаются одного из образов, потому что в клипе «Білий танець» их пять. Почему-то людям больше всего запомнился образ в белых чулках с поясом.
В большинстве комментариев писали, что знают меня скромной, и просили это учесть. Но, собственно, скромность мне как раз очень мешает.
Люди почему-то думают, что я этнопевица, которая постоянно должна быть одета в этноодежду. Это люди, которые не очень интересуются творчеством, не вникают, где-то увидели-услышали, но зайти и послушать, посмотреть и разобраться, кто я, им как-то не хватает то ли желания, то ли времени.
Я носила вышиванки еще до того, как это стало мейнстримом. И мои друзья, знакомые всегда говорили: это твой стиль, тебе очень подходит, это то, что отличает тебя от других. И я долгое время обновляла свой гардероб украинским этностроем. Но сейчас вышиванки начали так массово носить, что мне захотелось отойти от этнообраза.
На самом деле меня и не знают другой, а я очень разная. Какой я могу быть, знают только мои самые близкие люди. Поэтому захотелось открыть другую свою сторону. Я не обижаюсь на людей, у меня есть своя задача.
Хотя и пишут, что скромность – очень хорошая черта, но мне она мешает двигаться вперед по жизни. Поэтому борюсь с ней, в том числе и через откровенные образы.
К тому же мне захотелось немного развлечь людей, в том числе и наших военных. Мне, кстати, и ребята-военные писали: не слушай тех критиков, образ – супер. И это очень ценно.
- Хочется быть разной, чтобы не застрять в одном амплуа?
– Да. Хочется экспериментировать. Иногда хочется творить что-нибудь серьезное, писать патриотические песни. И их у меня много. Песню «Сила роду» даже называют гимном Украины. Очень много перепевов этой песни на фестивалях, и за границей, и в Украине. То есть есть время творить серьезные вещи, а есть время – вытворять. Это разные периоды в жизни. Иногда хочется такого, иногда - такого. Считаю, что имею право экспериментировать.
Комментарии, которые люди пишут, – это тоже хороший опыт. В основном комментарии свидетельствуют именно о человеке, который пишет, так люди преимущественно описывают себя, свое внутреннее состояние. Я понимаю это. Но и знаю, что мне нужно, над чем нужно поработать. Я знаю свою задачу и воспринимаю критику очень положительно. И радуюсь, что она есть, что я привлекаю внимание и что вызываю у людей определенные эмоции.
- Мне кажется, если человек скромным родился, это уже из него не выбьешь. Как вы себя перенастраиваете?
– Да, скромность – это черта характера, с которой рождаются. Наблюдаю за собой, анализирую моменты, где я не смогла себя проявить из-за своей скромности. Это первый шаг к решению этого вопроса – понять, что тебе мешает. И когда я понимаю, что в той или иной ситуации стыжусь проявить себя, специально выхожу из своей зоны комфорта, делаю то, что мне кажется некомфортным.
- А еще скромным людям очень часто садятся на голову, потому что они не могут отказать, сказать свое мнение, если оно противоречит другим. Есть у вас такое?
– Да. Люди пользуются и добротой, и вежливостью, и искренностью, и желанием помочь. В моей жизни были такие случаи, я это тоже отслеживаю и борюсь. Я знаю, кому теперь можно помочь, а кто просто хочет меня использовать.
Когда оформили документы о разводе, пошли праздновать
- Читаю новости о вас, и в прессе очень часто до сих пор продолжают писать: жена Дзидзьо или бывшая жена Дзиздьо сделала то или то… Вас это не раздражает? К примеру, Ирина Горовая даже попросила СМИ не представлять ее как бывшую жену Потапа, ведь является отдельной личностью.
– Мы с Михаилом были вместе 20 лет, это большой кусок нашей жизни, и я этим горжусь. Ведь мы сделали друг друга. Так или иначе мы друг на друга повлияли. Он такой, потому что я была рядом, и я такая, потому что он был рядом. На то время мы были лучшими партнерами друг для друга. Где-то в творческом плане он вырос со мной, потому что я закрывала определенные вопросы, поддерживала, верила в него, даже больше, чем он сам в себя. В нем есть моя энергия, частица моей любви. И я горжусь этим, это моя история, это моя жизнь.
Я также читала, что о Михаиле пишут – муж Славии. Кому-то нравятся мои песни, мое творчество. Кому-то нравятся песни Михаила или Дидзьо. Все зависит, кто как пишет, с какой точки зрения. Поэтому такой проблемы у меня абсолютно нет. Я считаю, что это нормально.
