Две разные оккупации
В Волчанске в 10 км от российской границы последние недели творится кромешный ад. Впрочем, говорить о каких-то границах уже нет смысла – бои идут в самом городе, населенный пункт разрушен почти полностью. Около 80% зданий лежат в руинах. В городе продолжаются уличные бои. Вывезти людей из многих точек уже невозможно. Их осталось, по примерным подсчетам волонтеров, около сотни.
- Неделю назад было около 500 человек, - отмечают Коротко про волонтеры. – Остались те, кто физически не может выбраться, дойти до пунктов эвакуации. А доехать до их адресов уже тоже нельзя. Там идут уличные бои, идет конкретная битва за город. Это не та оккупация, что была в прошлый раз, об этом все абсолютно жители Волчанска и района говорят. Если сравнивать две оккупации: тогда они просто зашли, заняли позиции, повесили тряпочку триколорную, и все. Сейчас город сносят с лица земли.
Мария Другай стала волонтером поневоле. Из Салтовки (район Харькова, наиболее пострадавший от российских обстрелов. - Ред.) она сама выбиралась в марте 2022 года без вещей, с одним котом в полотенце. Сейчас живет в Киеве. С первых дней кромешного ужаса, накрывшего пограничный город, старается помочь жителям Волчанска и района – тем, до кого еще можно добраться на месте, и тем, кого эвакуировали.
- За все время войны с 24 февраля, даже с 2014 года, наибольший упор по помощи я сделала именно на Волчанск, - рассказывает Коротко про Мария Другай. – Я харьковчанка, и, как землячке, мне очень тяжело на это смотреть. Я жила через дорогу от Северной Салтовки (микрорайон на въезде в город, ближе к российской границе. - Ред.) и вспоминаю те первые дни войны с тяжелым сердцем. Гуманитарную помощь отправляю за свои средства, я не работаю от благотворительных организаций или фондов, не объявляю сборы.
Начинала в одиночку, со временем подключились друзья из Харькова. Грузят гуманитарку в машины и едут, когда полиция и военные сообщают: «Сейчас можно». Но понятно, что все на свой страх и риск – никто гарантий безопасности не дает. Когда говорят, что возможности нет, значит, город пытаются взять в кольцо и идут жестокие бои.
«Они понимают, что им уже не помогут»
Все люди, которые остались в Волчанске, живут в подвалах. Ни во двор, ни тем более в дома, заходить уже нельзя – слишком опасно.
- Воды, газа, света нет, еды нет, люди живут на тех запасах, которые собрали до этого, - продолжает девушка. - Волонтеры все еще туда ездят, но очень мало кто. Даже им тяжело морально настроиться, чтобы выехать в те места. Там опасно ходить по улицам, опасно даже ползать. И те, кто остается, понимают, что уже никакой помощи они получить не могут, и не рассчитывают на это. Волонтеры, которые все еще ездят, занимаются только эвакуацией людей и животных.
Эвакуированных жителей в основном селят в общежития в Харькове и Чугуеве. Самые частые запросы от них – пеленки и памперсы для детей, полотенца, постельное белье, средства личной гигиены, одежда, обувь… Многие выезжали как есть - в халате на нижнее белье и тапках, главное - бегом в подъехавшую под обстрелом машину, подальше от ада.
«За тех, кто остался, можно только молиться»
Эвакуированные из Волчанска жители буквально кричат о помощи, если у них еще остаются в городе родственники. Многим из них, если не большинству, ничем помочь нельзя – туда уже никто не поедет, ни полиция, ни волонтеры. Возможности вывозить людей из фактически занятой территории нет. В панике жители обвиняют полицию, которая, по их мнению, обработала не все заявки, и родные старики остались в охваченном войной городе, заодно власть, волонтеров и друг друга.
- Я сотрудник полиции, который непосредственно с 10 мая с коллегами по сегодняшний день (23 мая) отрабатывали все, абсолютно все, регистрации на 102 с просьбами об эвакуации, - отвечает на обвинения местный полицейский Игорь. – Не осталось ни одной, которую мы не обработали. Если возникает вопрос: «Почему же не забрали, если приезжали?» - могло быть два варианта развития событий: либо при общении мы слышали, «а я никого не просил (а) об эвакуации, я никуда не поеду, я еще посижу… Куда ж я хозяйство свое дену, на кого оставлю», либо дома никого не было.
Добраться в места, где остаются люди, физически невозможно уже с 10-12 мая. По мере ухудшения ситуации таких мест становится все больше. Но если относительно молодые и здоровые могли сами дойти туда, откуда их можно эвакуировать, то старики – нет. Выехавшие жители Волчанска сами признают – за них остается только молиться.
- Там остались не «ждуны», а те, у кого действительно нет физических возможностей выйти или моральных сил - и это тоже нормально при той ситуации, которая сейчас в городе, - отмечает Мария Другай. – Они надеются, что наши отобьют, и все будет хорошо. Или говорят: умру так умру.
Те, у кого все же есть хотя бы какие-то шансы выбраться из охваченных боями улиц, пытаются это сделать. Бывает, эти попытки заканчиваются трагически.
«Помогите вывезти тело мамы!»
Мария рассказывает одну из наиболее шокировавших ее саму историй. Она касается уже ставшей известной фотографии расстрелянной женщины на коляске в поле.
- О Волчанску много страшных историй и фотографий, а эта была самой первой, которую я увидела, - вспоминает Мария Другай. – В чат отправили фото с дрона, который заснял тело в коляске, стоящей посреди поля. Ниже мужчина написал, что эту женщину накануне расстреляли рашисты. Она выезжала с мужем. Муж смог выбраться. Через сообщений семь мне ответили конкретно на это фото: «Помогите вывезти тело мамы». У меня просто мир тогда обрушился… До этого общалась с женщиной, которая вышла с двойняшками на руках и 86-летней мамой, она сказала, что это буквально на ее глазах произошло. Она часов шесть без остановки уговаривала маму выехать, и когда они отошли от дома метров 70, туда прилетела ракета.
Некоторых жителей действительно как будто ангел уводит за руку от смерти. Был не один случай, когда в дом попадало, как только люди отходили на пару метров, или когда они, отойдя за водой, заставали свое жилище пылающим.
Дрон попал в эвакуационную машину
Но так везет не всем. Не только среди местных, но и среди тех, кто пытается их спасти. Один из последних случаев – 22 мая в эвакуационную машину попал FPV-дрон. Это был полицейский экипаж – прилетело в крышу. 41-летний майор Андрей Ладыка погиб сразу, старший лейтенант Дмитрий Можаровский тяжело ранен. В 11 утра они были на пути в Волчанск – ехали за людьми. У погибшего остались двое детей, жена и мать.
Полиция остается в Волчанске и районе и вывозит людей, где это возможно. Со скорой сложнее – ее в городе, по словам волонтеров, нет. Но она приезжает – из района, а то и городов поближе к Харькову, к которому около 70 км.
Люди с инвалидностью, незрячие, те, у кого дети за границей или далеко, – вот портрет тех, кто стал заложником ситуации и остается в стремительно превращающемся в груды почерневших обломков еще недавно спокойном Волчанске. Есть ли у них надежда на спасение? Остается уповать лишь на высшие силы.