- Вам нравится его новый сценический образ?
– Нынешний именно Михаил Хома, не Дидзьо, это тот Михаил, которого я знала в самом начале. Это тот Михаил, каким он был, когда мы познакомились. Это тот Михаил, которым я его знаю в группе «Друзі». Я всегда была за то, чтобы он проявил себя настоящим, свой настоящий талант, свои невероятные вокальные способности, потому что, конечно, в группе Dzidzio настолько он себя проявить не мог. Эти песни и образ были совсем иной направленности, люди не воспринимали и не могли воспринять его как серьезного артиста. Я всегда была за то, чтобы он вернулся к себе, скажем так, настоящему. И мне очень нравится то, что он сейчас делает. Это настоящий Михаил.
– Когда мы с вами разговаривали в октябре 2021 года, вы говорили, что еще не завершили оформление бумаг. Вы уже официально развелись?
– Да, мы официально развелись. Не помню даты, это было летом 2021 года. Но мы продолжаем общаться, причем на разные темы, поддерживаем друг друга. Когда созваниваемся, - или он мне позвонит, или я ему - очень долго общаемся. У нас всегда есть о чем поговорить.
Помню, когда мы с Михаилом оформили документы о разводе, то пошли праздновать. Пришли в ресторанчик, нас там уже все официанты знают, мы часто там бываем, присели за столик и проговорили, наверное, два часа. А потом подходит официант и говорит: «Может, вам все-таки кофе с тортиком». Мы даже не заметили, как пролетело время.
Мне нравится Михаил как друг. Он очень классный в дружбе, уделяет много внимания людям, которые рядом. Причем друзьям уделяет больше внимания, чем родным. Я всегда думала: как классно быть другом Михаила, как с ним легко. Потому что дома он совсем другой. Но Михаил объяснял, что когда мама ругает своего ребенка, это не значит, что она его не любит. Говорил воспринимать его критику за любовь. Я так и воспринимала.
– Интересное у вас празднование развода получилось. Остаться в хороших отношениях – это далеко не всем удается.
– Да. Мы одни из немногих, кто сумел поддержать нормальные, здоровые, человеческие отношения. И я это очень ценю. Не знаю, как Михаил относится к своему прошлому в целом и нашему общему прошлому, он никогда об этом не говорил в интервью. И никто не спрашивал.
– Думаю, не потому, что никто не спрашивал. Он всегда был очень закрыт относительно личного.
– Просто он как-то уклонялся от таких вопросов. У него были разные периоды. В начале он немного обижался, и это было видно по интервью. А сейчас, вижу, эта обида уже прошла. Он уже нормально реагирует на это.
– Может, теперь еще и дуэтом споете?
– Когда-то мы пели в дуэте, в интернете есть много наших песен. Все возможно, я ничего не исключаю. Жизнь непредсказуема. Иногда так все складывается, что ни в одном сериале такого не увидишь.
Пошла учиться играть на барабанах
- Ваша квартира, которая осталась вам после развода, находится где-то недалеко от Киева. Она не пострадала?
– Слава Богу, все хорошо. Там было спокойно. Понемногу делаю ремонт. Начала делать еще до войны, потом год был перерыв. У меня два ремонта параллельно, в двух городах, все не успеваю. Один наконец-то уже закончила. Сейчас все затягивается надолго: людей не хватает, ситуация в стране всем известна.
Живем дальше. Я никуда не уезжала, все время была в Украине. Именно здесь мне хочется создавать продукт, который остался бы на века. Мне очень приятно, когда мне присылают перепевы моих песен, просят разрешения на использование, и я разрешаю. Очень радуюсь, что песни живут и идут в народ.
– Артисты жалуются, что сейчас сложно. Много концертов благотворительных, а чтобы записывать песни и выпускать клипы, нужны деньги. Цены выросли, доходы упали. Как вы проживаете это время?
– Да, концерты сейчас преимущественно благотворительные. Бесплатно пою для военных в госпиталях, и это даже не обсуждается. Получаю роялти из моих песен, но отдаю эти деньги на Силы обороны. От прослушивания патриотических песен на моем YouTube канале все средства идут на помощь. И это очень важно, что мы можем вместе помочь.
У меня есть некоторые сбережения, поэтому не жалуюсь. Думаю, что многим людям сложнее. У меня есть поддержка, есть мама, близкие люди, у меня есть я.
- Сейчас люди пытаются позволять себе делать что-то такое, на что до полномасштабной войны не решались: разрывают связи с токсичными людьми или же идут на танцы. Что вы позволили себе сделать, на что раньше не решались?
- Снимаю откровенные клипы в откровенных образах (смеется). А еще – пошла учиться играть на барабанах.
Я училась во Львовской специализированной музыкальной школе-интернат им. С. Крушельницкой, где дети получают музыкальное и среднее образование. И когда мама привела меня в эту школу, приемная комиссия сказала, что меня берут на барабаны. Но мама была против. Как когда-то было принято, взяла коробку конфет и бутылку шампанского, не знаю кому, пошла просить, чтобы только не барабаны, просила, чтобы я играла на фортепиано.
А сейчас, наверное, моя природа таки взяла верх. И так мне понравилось играть на барабанах, что с удовольствием хожу на уроки, так меня это увлекло. Хочу на своих концертах уже что-то сыграть.
- Это ведь сложно, правда?
- Это очень сложно. Но это того стоит. Это серьезный инструмент, который требует усилий, обучения, сконцентрированности. Это очень хорошо для формирования нейронных связей, работы мозга.
Кстати, когда ты лупишь по барабанам, всю отрицательную энергию отдаешь туда. После урока выхожу заряженная, очищенная, легкая и положительная. Советую всем, кто не знает, куда податься.
Песню «Сила роду» я писала для «Евровидения»
- В прошлом году с песней «Сила роду» вы подавались на нацотбор на «Евровидение», но не попали в 20-ку. Это стало для вас разочарованием или вы к этому относитесь как к конкурсу, а конкурс – это своего рода лотерея?
– Это не лотерея. К сожалению, в нашей стране коррупция повсюду, даже в музыке. Я не понимаю, почему судьбу артистов, которые проходят в двадцатку, решает Дмитрий Шуров и компания неизвестных людей. Считаю, это должно быть зрительское голосование. Каждый, кто подает свою заявку, должен быть услышан. Уверена, что очень многим исполнителям просто заблокировали все ходы, потому что кто-то решил, что должен пройти какой-то конкретный человек. Поэтому дальше уже выбирают либо откровенно не конкурентные песни, либо такие, которые не несут никакой идеи.
Меня, на самом деле, совсем не впечатлило выступление Tvorchi. Это один из немногих случаев на «Евровидении» от Украины, когда у меня не было никаких эмоций, никаких мурашек, к сожалению. Это хороший коллектив, я люблю их творчество, но именно эта песня, с которой они поехали на «Евровидение», на мой взгляд, вообще не конкурентная.
А «Сила роду», как показало время, все-таки пошла в народ, потому что это песня о нас с вами. «Евровидение» всегда проходит с какими-то скандалами. Но, с другой стороны, хорошо, что нацотбор есть, и хорошо, что некоторые исполнители все же имеют возможность туда пройти и проявить себя.
У каждого исполнителя свой путь. У меня есть свой. Я не расстраиваюсь и не разочаровываюсь, потому что знаю, что у меня есть свое дело и мне свое делать.
– Некоторые из наших артистов побеждали со второй попытки. Так было у Jerry Heil, Melovin, Tvorchi. Вы будете пробовать еще?
- Если появится конкурентная песня, которую я буду видеть на «Евровидении», то почему бы и нет? Песню «Сила роду» я писала именно с такой мыслью, я представляла ее на «Евровидении».
– Кстати, в «Силі роду» снялась Ирина Фарион, она воплотила образ вашей мамы. Вы дружите? Вообще здесь снялись близкие вам люди – и ваша бабушка Ольга Притула, и ваш директор Андрей Павлюк.
– Для съемок клипа всех людей я выбирала лично. Галина Давидюк – «Миссис Украина-Вселенная-2016», мать-героиня, воспитывает пятерых детей. Военный Игорь с позывным «Перун», который воюет. Бабушка моя по дедовой линии. Все настоящие, все свои. Мама была за кадром. Она помогала накормить всю команду. Очень ей благодарна, что она всегда отзывается. Причем сама, потому что я не смею маму о таком просить. Думала заказать кейтеринг. А она мне говорит: «Да я вкуснее все сделаю! Сама все подам. Все будет домашнее, свеженькое, тепленькое». Такая моя мама, всегда помогает.
Я очень долго думала, кто может сыграть мою маму. Были разные идеи. Сначала должно быть три женщины, которые меня одевают в этнострой, как будто провожают к замужеству. А потом я подумала, что это должна быть Ирина Фарион. Я очень люблю смотреть ее передачи на YouTube-канале о выдающихся украинцах, политобзоры. Ирина Дмитриевна мне очень импонирует. В начале полномасштабной войны она организовала курсы украинского языка для переселенцев абсолютно без всякого материального вознаграждения, просто за идею. Это о многом говорит.
Мы очень подружились после этих съемок. Переписываемся, время от времени встречаемся. У нас очень хорошие и теплые отношения.
Хочется оставить наследие в украинской культуре
– Мне понравилось, как вы положили на музыку стихотворение Леси Украинки «Щоб не плакать, я сміялась». Почему Леся Украинка?
– Мне кажется, это стихотворение обо мне. Хотя часто такие же слова мне пишут другие люди, что эта песня будто о них. Думаю, она о многих.
Сейчас я перечитываю очень много произведений украинских классиков, восстанавливаю в памяти произведения, которые когда-то мы читали в школе. Почему-то именно на Лесе Украинке остановилась – и музыка сама полилась. Она так легко и просто прилетела, что я даже не решалась показывать ее саунд-продюсеру. Думала, это ничего не стоит, потому что не может так легко произведение даться, все же нужно рожать в муках. А когда показал саунд-продюсеру, он сказал: давай записывать! Наверное, я бы сама не решилась.
- Круто, когда артисты кладут такие стихи на музыку, потому что со временем что-то забывается. А так слушаешь, какие красивые стихи, и идешь читать еще.
– Да, есть сокровища, их надо почувствовать, услышать, увидеть. Мне кажется, что Леся Украинка будто сама выбрала меня. Это какая-то магическая связь. В разном возрасте мы воспринимаем по-разному то или иное произведение. Поэтому нужно перечитывать время от времени. Каждый раз можно найти что-то новое и что-то большое.
Кстати, дети мне писали, что выучили стихотворение по моей песне, потому что когда текст ложится на мелодию, легче запомнить. И это хорошо, если кому-то музыка помогает выучить стихотворение.
– Какие мечты у вас сейчас?
- Мне хочется написать как можно больше песен – и больших, и пафосных, и более легких, и развлекательных. Мне хочется написать произведения, которые остались бы как наследние в украинской культуре. У меня такие желания.
Недавно мы с моим саунд-продюсером до утра работали на студии, говорили о разном. И он спрашивает: «О чем ты думаешь, когда пишешь песню? Ты думаешь, как на ней заработать?» У мужчин другое мышление. Конечно, мужчины именно так и должны мыслить, чтобы заработать, прокормить семью. Это правильно.
А женщина должна быть творцом. И я себя поймала на мысли, что абсолютно не думаю о том, чтобы как-нибудь заработать. Да, это хорошо, если песня может прокормить артиста и дать ему кусок хлеба. Но я совсем об этом не думаю. Я думаю о том, как сделать что-нибудь такое, что бы навсегда осталось в сердцах украинцев, чтобы обо мне помнили.
- То есть материальное для вас не важно?
– Если говорить с точки зрения творчества, неважно. А если говорить с точки зрения, чтобы прожить, потому что мы живем в материальном мире, то, конечно, важно. Хотя в быту я не прихотлива.
Я жила в абсолютно разных условиях. У нас во Львове четырехкомнатная квартира, под Львовом – большой дом дедушки и бабушки, и я с детства занималась домашними делами. Я была очень ответственной и любила чистоту. Я не могла утром позавтракать, пока не уберусь в доме. Бабушка всегда ругала меня: «Дите, поешь сначала, потому что у тебя не будет сил на работу!» Но я сначала должна была сделать дела. А все окна перемыть? А ковры перетрепать? Поэтому теперь я к меньшим формам тяготею в плане квартиры, чтобы не было много уборок (смеется).
Всегда все делаю сама. Когда мы с Михаилом продавали нашу квартиру в Новояворовске, люди не верили, что мы там 10 лет жили, они думали, что там все новое. Интересовались, убираю ли я сама, есть ли у меня помощница. Нет. Я всю жизнь убирала сама, я это умею, это люблю. Меня это успокаивает, и никто лучше меня это не сделает.
И все квартиры после ремонтов отмываю сама. Сейчас не могу даже отрастить ногти, потому что с уборками они ломаются (смеется).
- А что касается личного – есть поклонники?
– У меня все хорошо, слава Богу. После развода почувствовала интерес со стороны мужчин. И мне это очень приятно. Но хвастаться тоже не хочу, чтобы не сглазить.